Саймон Джоветт - Несущие смерть

Но в ответ лейтенант лишь загадочно улыбнулся окровавленными губами.

Лораннус был уже мертв.

Он ожидал вопросов или новых побоев, но, когда Челкар закончил свой рассказ, снова наступило молчание. Внимание комиссара опять вернулось к инфопланшету. Шли минуты, единственным звуком в комнате было жужжание вокс-рекордера и скрип стилуса, когда комиссар писал что-то на экране инфопланшета. Или, возможно, шли часы: Челкар не мог сказать точно. Он мог лишь сидеть и думать. Конечно, в этом деле должно быть что-то еще, нечто большее? Если комиссар хотел лишь узнать о героизме Лораннуса, зачем было все это? Арест? Избиение? Зачем вообще было приводить его сюда?

Валк выключил записывающее устройство, внезапный щелчок выключателя прозвучал в тишине как выстрел.

— Можешь идти, сержант, — сказал комиссар.

Видя, что Челкар непонимающе смотрит на него, комиссар добавил:

— Прочитав твой доклад о последнем бое, я, разумеется, был обеспокоен тем, что ты представил к награде предателя. Но услышав твой рассказ из первых рук, я понял, что ты сделал это без злого умысла. Это была всего лишь прискорбная ошибка. Я убедился, что твоей вины в этом деле нет. Как я сказал, можешь идти.

Челкар потрясенно встал и повернулся, чтобы уйти, в любой момент ожидая, что охранники снова схватят его. Когда он дошел до двери, то не выдержал и снова оглянулся на комиссара, сидевшего за столом.

— Что-то еще, сержант?

— Простите, комиссар, но когда вы сказали «предатель», вы имели в виду лейтенанта Лораннуса?

— Да. Несколько месяцев назад один из членов семьи лейтенанта — кузен, кажется — был обвинен в измене Империуму. Разумеется, как обычно в таких случаях, были казнены и его родственники. Все, за исключением вашего лейтенанта. Очевидно, некая административная ошибка привела к тому, что приказ о его казни задержался, и это позволило изменнику укрыться среди солдат, направленных на эту планету. Несомненно, он надеялся сеять ересь и смуту здесь, но, похоже, орки помогли нам в этом деле. По крайней мере, они сэкономили нам пулю…

Ему вернули его обмундирование и оружие. Но все равно, когда Челкар шел обратно к передовой, он отнюдь не испытывал ликования. Даже обмануть смерть — не великая победа здесь. Это Брушерок. В лучшем случае, он выжил, чтобы умереть в другой раз.

И все же, ему повезло больше, чем лейтенанту Лораннусу. Казалось удивительным, как быстро ненависть, которую он испытывал к лейтенанту переросла в уважение. А теперь ему сказали, что Лораннус предатель? Челкар слишком устал, чтобы думать об этом. Возможно, он обдумает это завтра.

Почувствовав знакомую вонь на ветру, Челкар понял, что он снова подошел к кострам, где сжигались трупы орков. На секунду он задумался о том, чтобы обойти это место подальше, но все его тело ныло от боли, а обход добавил бы лишних два километра к его пути. Кроме того, сейчас костры уже почти прогорели, и от большинства их остались лишь тлеющие кучи пепла. Конечно, уже складывались новые курганы из мертвых тел: в Брушероке трупов всегда хватало. Но сейчас дыма и вони было меньше.

Когда Челкар проходил мимо только что сложенного кургана из еще не сгоревших трупов, он заметил кое-что. Проблеск золотого с синим, мелькнувший среди горы зеленой плоти. Спустя долю секунды оно исчезло — гвардеец в противогазе поднес факел, и весь курган скрылся в алой пелене огня. Но Челкар уже знал что это было: золотой эполет на смешной бирюзовой форме лейтенанта Лораннуса. Она должна сгореть вместе с владельцем, несомненно, по приказу комиссара Валка. Не имело значения, что лейтенант пожертвовал жизнью, защищая город. Брушерок был святой землей. Святая земля не может стать местом упокоения человека, осужденного за измену. Не будет ему похорон, достойных героя.

Только красная награда.

После рикошета заряд угодил ему в затылок, заставив стихнуть какофонию битвы. Лицо смертельно раненого воина застыло в удивленной гримасе. Во внезапно наступившей тишине Арбариар отбросила сюрикенный пистолет и выхватила рычащий цепной меч, подняв его в траурном салюте Жалящих Скорпионов — двумя руками, в вертикальном положении у правого плеча. С глазами, широко распахнутыми от неверия в произошедшее, Влальмерх упал на колени, безмолвно шевеля губами. Струйка крови сползала по шее воина, ядовито шипя, словно змея. Термоядерное ружье, выпавшее из безжизненно разжавшихся пальцев, со стуком ударилось о мерцающую палубу из призрачной кости. Взглянув напоследок в лицо Арбариар, экзарх замертво рухнул к её ногам.

Его душа принадлежит Мне.

Голос просочился в разум Арбариар, путая мысли, заставляя медлить с воплощением задуманного.

Забирай камень, пора бежать отсюда, донеслись беззвучные слова Бурии. Ощутив настойчивость в мыслях дочери, Арбариар сбросила тошнотворное забытье и тут же склонилась над телом экзарха. Перевернув Влальмерха на спину, она запустила тонкие пальцы под броню, перебирая ими в ищущем танце.

Они приближаются.

Знаю.

Арбариар ускорилась, балансируя на грани самообладания, словно перышко, лежащее на острие меча. В ушах отдавались звуки шагов Родичей Влальмерха, Кровной стражи дома Саимрар. Она чувствовала их приближение сквозь ткань времени, в безудержной спешке разрываемую воинами. В воздухе повисло паническое напряжение, заставлявшее Арбариар все отчаяннее шарить гибкими пальцами под броней.

Где он хранил камень?.. Ну, где же?

Он принадлежит Мне.

Они убьют тебя. Они прикончат нас всех. Поспеши, нужно немедленно уходить.

— Аб аг вакарум! — Кверешир прокричал открывающую мантру и устремился по коридору к святилищу. В руках воин держал огнемёт, на бегу переводя ствол оружия из стороны в сторону, а за его спиной неслась волна Родичей, напоминавшая выброс пламени из форсажной камеры. Золотые шлемы Кровных стражей пронзали воздух впереди них, рассекая мельчайшие отрезки времени и посылая ревущих воинов в относительное будущее.