Уильям Дитц - Проклятый Легион

Хотя киборги не могли сравниться с тяжелыми бронированными поверхностными установками, которые инопланетяне уничтожили в ходе предыдущих атак, они были высокомобильными и выпускали двенадцать мини–ракет без перезарядки. Поставив бойцов II вдоль обеих сторон долины, Нарбаков создал настоящую стену оборонительного огня.

Тридцать два киборга, выпуская по две ракеты сразу, могут выпустить триста восемьдесят четыре ракеты примерно за двенадцать секунд.

Итак, убаюканные отсутствием наземного огня во время первого прохода и обозленные своими потерями, хадатане быстро продвигались к цели. Командование клялось, что в этот раз их ракеты пойдут как надо, но пилоты не верили и предпочли вспомогательное оружие. Голубые лучи пропахали раскаленные докрасна борозды по каменистой поверхности астероида.

У Сигера было чуть больше доли секунды, чтобы увидеть подлетающий истребитель, принять решение и выстрелить. Благодаря подчинению его компьютера Вертиголову и тому, что он действовал как часть кибернетической сети, его точность значительно возросла.

Смерть вырвалась из обеих его пусковых установок и понеслась к штурмовым кораблям.

В отличие от кораблей–носителей истребители слишком малы, чтобы устанавливать защитные силовые поля, поэтому удар был ударом.

Еще один корабль заполнил сетку прицела Сигера, подплыл под красный крест и распался, когда в него попали сразу пять или шесть ракет. Самый большой обломок ударился о землю примерно в пяти милях от Сигера и, несдерживаемый гравитацией, закувыркался по направлению к киборгу. Ему оставалось одолеть не больше мили, когда он взорвался, и куски металла полетели во все стороны.

— Шевелитесь! Шевелитесь! Шевелитесь! Приказ шел от командира взвода Сигера, биотела по фамилии Умай, и не нуждался в повторении. Вторая волна хадатан уже была в пути.

Сигер повернулся и побежал, шаркая ногами, к своей следующей позиции. Было важно двигаться быстро, но при этом не оторваться от поверхности астероида. Конечно, вялая гравитация притянет его назад через пять–десять минут, но к тому времени он будет уже мертв.

Два истребителя пронеслись над головой, и по земле перед Сигером пробежала линия взрывов. Киборг бросился в кратер, покатился и вскочил на ноги. Нельзя было этого делать, и Сигер это знал. Его подошвы оторвались от поверхности, и он уже взмывал вверх, когда кто–то обхватил руками его колени.

— Тпру, коняга… продолжишь так и будешь на орбите.

Сигер пробормотал слова признательности, когда мужчина опустил его на землю.

Штатские носили ярко разукрашенные скафандры. У одного на видном месте буйствовали джунгли, а другой был покрыт весьма недвусмысленными изречениями, которые Сигер ухитрился проигнорировать

Они узнали о своих обязанностях всего двенадцать часов назад, но выполняли их аккуратно и с некоторой долей бравады.

Один взял на себя правую сторону киборга, другой — левую. Пустые ракетные магазины унеслись прочь, и новые защелкнулись на их место. Штатский хлопнул Сигера по руке. На этот раз голос был женский и исходил из скафандра с джунглями.

— Удачи, солдат! Встретимся на позиции номер три.

Сигер кивнул и направил внимание на информацию от Вертиголова. Дюжина шарообразных объектов появилась над горизонтом и плавно двигалась в его сторону.

Солнечный свет падал на них сбоку. Они выглядели точь–в–точь как летучие семена–коконы, которые переносятся ветром по поверхности его родного Элексора каждую весну. За тем исключением, что летучие коконы безобидны.

Смерть прыгнула вниз и догнала двух штатских, спешащих к укрытию. Они лопнули, словно воздушные шарики. Были ли это те, кто перевооружил его? Киборг не разобрал.

Сигер выругался, выпустил две ракеты и открыл огонь из одетого в газовый кожух пулемета. Отдача толкнула его назад, едва не посадив на задницу, но результаты стоили того. Кокон находился в пределах досягаемости, а отсутствие атмосферы позволило пулям сохранить скорость. Они протянулись от его руки к шару, неся с собой смерть.

Сигер не знал, что именно уничтожило эту штуковину — ракеты или пули, но она взорвалась и осыпала его градом осколков.

Киборг уже бежал из кратера к позиции номер три, когда Умай вышел на связь.

— Л-один Л-отряду. Есть сенсационная новость от Вертиголова. Коконы беспилотные! Повторяю, беспилотные.

Сигер фыркнул от отвращения. Коконы беспилотные! Ну и что с того? Ракеты тоже неживые, а прикончат тебя в два счета. Офицеры. Все они тупое дерьмо.

Штатские ждали за скальным выступом. Сигер обрадовался, что они целы и невредимы. Мужчина заговорил первым.

— Хорошо стреляешь, солдат… ты прищучил этот кокон просто здорово.

— Чертовски метко, — добавила женщина. — Как у тебя с боеприпасами?

Сигер проверил. У него еще оставалось десять ракет, восемьдесят два процента боеприпасов для пулемета и достаточно мощности, чтобы расплавить полный канал ствола своей энергетической пушки за пять минут и двадцать семь секунд.

— Я в хорошей форме. Топайте дальше, я встречу вас на позиции четыре.

Штатские собирались уйти, когда Нарбаков вышел на связь. Сигер поднял руку, чтобы они подождали. Штатские остановились.

– Η-один Л-отряду. Вы хорошо поработали. Переходите к состоянию три, повторяю, состоянию три.

Состояние три означало «отдыхать, но оставаться наготове». Сигер жестом велел штатским возвращаться и сканировал горизонт. Ничего. Во всяком случае, пока.

Легионер сел, жалея, что у него нет легких, чтобы затянуться сигареткой, и ждал, когда лейтенант Умай скажет что–нибудь глупое. Ждать пришлось недолго.

Рыжий встал и потянулся.

— Это все, народ. Вертиголов предсказывает еще одну главную атаку примерно через четыре часа и несколько боевых тревог в промежутке.

Леонид заставил себя отпустить воздуховод, с трудом разгибая онемевшие пальцы. Они пережили еще одну атаку. Торговец подумал об империи, об императоре и о своем отце.

Что они все–таки делают? Где военно–космический флот? Где космическая пехота? И где все остальные представители правительства, которым платят за то, чтобы они справлялись с такими делами? Наверняка посыльные торпеды уже прибыли.

И как там его жена, Наташа? Она беспокоится — это несомненно, — но что она делает? Расчесывает свои длинные черные волосы? Тихо напевая, пишет письмо? Смеется над чем–нибудь, что сказала его мать? У нее чудесный смех, как колокольчик.

Голос Нарбакова вернул его к реальности.

— Пойдем, Лео… пора оценивать ущерб.

Леонид кивнул и последовал за офицером из центра управления в аварийный шлюз. Люк за ними закрылся. На стене печатными буквами было написано обращение. Его закрывали непристойные надписи и рисунки, но прочесть было можно. «Надеемся, вы получили удовольствие от посещения Управления Толстой стороны. Пожалуйста, приходите еще».