Сергей Сезин - Нарвское шоссе

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( )

К написанию этого романа автора вдохновила идея Николая Берга о попаданце в 1941 год, который попал туда нежданно-негаданно и без готового плана изменения истории (и даже без знания этой самой истории). Поэтому автор, воспользовавшись случаем, хотел бы высказать ему свою признательность за нее.

Книг о наших современниках, попавших в 1941 год и развивших там бешеную энергию по изменению истории в нужном автору направлении, сейчас лежит на прилавках множество. Качество их… ну, всякое. Есть, конечно, и книги о наших современниках, попавших в иные времена, где они побеждают при Чемульпо, вручную ускоряют технический прогресс и иные «многие поругания творяша». Коль есть модная тема для творчества, то ее можно и осмеять, потому и родились пародии на творчество о попаданцах.

Автор тоже отдал должное обеим тенденциям. Тем не менее он хотел бы еще кое-что сказать, зная о том, что книги читает множество молодых людей, чьи познания в истории оставляют желать лучшего как в отношении знания фактов, так и в понимании движущих сил истории, а также психологии тогдашних жителей.

1. Вмешательство потомка в прошлое – это непрогнозируемый процесс, поскольку изменения прошлого могут дать совершенно непредсказуемый результат. И не факт, что получившаяся комбинация сделает что-то лучше в том временном периоде и не приведет к катастрофе еще через некоторое время.

Например, попав в 1812 год, он может жениться на своей прапрапрабабке и загубить свое потомство внезапно проявившейся наследственной болезнью. Или, женившись чуть удачнее, родить сына, который окажется буйным малым и вызовет на дуэль молодого Льва Толстого. И не промажет.

2. Человек из иного времени виден невооруженным глазом. А чужеродное отторгается. Оттого наш современник-студент, одетый, причесанный и разговаривающий именно как наш современник, попав в прошлое, очутится в… сами понимаете, где именно.

3. Никакое тесное знакомство с обсуждением на форумах и компьютерными играми не является поводом для продвижения попаданца к руководству. У него есть шанс, попав в некое дикое племя, быть признанным за вернувшегося бога Иттитьзаногу и стать объектом поклонения. Но не в более продвинутых обществах.

4. Поэтому, чтобы с успехом просто выжить, попаданец должен сойти за своего. То есть либо его «я» попадает в тело уже живущего предка (тогда шансы максимальные), либо попаданец объявляется в ситуации, когда окружающим не до выяснения вопроса, кто он такой и откуда реально взялся. Когда же у кого-то местного появится охота это узнать, герой уже несколько укоренится.

Но даже попав в чужую голову, желательно оставить там хоть часть сознания прежнего хозяина. Потому что если прежний владелец тела был сторонником рабства в КША, а после «подселения» стал выступать за мультикультуральное общество и равенство чернокожих и белых, то это чревато.

5. Даже скромный попаданец, тихо замаскировавшийся в уголке, может предложить нечто очень полезное, пользуясь своим послезнанием. Но большинство людей, хорошо осведомленных о состоянии промышленности и армии в прошлом, романы не пишут. Они пишут другие труды. Есть и этическая сторона дела.

Потому шибко разумный попаданец Вася, предлагая в 1933 году подрезы-локализаторы Гарца, должен как-то доказать руководству, что это изобретение не преждевременно, и как-то компенсировать урон, причиненный истинному автору идеи.

Можно продолжить и дальше, но, надеюсь, читатели уже поняли, что деятельность попаданца – это не увлекательное «переизобретение» полезных вещей годом или десятью раньше и достижение им высот карьеры, пользуясь знаниями прошлого, а сложная партия, напоминающая деятельность Штирлица в тогдашней Германии. Ибо Штирлиц, чтоб иметь допуск к секретам рейха, должен был иметь какие-то достижения на пользу рейха. То есть сначала укрепить ненавистный режим Гитлера своим вредом для противников рейха и своих же союзников, чтоб возвыситься и получить возможность использовать свое возвышение во вред уже Гитлеру. Попаданцу, желающему стать великим полководцем или великим конструктором в довоенном СССР, придется оттеснить с этого поста кого-то из реальных командармов или конструкторов и оказаться не хуже них. Попаданец, вы готовы к тому, что сначала навредите, а потом (может быть) будете полезны? А к тому, что после причинения вреда канете в небытие и так и останетесь со знаком «минус»?

Оттого попаданцы скорее вредны, чем полезны, и инициативы ряда авторов, предусмотревших для них либо скорую божью кару, либо противодействие некой специальной организации, предназначенной для борьбы с ними, заслуживают всемерного поощрения. Остановившись только в шаге от лозунга: «Хороший попаданец – мертвый попаданец», автор хотел бы сказать, что выведенный им герой и его история гораздо более реальны, нежели попавший в прошлое специалист в (нужное вписать), несущий в правой руке ноутбук со всей нужной информацией и готовый свободной левой надрать задницу всем имеющимся в наличии врагам страны. И провались завтра читатели в июль сорок первого – они будут выглядеть не лучше Саши, пусть даже если они и думают, что знают и умеют больше.

Надеюсь, что осознание этого пригодится им, если завтра, пойдя в кладовку за солеными огурцами, они внезапно окажутся в разгаре «Войны короля Филиппа» или на июльской дороге под городом Кингисеппом…

Тогда пусть смилуется над ними неизвестный мне святой, на которого возложено покровительство попаданцам…

При описании боевых действий под Кингисеппом автору пришлось столкнуться с большими сложностями, поскольку имеющаяся информация по ним далеко не полна и зачастую противоречива, и он был вынужден задействовать авторский произвол в описании темных мест тех далеких событий.

Часть, в которую попал и воюет герой, максимально приближена в описании к реально существовавшему 263-му пулеметно-артиллерийскому батальону. Автором допущены некоторые изменения в указании района действий этой части. Фамилии и биографии воинов батальона тоже не совпадают с реальными.

Во всем том, что касается службы в укрепленных районах, подробностей их устройства и истории, автор старался максимально соблюсти достоверность.