Выговский Викторович - Последний Рубеж

Когда Ассир толкнул дверь и потащил Аркуса наружу, горячий дым ударил в лицо, будто волна о берег, столб дыма разбился о барьер, в стороны брызнули витиеватые струйки.

У самого выхода лежал на боку длинный черный корабль, похожий на выпотрошенную рыбу, матовая, цвета стали обшивка обуглилась, по всему правому борту разорвана, наружу вырывались огненные языки, жадно облизывали металл. Пламя страшно ревело, изо всех отверстий и трещин в небо бежали струи черного как ночь дыма. От корвета веяло жаром и смертью.

Ассир потащил пленного прямо к разинутой огненной пасти.

Стил сказала весело:

— О! Я ему не завидую. Ладно, пойду проверю, как там Лотар.

Она развернулась и ушла, как всегда красиво заводила ногу за ногу, соблазнительно виляла бедрами. Ассир смотрел ей вслед, еще раз отметил насколько хорошо развиты ее бедра и ягодицы, всегда когда смотрел так и подмывало догнать и ущипнуть.

Ассир достал из нарукавных кластеров два стимулятора, проворно ввел иглу в разъем. Только красная жидкость вошла в кровь, как веки Аркуса поднялись. Ртом начал хватать воздух, как выброшенная на берег рыба. Мутным взглядом окинул окрестности, руки сразу потянулись к поясу. Ассир усмехнулся, ищи — ищи дурак, давно все забрал, даже потайные клинки в нарукавниках и на поясе сзади. Те особенно удобны если руки связаны…

Ассир обошел пленного, Аркус вздрогнул всем телом, когда ощутил на шее холодную стальную хватку, пальцы медленно сжимались, но не сильно, так чтобы пленный не мог вырваться, но и не свернуть шею..

Ассир присел на обломок двери, на лице сияла приветливая улыбка. Но в глазах не было веселого блеска, лишь холод и злоба.

— Говори, — сказал он со сдержанной яростью. — Говори, гад, или я сломаю тебе шею и собственноручно зажарю в этом мангале!

— Что ты хочешь знать? — спросил Аркус тихо, в груди у него булькало, голос дрожал, — поверь, я знаю вовсе не так много, как ты думаешь.

— Но и не мало. И не вздумай хитрить. Я тебя подключил, — предупредил Ассир. — Кроме того ввел тебе тройную дозу нейрофагов. Будешь юлить, сдохнешь.

Аркус натянуто улыбнулся, произнес хрипло:

— Что ж, это вполне в твоем духе, Ас. Это очень благородно…

Ассир наклонился к его уху, и прошептал зловеще:

— Вообще — то я мог бы ввести тебе, пентатан натрия, обычную сыворотку правды, у Лотара такого добра валом. Но стало интересно, как ты будешь дергаться, когда нейрофаги возьмутся за твои нервные ткани.

Он закатил глаза, чтобы видеть Ассира, но как только взгляд скользнул по лицу, то тут же пропало все желание, от яростного блеска в глазах в животе похолодело, сердце в груди забилось испугано, ведь умом Аркус понимал что не выкрутиться. И что Ассир не оставит его в живых.

Ассир смотрел на него с презрением, огромный, несокрушимый. От него так и веяло нечеловеческой мощью, как если бы позади стоял не человек из плоти и крови, а горбатый дредноут с Эребуса.

— Ты ведь все равно меня убьешь, какой мне смысл говорить?

— Я тебя уже убил. Не здесь, правда, но убил. Если расскажешь правду — оставлю жить. Даю слово, — ответил Ассир мрачно.

— Даешь слово? — хмыкнул Аркус. — Ладно, это меняет дело. Ты уже наверно понял, что миров больше чем один, что все они чем — то похожи, чем — то отличны. Так вот есть неизменная часть, ядро, от нее идут эманации, это как отражения, линии и варианты…, их тысячи, сотни тысяч.

— И?

— Чем ближе мир к тому, неизменному, тем большей властью и сознанием обладает тот, кто живет в них. Я не настолько хорошо в этом разбираюсь, тот же Рутгер знал куда больше, — произнес Аркус хрипло. — Ты важен. Твои копии стали исчезать во всех мирах, там ты умер, там не родился. Их это насторожило.

— Кого их? — спросил Ассир с недоумением.

— Черных этих, темпусов. Ты должен был видеть их.

— Да я видел…, — произнес Ассир отрешенно. — Так значит все было подстроено?

— А ты думал, — хмыкнул Аркус, — и ты, и я всего лишь пешки. Ну, я так точно.

Оцепенение прервалось, Ассир задумчиво нахмурил брови: чем больше рассказывал Аркус, тем больше становилось вопросов. Пламя за спиной ревело все сильней, слышался треск лопающихся стекол, черные клубы дыма затянули небо,

— Так зачем я им… ведь могли задержать еще тогда, при переходе.

Аркус покачал головой:

— Шутишь? Ты драпанул, да еще и в два мира одновременно, они никак не могли тебя отследить, ты то там, то там.

Ассир широко усмехнулся:

— Ну — ну, пусть бегают, гады. Так это они приказали убить Эону? Они?

Аркус слабо улыбнулся, изо рта на грудь сбежала тонкая струйка крови:

— Ну не я же это придумал. Я ее не знал даже. Ас, это большая игра. Мне сказали, я выполнил, Ас. Для меня это был просто приказ. Пока я их выполнял — оставался жив. Рутгер за мной присматривал. Связей у него нет, я был им нужен.

— Значит вот как…, значит… — буркнул Ассир, брови сошлись на переносице, уголки губ опустились вниз. — Думаю, ты не договариваешь.

— Нет — нет, — ответил он поспешно. — Чего мне таить? Говорю как есть, тем более что врать не могу… Рутгер упоминал что — то о картах, о сдвинутых континуумах. Но для меня это просто слова.

Ассир резко сжал руки, его могучие пальцы полностью утонули в мягкой плоти, Аркус не успел и дернуться, кадык с треском лопнул, на доспех брызнуло алым, кровь струйками била из — под сжатых кулаков Ассира. Глаза Аркуса закатились, тело забилось в агонии.

— Правды ты не сказал, — произнес Ассир тихо, — правды ты не сказал…

Ассир уже не удивлялся пространственным переходам, загадочный свет и черный как ночь туннель больше не страшили, наоборот, с нетерпением ждал когда, наконец, вернется к Яране, и наконец, сможет свершить задуманное. То к чему стремился…

Перед самим носом ярко вспыхнуло, даже сквозь веки Ассир ощутил резь в глазах, а когда осмелился взглянуть на мир, понял, что не может пошевелить даже пальцем!

Спасательная капсула неторопливо проплывала прямо перед носом корабля, Ассир видел на экране как блестела под оранжевыми лучами Центавры, серебристая обшивка. Сканеры засекли движение, картинка приблизилась, сквозь узкий иллюминатор стали видны красивые длинные ноги. Летный костюм обтягивал стройные мышцы, его золотистый окрас также вспыхивал в лучах солнца, как и корпус капсулы, лучи разбрызгивались в стороны яркими искрами. Ассир еще раз взглянул на сканеры: в воздухе, над выпуклой панелью парила трехмерная голограммка, похожая на маленький призрак. Капсула, а в ней, человек, живой человек…

В груди у Ассира затрепетало от радости, он ощутил как в уголках глаз начинает щипать, затем покалывать, хотел зажмуриться но не мог, все мышцы размякли, превратились в безвольную груду мяса… В голове пронеслось: Неужели опять побочки моторики? Но нет, фасцикуляция не началась, тело не билось в судорогах… Что тогда?