Виктор Ночкин - Хозяева руин

Вообще-то Армия и Черный Рынок находились в состоянии войны и истребить отряд противника всегда были готовы. Но здесь, под Житомиром, армейцы слишком далеко от своих баз, без необходимости они бы не стали рисковать и вести активные действия. Лишь чтобы убрать свидетелей, пошли на риск.

Алекс надеялся, что, называя настоящее имя и звание, Швед уже имел какой-то план. Конечно, он не офицер Армии Возрождения и состоял на службе до Пандемии, но ведь армейцы должны заинтересоваться его прошлым. А их интерес – залог выживания в плену.

Сейчас Швед должен убедить Щелокова в том, что они, трое – не слишком много узнавшие чужаки, которых было бы проще ликвидировать, чем тащить с собой по вражеской территории. Ведь ясно, что эта база – пустышка, и здесь армейцы не останутся надолго. После боя с Батькой им нужно уходить, пока Черный Рынок не начал большую охоту.

Появился давешний лейтенант, доложил, что гауптвахта обнаружена и вполне пригодна к приему пленных. Яну с Алексом повели в глубину объекта, а Швед остался со Щелоковым. Проходя рядом, Яна ободряюще хлопнула его по плечу:

– Не скучай без нас, Швед. И береги карманы, а то народ здесь вороватый. И так наши рюкзаки отняли. Того и гляди еще что-нибудь стащат.

Швед покачал головой, потом сообразил, на что намекает Яна, его рука скользнула в карман. Уходя, Алекс успел заметить, что брови Шведа удивленно приподнялись – Яна умудрилась на ходу что-то ему подсунуть.

Гауптвахта находилась с другой стороны объекта, у дальней от въезда стены. Это было приземистое здание с маленькими оконцами, забранными решеткой. Помещение за дверью предназначалось для караула, арестованных отвели вниз, в подвал. Электрическое освещение не работало, один из конвоиров светил фонариком.

Лестница вела в короткий коридор, туда выходили четыре двери камер. Алекса с Яной отвели в дальнюю от входа.

– Надо бы вас раздельно держать, но дверь запирается только здесь, – посетовал сержант. – Ну, ничего. Я так мыслю, недолго вам здесь париться. Начальство разберется и приказ даст. Или так, или этак, но здесь вы не задержитесь. А что, старший ваш – правда капитан?

– Правда, – подтвердил Алекс. – Капитан Лукошин.

– А я так вообще генерал, – буркнула Яна. – Можно нам свет какой-нибудь оставить?

– Не положено, товарищ генерал! – Похоже, бойцу шутка понравилась.

Завизжали проржавевшие петли… Когда дверь захлопнулась, Алекс на ощупь добрался к нарам и сел. Сейчас точно спешить некуда, можно немного расслабиться. Рядом в темноте возилась Яна – устраивалась на нарах напротив. Здесь все было сырым, раскисшим, где-то рядом мерно капала вода…

Луч света за решеткой подергался вверх-вниз – охранник еще раз оглядел подвал, потом свет исчез, а вскоре стихли и шаги. Армейцам не захотелось торчать в подвале, они убрались наверх, в караулку.

– Мне здесь не нравится, – заявила она. – Валить нужно.

– Может, Швед нас как-то отмажет? Наврет им что-нибудь?

– Швед? Наврет? Не смеши меня! – Яна на минуту смолкла, потом мечтательно протянула: – Вот если бы я сказала, что я капитан… Уж я бы придумала что-то такое, чтобы нас отпустили. Жалко, внешность у меня не того, несолидная. Не подходит.

– М-да. Но ведь человеку с солидной внешностью в форточки неудобно лазить, а?

– Точно. Я вот думаю, чего мы на этом объекте зацепились? Валить нужно было, как шаман. Тихоня тихоней, а оказался умнее всех. Сейчас уже к Житомиру подбегает, наверное.

