Вадим Денисов - Возвращение

Переночевали за городом, в кабине, а с утра начали разведку.

Белых на улице немного, но они есть в количестве, достаточном для того, чтобы появление новых европеоидов не вызывало ажиотажа. На нас посматривали с любопытством, и не больше. Все заняты делом, глазеть некогда.

Грузовичок неторопливо ехал по узким улочкам города, раскинувшегося вдоль берега реки. Хотелось увидеть больше, да и хаотично передвигающихся пешеходов много. Численность населения ушибает — похоже, это самый многочисленный анклав из всех известных! Очень хорошо, меньше будет внимания к нашим мирным лицам.

Городскую черту пересекают овраги и два ручья. В откровенно бедных кварталах двери многих домов открыты, прямо с улицы можно увидеть, что происходит в помещениях. Многие резиденты китайского анклава живут в материальном напряге, картина похожа на ту, что была обычна для Шанхая, пока туда не пришел Русский Союз.

Собак не очень много, но они есть, особенно в корейском секторе. Надо будет заглянуть в тамошнюю таверну — неужели и тут едят? Прохожие одеты кто во что горазд: вопреки моим ожиданиям, в мужской моде юго-восточного почти нет, за исключением характерных шляп, откровенно национальную одежду увидишь лишь на женщинах. Часто встречаются люди в европейском прикиде — клетчатые фланелевые рубашки и плотные джинсы здесь в почете. Ребятня бегает в длинных толстовках, молодняк по возможности хипстерит. Много велосипедов, прикованных к стенам домов, а скутеров отчего-то мало. Невыгодно? Тук-туки лучше?

Крыши домов не без технических приспособлений, встречаются даже панели солнечных батарей. Стационарных антенн не видно вообще, хотя в Пекине работает своя FM-станция, маломощная, — у кого таковые есть, ловят карманными приемниками. Уличное электричество отсутствует, энергосберегающие лампочки висят лишь под крышами крылец наиболее зажиточных домов, а вот жидкостные светильники на стенах есть у многих.

Ночью Крепость подсвечивается, с верхней точки в разные стороны то и дело падают лучи прожекторов. Там с электричеством проблем нет. Красиво.

Не хватает легендарных запахов — тех самых, экзотически-восточных, пряных, перечных, кисло-дымных… Вот в Шанхае, помню, с амбре все нормалек, порой закачаешься от духана…

Мужики постоянно в движении. Женщины забрасывают грудничков в пестрый слинг, развернутый на спину, и работают как ни в чем не бывало. В мелких уличных забегаловках, да и в тавернах побольше, особого разнообразия блюд не наблюдается, люди питаются в основном овощами и рыбой — последней много, и стоит она копейки. Из мяса в ходу, как мне показалось, в основном птица. Лесная дичь дорога, не для всех кошельков, свинина тоже, пищевых отходов для прокорма дешевых домашних хрюшек здесь практически нет.

Хозяин сообщил, что средний класс питается иначе, и мяско на столах есть, и специи. Такие люди двери своих домов не распахивают.

— Здесь не растет рис, представляете, господа! — воскликнул Харди, подливая нам в крошечные стопочки. — Черт, даже выпить не с кем, вы зашли вовремя… Прозит, парни! Рис… Это же катастрофа! Китайцы, и без риса! Выручает рожь, пшеница, овес и конечно же картошка, которую так любят русские!

— Белорусы, — поправил его Гоб. — Которые из Белоруссии. Они очень любят картошку.

— Сорри? Белоруссия? Что-то слышал… А разве это не одно и то же?

— Вообще-то да, — кивнул я.

Напрягшийся было владелец «Звезды» облегченно хлопнул ладонью по столу.

— Здесь не проголодаешься, если в кармане есть деньги, но большинство питается дома. Типичное меню китайской бедной семьи центрального сектора выглядит примерно так: на завтрак у них пшенная каша на воде с солью, но без сахара, очень мало кто может позволить себе мед, поджаренная трава, клянусь, я ее ни разу не пробовал! Вареное яйцо, булочка с начинкой из ягодного джема. На обед — куриный бульон с травой, без мяса, мелкорубленая курица с грибами, обжаренными в льняном или кедровом масле, пряники из кедровой муки и зеленый чай-сбор. На ужин все, что осталось после завтрака и обеда. Едят очень много, но при этом худые, пища низкокалорийная…

Он брезгливо поморщился.

— Но я не буду врать! У них очень высокая адаптивность! Слишком мало времени прошло. По мере того как китайцы и прочие будут приспосабливаться к новым условиям, они изменятся… Уже меняются. Признаю, что за последний год достаток в секторах вырос, они же работают как роботы! Лет через пятнадцать средний житель анклава будет больше похож на канадца, чем на выходца из Поднебесной, клянусь!

Во время вечерних посиделок в Башне мы с друзьями обсуждали такую возможность. Земная Россия зря опасалась, что китайцы захватят Сибирь… Китай исторически силен бытовой вечностью, неизменностью образа жизни. Пусть это будет прозаично, без всякой романтики, однако границы ареала, позволяющего жителям Поднебесной сохранить устои, оконтурены зоной уверенного произрастания риса. Конечно, и на других землях китайцы сберегут родной язык, в том нет никаких сомнений. А вот обычаи… С ними будет гораздо сложнее. Это уже будут не китайцы, а какой-то другой народ. Более индивидуальный, менее стадный.

— Не понимаю я проблемы со снабжением мясом, — сказал Сомов с недоумением. — В округе полно дикого зверя!

— Проблема не с тем, что в лесах мало зверя, Майкл, хотя поблизости от Китая дичь уже вывели. Проблема в транспорте и в оружии, имеющемся у граждан!

Нехорошая фраза заставила нас напрячься.

Вообще-то в пригородах мы несколько раз обращали внимание на новенькие помповые «моссберги», установленные в штативах тук-туков рядом с водителем. Здесь разрешено свободное владение оружием. Ну, другого и не ожидалось, это вам не Земля.

— Поясни, — попросил Мишка.

— Рядовому населению власти Пекина продают дробовики, гораздо реже — винтовки. Они все еще боятся межнациональных конфликтов.

— Страшно оторваны от народа?

— Отличная фраза, мистер Гоблин, поздравляю! Надо будет запомнить… Патроны стоят недешево, за дичью приходится отправляться далеко — как доставить в город без колес? Зачастую в охоте просто нет коммерческого смысла, люди берут дичь только для себя. Рыбный промысел гораздо выгодней… А ведь многие вообще никогда не покидают пределов городской черты. — Он склонился к Сомову. — Мне для того и нужен второй снегоход! Да, я уже имею одну развалину на гусеницах, только в одиночку на нем ездить нельзя. Буду зимой вывозить мясо, с фермерами договорюсь. Какая тут зимой охота, вы не представляете! Кругом столько следов!

— Вообще-то представляем, — вставил Мишка. — Не забывай, Харди, ведь мы русские.

— Точно! — Хозяин хлопнул себя по лбу. — Медведи, водка…