Юрий Корчевский - Битва

Конечно, Питер значительно меньше Москвы, но тоже город немаленький. Особенно это чувствуется по утрам, когда спешишь на работу. Многие его улицы, особенно в центре, узкие, и правильно делали наши предки, селясь ближе к месту работы. Целые слободы были — Кузнечная, Мельничная. Утром проснулся — и ты уже на рабочем месте, стоит только спуститься со второго этажа на первый или перейти в соседнее здание.

Володя сидел в маршрутке. Он предпочитал выезжать немного раньше, за полчаса до того, как на улицах наступал коллапс. Больница, где он работал, была почти в центре, а жил он на окраине, в новых спальных районах, и дорога к месту работы занимала без малого час. Зато приезжал загодя, переодевался неспешно, успевал просмотреть истории болезни сложных пациентов, а случалось — и осмотреть их до начала трудового дня. Иногда это выручало: на профессорском обходе вопросы не ставили в тупик.

Больница их была клинической, говоря понятным языком — на её базе находились кафедры медицинской академии. Понятно, студенты создавали определённые неудобства, но и плюсы были. Сильный состав кафедр внедрял новинки и позволял всё время быть на острие медицинской практики.

Володя был простым ординатором хирургического отделения. Между кафедрой и отделением была некоторая напряжённость, каждый тянул одеяло на себя. Да и как ей не быть, если оперировать интересный случай выпадало профессору или доценту, а выхаживать больного приходилось сотрудникам отделения? Для тех, кто не знает, половина успеха — в том, чтобы выходить, поднять на ноги пациента после операции. Неквалифицированный уход может свести на нет любую блестящую операцию. Благо состав отделения формировался годами, и сотрудники были ответственные, поскольку заведующий отделением был человеком требовательным и расхлябанности, лени в своей епархии не терпел.

Володя переоделся в зелёную хирургическую форму и только взял на сестринском посту папки с историями болезни, как подошла операционная сестра Лидочка. Почему-то её называли не как многих, по имени-отчеству, а именем уменьшительным. Наверное, потому, что улыбка не сходила с её губ, а сама она была человеком добрым и солнечным.

— Владимир Анатольевич, вы стоите в плане во второй операционной, а там электронож барахлит.

— Вызывай медтехника.

— Уже, будет завтра. Мне кажется, дело не в аппарате, а в вилке. Как включишь, в ней потрескивает. Может, простого электрика вызвать?

Вызвать сантехника, электрика или просто обслуживающий персонал — дело муторное. Надо писать заявку заму по АХЧ, и в лучшем случае электрик придёт вечером. Да что он, не мужик, что ли?

— Отвёртка есть?

— Есть.

— Пойдём, я посмотрю.

Володя раскрутил вилку. Слава богу, электронож был не последней модели, где вилки неразборные. Один из проводов имел слабый контакт и даже слегка обуглился.

Он прикрутил провод, затянув винт от души, и собрал вилку.

— Пробуем! — и воткнул вилку в розетку.

В следующую секунду его ударило током, да так, что клацнули зубы, сразу занемела левая рука, помутилось в глазах.

Очнулся он от противного, резкого запаха нашатырного спирта. Помотав головой, открыл глаза: над ним склонилась испуганная Лидочка.

— Владимир Анатольевич, с вами всё в порядке?

— Ватку с нашатырём из-под носа убери.

Володя вдохнул полной грудью. Кой чёрт понёс его делать эту вилку? Он сел на полу. Левая рука слушалась плохо, как будто её отбили.

Лидочка показала на электронож:

— Работает.

Лампочка на электроноже светилась зелёным светом.

Володя встал.

— Не говори никому, что меня током шарахнуло.

— Не буду. Хорошо, что обошлось, — Лидочка заулыбалась.

Володя вернулся к себе в ординаторскую, попробовал помассировать кисть. Чувствительность понемногу возвращалась, но координация тонких движений — нет. Однако у него ещё было время до операции, и он надеялся, что рука отойдёт.

На планёрке дежурный хирург доложил врачу о прошедшей ночи. Всё как обычно: двое вновь поступивших, один экстренно прооперирован, второй нуждается в дообследовании и наблюдении. Потом по распорядку профессорский обход. Каждый ординатор докладывал ход лечения пациентов своих палат.

Подходило время идти в оперблок, но рука не отошла, и Володя заглянул в кабинет заведующего:

— Виктор Кузьмич, на пару минут можно?

— Заходи. Что у тебя?

Володя решил не говорить об ударе током, иначе ему же и влетит. Ведь могло обойтись не лёгким испугом, а ожогом или вообще смертельным поражением.

— Да с левой рукой что-то. Вроде как пальцы онемели, а у меня сегодня операционный день.

— Да? А с сердцем всё в порядке?

— Не беспокоит.

— Пациент плановый?

— Плановый, паховая грыжа.

— Отложи на завтра. Обход делал?

— С профессором.

— Заполни истории и можешь идти домой, отлежись.

— Спасибо, понял.

Володя заполнил истории болезни и переоделся.

— Ты куда собрался? — спросил Лёша, он тоже был ординатором. Парень неплохой: и хирург хороший, и человек надёжный, обязательный. Ныне это качество встречается редко, чаще пообещают и не сделают.

— Шеф отпустил.

— Случилось что?

— По мелочи.

— Ну давай.

Но Володя протянул руку к телефону — возникло ощущение, что он сейчас позвонит. И точно, в следующую секунду раздалась трель звонка. Поговорив, Володя накинул ветровку и вышел.

На улице осень, утром прохладно, туман с многочисленных рек и каналов тянет сыростью. Ведь исторический центр города построен на сырой, болотистой местности. А днём солнце вполне ощутимо пригревает.

Володя сел в троллейбус: в разгар рабочего дня народу в нём было уже немного, в основном пенсионеры, и он уселся на свободное место. И опять как будто что-то под руку толкнуло. Он расстегнул «молнию» на кармане, взялся за телефон, и в этот самый миг он зазвонил. Переговорив, Володя опустил телефон в карман. Что за ерунда? Второй раз за сегодня он тянет руку к телефону раньше, чем он звонит. Совпадение?

К нему повернулся пассажир, сидевший спереди, и Володя сразу сказал:

— Вам на следующей остановке выходить. Пройдёте немного вперёд и свернёте в переулок направо.

Пожилого возраста пассажир удивился:

— Я же не спросил ещё ничего, а вы уже отвечаете. Экстрасенс?

— Нет. А разве вы не спрашивали?

— Собирался только.

Пассажир покрутил головой и вышел на остановке.

Какой-то день сегодня странный, полный нелепостей.

Ко всяким паранормальным явлениям, к экстрасенсам, гадалкам, заклинателям и шаманам Володя относился скептически. Дурь, только головы людям морочат. Но как объяснить эти странности?