Уильям Дитц - Только кровью

Андроид выглядела в точности как губернатор Пардо. Патриция привыкла относиться к этому роботу как к продолжению своего «я». Они носили одинаковую одежду и украшения, пользовались одинаковой косметикой, шагали одинаково твердой и целеустремленной поступью и говорили в одной и той же отрывисто-категоричной манере. Возможно, клон послужил бы более элегантным решением проблемы, зато он почти наверняка возражал бы против роли профессиональной приманки. Нет, как ни крути, а робот надежнее, он обеспечит столь необходимое алиби, если план провалится. Все-таки государственная измена — дело рискованное, и лучше идти на нее, оставаясь в тени.

Пардо заглянула в ежедневник, убедилась, что никаких изменений нет, и дала указания андроиду: посетить церемонию с разрезанием ленточки, произнести положенные банальности и вернуться домой. Там робот устроит выволочку прислуге — чтобы раннее возвращение хозяйки осталось в памяти. Эта хитрость уже срабатывала, несомненно, сработает и сейчас.

Губернатор похлопала андроида ниже спины — с надеждой, что у самой такие же упругие ягодицы, и прошла через кабинет. Нащупала кнопку, услышала гул мотора, дождалась, когда отъедет в сторону книжный шкаф. Каблучки простучали по вощеному дюрабетону, лифт вознесся вверх, и отворилась дверь потайного гаража.

При всей своей роскошности аэрокар не отличался от тысяч подобных летательных устройств, что ежедневно пересекали небеса вдоль и поперек. Если кому-нибудь захочется проверить его принадлежность, он установит, что владелица аэрокара — миссис Альфонс Порто.

Пардо кивнула женщине-телохранительнице, устроилась на заднем сиденье и дала сигнал водителю. Поднялась перегородка, потемнели окна — началось путешествие.

В плане комната была круглой, точно римский Колизей, обычно ее называли «ямой». Концентрические ярусы сидений окружали арену, на которой руководящие работники 3 отстаивали свои проекты. Массированные атаки на них были в порядке вещей, считалось, что так называемое творческое напряжение полезно для поддержания высшего эшелона корпорации в бойцовской форме.

Леши Кван, вице-президент по маркетингу корпорации я «Ноам» (огромном конгломерате, построенном Эли Ноамом, который посвятил жизнь безжалостному стяжательству), стоял в самом центре арены, задрав голову к осветительным! приборам. Там были враги, все они смотрели вниз и надеялись на его поражение. В этом не было ничего нового — за исключением того, что он и впрямь потерпел поражение, к тому же позорное. Администратор заморгал и подумал: «Только бы здесь не было Старика»!

— Мистер Кван! У вас все есть, что вам нужно? Голос принадлежал Мэри Милан, вице-президенту по сбыту, принадлежавшей к числу любимчиков Ноама. Перед ней лежали цифры, и потому она вникала в суть доклада. Несложно вообразить, до чего она сейчас довольна. «Ладно, стерва, радуйся, — подумал Кван. — У меня есть для тебя сюрпризец. И не только для тебя — для всего мира».

Но сейчас этот сюрприз еще не готов, и потому необходимо отчитываться. И не просто отчитываться, а в самой, что ни на есть объективной форме, иначе все эти дамы и господа просто растерзают Квана.

Администратор откашлялся и сверкнул парадной улыбкой. Подобно большинству людей, принадлежавших к высшему эшелону корпорации, Кван умел «работать лицом». Он надеялся, что внешность поможет и сейчас.

— Да, Мэри, спасибо. Не считая нескольких светлых пятен и того, что я бы назвал блестящими перспективами, последний квартал, мягко говоря, разочаровывает.

Включился экран, возникли трехмерные карты, видеокадры операций компании и звуковые клипы — для поддержки аргументов Квана. Суть его доклада была сама простота. От имени корпорации «Ноам» Кван взялся за проекты в малоизвестных ему отраслях промышленности, конкретно в кораблестроении и добыче полезных ископаемых в космосе.

Потому-то и удалось конкурентам из «Предприятий Чен-Чу» дорваться до пирога компании Ноама. Были предприняты меры (выступающий взял на себя труд перечислить их) к выправлению ситуации, и теперь будущее уже не видится в мрачных красках. Докладчик описал все ожидаемые успехи, погасил головидео и приготовился вытерпеть расправу. И она не заставила себя ждать.

Кван выбрал слишком честную линию поведения, чтобы врагам удалось свалить на него все грехи мира, однако и на пощаду рассчитывать не приходилось. Спустя час с лишним стервятники оставили «труп» в покое и набросились на очередную жертву.

Усталый и раздраженный, Кван поднимался по устланным толстым ковром ступенькам. Окружающая мгла источала лживое сочувствие: «Эй, Леши, все еще впереди», «Молодец парень, отлично держался», «Прекрасный танец, Кван. Ты просто виртуоз»...

Далеко он не ушел — остановила чья-то рука. — Господин Кван? Вас хочет видеть председатель.

У Квана всколыхнулся желудок. Старик все-таки здесь! Проклятие!

Ноам обзавелся группой персональных помощниц — клонов, сделанных от его любимой секретарши с возрастным интервалом в пять лет. По уверениям старого пердуна, это чтобы проще было их различать. Персонал компании имел другие предположения на сей счет, в том числе и довольно оригинальные.

Каков бы ни был истинный мотив стариковской причуды, Квана остановила секретарша лет тридцати, рыжеволосая, зеленоглазая, с роскошными алыми губами. Она провожала вице-президента в зал заседаний с улыбкой. Ее ровнехонькие, белоснежные зубы казались необыкновенно острыми.

На своем веку Ноам подвергся бесчисленному множеству операций по трансплантации органов, а моложавость и симпатичную внешность поддерживал ценой частого общения с пластическими хирургами. Он встал, чтобы приветствовать посетителя:

— Леши! Рад тебя видеть. Ты выдержал знатную трепку! Сочувствую, но она пойдет тебе на пользу. Я всегда говорил: не давай пощады и сам не проси. Зато небось сейчас на душе легче. Легче ведь, а? Вот и отлично. Теперь объясни-ка мне, почему я не должен зажарить твою задницу и вырезать все твое семейство?

Говорилось это с обманчивой фамильярностью и дружелюбием, и Кван ответил заготовленной заранее фразой:

— Я понимаю, почему вы сердитесь, и не обижаюсь. Сэр, я даю слово все исправить и в течение года удвоить доходы компании.

Обещание было абсурдным, но прозвучало столь искренне, что заинтриговало Ноама. Старик уселся на край громадного круглого стола и произнес с откровенным сарказмом:

— В самом деле? Как мило! А ну-ка, поподробнее.

Кван подчинился. Начал с описания макроэкономической ситуации, увязал воедино отдельные части своего замысла...

Ноам не принадлежал к числу легковнушаемых людей, однако сейчас поймал себя на растущем азарте. Удачная реализация плана не только укрепила бы главные позиции компании, но и пошатнула бы основы «Предприятий Чен-Чу», о чем так давно мечтал Ноам.