Андрей Колганов - После потопа

"Хорошо", — примирительно произнес Сухоцкий, — "тогда хотя бы выделите мне человек тридцать для охраны наших ребятишек".

"Что?" — изумился капитан.

"В районе Города бандгруппы численностью до роты", — спокойно сблефовал Юрий, — "у Зеленодольска — до взвода, так что меньшим числом не обойтись, если сюда вдруг нагрянет хотя бы часть".

Капитан задумался.

"Ладно, отдайте ему автомат, Воеводин". Младший сержант нехотя передал автомат Юрию.

"Спасибо", — ответил тот, обращаясь к Воеводину. — "И не злись. Нам теперь друг за друга держаться нужно. Слишком мало нас осталось. А вот мрази всякой всплыло на поверхность, боюсь, предостаточно. Как всегда в трудные времена". — И продолжил, обращаясь уже к капитану:

"Ну, может, хоть продовольствием поможете?"

"Сами на голодном пайке" — покачал головой капитан.

"А грузовик у вас найдется? Тогда мы самостоятельно продовольствием попытаемся разжиться".

"Грузовик самим нужен. Да и горючего у нас в обрез — только для бэтээра" — снова отказал капитан.

"Да поймите, будет грузовик, мы себе не только продовольствие добудем, но и сумеем вооружить старшеклассников. Если вас беспокоит формальный статус — считайте их ротой народного ополчения в вашем оперативном подчинении. Какая никакая, а вам подмога".

"Все понимаю, но…" — капитан дернул щекой и, понизив голос, произнес — "поговорим об этом лучше у меня в штабе".

Сухоцкий прошел за капитаном в штабную комнатку. Капитан предложил ему сесть и сказал:

"Давайте знакомиться. Меня зовут Зият Айтуллин".

"Ну, мое имя вы уже знаете — Юрий Сухоцкий" — и Юрий пожал протянутую ему руку.

"Поймите", — сразу же заговорил Зият, — "я тут в тисках. Литовцы уже прощупывали границу, и не только на моем участке — хотят, сволочи, поживиться российской землей. А у меня погранотряд почти весь был отправлен на фронт, и что с ним сталось — неизвестно. У меня тут всего два неполных взвода да один старенький БТР-70. В Приморском у меня пост на шоссе да первый эшелон. Тут — второй". — Капитан на несколько мгновений ушел куда-то в собственные невеселые мысли, потом словно спохватился и с жаром продолжил:

"Ты что же, думаешь, совсем без защиты вас оставим? Детей никто не бросит просто так, бандитам на растерзание. Но пойми, неоткуда мне для вас постоянную охрану выделить, физически неоткуда — все люди расписаны, дежурят сверх нормативов, и то некомплект. He могу я вам дать ни людей, ни оружия, ни бензина, ни продовольствия".

Капитан помолчал немного, потом, будто решив что-то для себя, произнес:

"Снабжения нет, и когда будет — неизвестно. Скоро у нас не будет даже хлеба — остатки муки доскребаем. Картошки, да и та наполовину гнилая, хватит хорошо если на неделю. Ни сливочного масла, ни маргарина, ни мяса — электричество отключилось, поэтому холодильники мы вынуждены были разгрузить и все испортилось, что не съели или не сварили. А потому, что горючки нет!" — капитан чуть не сорвался на крик, потом взял себя в руки. — "Не то что для дизель-генератора не можем солярки дать, для последнего БТР пара бочек осталась — и все! Связи нет — радиостанцию погранотряда разбило во время бомбежки, а моя ротная только Литву берет, да погранзаставу в Народном. Там едва ли не хуже, чем у меня. А границу держать надо!".

"А радиолокационный пост?" — поинтересовался Юрий.

"В первый же день войны накрыли их авиацией. Противорадиолокационные ракеты, затем бомбы. Разнесли вчистую. В доме семей комсостава — он как раз не пострадал — такой вой стоял, забыть невозможно…"

"Понимаю" — вздохнул Сухоцкий. — "Тогда, выходит, это мы должны вам помочь. Завтра же отправлю вооруженную группу на материк. Будем искать исправные машины, собирать оружие, боеприпасы, продовольствие, топливо. Решено". — С этими словами он встал и, протянув руку капитану, сказал:

"Пора. Ребята волнуются. Да и подготовиться к завтрашнему походу надо, пока еще не глубокая ночь. Да, еще один вопрос. Жители в Рыбакове еще остались?"

"Все уехали. Кто с артелью эвакуировался, кто самостоятельно. И семьи комсостава тоже. Ни один не остался. Правда, мои ребятки поговаривают, что в лесничестве кто-то еще есть".

Виктор, уже обдумывающий, как им идти выручать товарища, искренне обрадовался, увидев идущего по дороге Юрия.

"Ну что там?" — сразу затормошил он Сухоцкого.

"Два взвода погранцов. Локаторщиков всех побили еще в первый день войны. Помощи они нам оказать не могут. Сами едва держат границу. Продовольствия и у них негусто — подвоза-то нет", — кратко резюмировал Юрий итоги встречи.

"Самим, значит, пропитание добывать придется…" — со вздохом произнес Калашников.

"Да, Витя. Придется. И займусь я этим не откладывая, завтра с утра. Беру пятерых ребят покрепче — и на материк".

"Слушай", — озабоченно проговорил Виктор, — "но ведь на всю ораву продуктов притащить, это же целый грузовик нужен!"

"Вот с поисков целого грузовика и начнем. У вас немного жратвы есть, воду лучше всего брать в колодце на площади перед правлением. Сутки-двое продержитесь".

Отбор в экспедицию за продовольствием происходил просто. Заглядывая в квартиры, где расположились старшеклассники, Сухоцкий спрашивал:

"Кто из вас способен отремонтировать грузовик?"

Таких не нашлось, но двое ребят заявили, что кое-какой опыт в ремонте легковушек у них имеется. Кроме них, Сухоцкий взял с собой Сережу Мильченко и двоих автоматчиков из "ополчения". С ночи собрали вещмешки, уложили в них воду и продукты. Юрий проверил, у всех ли в порядке ноги после двух больших переходов, годится ли для дальней дороги обувь, и отправил спать.

С рассветом, перекусив на сухомятку, вышли из поселка на шоссе и повернули на юг. По полуострову шли безо всяких приключений. Ребята наперебой обсуждали, что случилось со страной.

"Как вы думаете, наши победили?" — спросил Юрия один из ребят.

"Не уверен…" — задумчиво протянул тот.

"Конечно, победили!" — заявил Генка Пяльцин.

"Точно!" — поддержал его Мильченко. — "Если бы не так, по всей области натовские оккупационные войска торчали бы!"

Сухоцкий покачал головой:

"Что-то не видно ни наших войск, ни оккупантов. Одни трупы. Похоже, вничью сыграли, а точнее, доигрались. Применили отравляющие вещества по самое не хочу. И вот — ни победителей, ни побежденных".

Ребята примолкли на какое-то время, обдумывая сказанное. Затем Генка встрепенулся:

"Это что же, мы да пограничники тут одни остались? А остальных всех…" — он не договорил, но и так была ясно, что он имел в виду.

"Не может быть, чтобы всех!" — горячо возразил кто-то из тех, что плелись сзади. — "Если мы уцелели, могли ведь и еще уцелеть".

"Уцелели, уцелели. Например, те бандиты в Городе" — поддакнул Сухоцкий. Но его слова не очень-то успокоили ребят, вспомнивших стычку, в которой погиб Роман Никанорович.