– Нет, он никогда не обманывает. Я с Ляшей парой слов перекинулся по этому поводу. Он говорит: шаман не врет. Просто не может. Так что если сказал, что не бросит нас, значит, где-то рядом прячется. Толку, правда, от этого никакого. Видела, сколько возрожденцев? Человек тридцать, не меньше. Нет, придется самим как-то выкручиваться. Да, а что тебе Швед отдал? Какую-то небольшую штуковину, я видел. Он еще сказал, чтобы ты у себя спрятала.

– Я ее уже вернула. В карман Шведу подсунула, когда прощались. Мне чужого не надо! Это «катушка» была. Артефакт такой.

– Я знаю.

– Откуда у него «катушка»? Я не видела, чтобы он ее подбирал.

– Ну, не видела и не видела. Он ее в рюкзаке убитого мародера нашел, когда нас у шоссе прижали, помнишь?

– Это когда Шмыг тетку подстрелил? Помню, конечно. Значит, «катушку» нашли. И мне ничего не сказали.

– Не сказали. Какая разница? Но вот зачем она Шведу? Что он задумал?..

Яна не ответила.

– Чего молчишь?

– Плечами пожимаю. Ты не обратил внимания, в двери такое окошко было, решеткой закрыто? Как ты думаешь, смог бы ты решетку выломать? Тогда бы я попробовала к замку снаружи дотянуться.

– Попытаться можно. Только какой смысл? Ну, ты отопрешь дверь, мы выберемся в коридор. Выход один – по лестнице вверх, а там армейцы.

– Ты попробуй, а? Там видно будет, а пока что просто попробуй. Если, конечно, у тебя найдется свободная минутка.

Минутка была, и не одна – это верно. Алекс слез с нар и поплелся к двери. Добрался в кромешной темноте и нащупал решетку. Прутья в этой сырости проржавели, однако решетка оказалась прочной. Алекс пыхтел, раскачивая прутья, наконец один стал поддаваться и со звонким щелчком оторвался от стального листа, которым была обшита дверь.

– О! – обрадовалась Яна. – Пошло дело! Давай дальше!

– Погоди, кажется, кто-то спускается.

Голоса, стук подошв на лестнице… в зарешеченном оконце промелькнул свет фонарика. Алекс торопливо вернулся на нары. Шаги приблизились к двери, сквозь решетку проник свет фонаря. Потом заскрежетал замок… дверь отворилась, на пороге стоял Швед. Он вошел, а армеец, который привел его, повел фонариком, освещая камеру, и молча захлопнул дверь.

– Ну, что там было? – спросила Яна, когда шаги конвоя стихли и снова воцарилась тишина.

– Поговорили, – в своей обычной неторопливой манере начал Швед.

В темноте чиркнула спичка, зажегся красный огонек самокрутки.

– Этот, капитан Щелоков, он из особого отдела Армии Возрождения. Выполняя задание, работал под прикрытием, изображал краевца. Второй, Ясень, тоже особист, его подчиненный. Они должны были добыть кофр, который мы из Житомира притащили. Я тебе говорил, пигалица, не нужно было его при всех светить. Ясень нашу добычу срисовал, поэтому особисты на нас глаз и положили. Дело вот в чем. Эта воинская часть в Житомире – что-то вроде перевалочного пункта. Для людей, для грузов. Так что я там не служил, а, видимо, ждал нового распределения.

– Ты по делу говори, – потребовала Яна. – Что в кофре?

– Препарат, произведенный в НИИ Биотехнологий, это без обмана. Есть такой институт, вернее, был до Пандемии. Заведение из той же системы, что и КИБО. Объединение «Вектор». Я так мыслю, потому что при НИИ был комплекс КИЗО – то же самое, только «зоологических образцов», а не биологических, понимаете? Значит, вышла такая штука. Курьер, который этот кофр перед самой Катастрофой доставил в Житомир на перевалку, выжил и стал вольным бродягой, в Армию Возрождения не подался. И с тех пор искал покупателя на свой препарат. Особисты из Армии Возрождения тем временем искали курьера, поскольку у них была информация, что он кофр в НИИ получил. Доставил на место или нет, они не знали.