Наталья Турчанинова - Мастер снов

В ее голосе прозвучала тщательно замаскированная тень отчаяния. Кто бы сомневался, что рано или поздно у нее возникнет такой вопрос. Хэл была достаточно умна, чтобы провести параллели и сделать из них правильные выводы.

У меня была возможность сказать ей. Но на самом деле она не хотела знать эту правду. Не могла сейчас принять ее. Я посмотрел в глаза девушке и спросил:

– Почему у тебя возникли такие мысли?

Ученица глубоко выдохнула, одолеваемая своими сомнениями.

– Я ведь залезла в твой дом. И я не слишком примерная. И в том сне так подвела тебя. А мы с тобой должны доверять друг другу и знать, что всегда можем рассчитывать один на другого…

– Ты – добрая, Хэл. И внимательная. А насчет примерного поведения… Спроси как-нибудь Герарда о его увлечениях и развлечениях. Услышишь много интересного.

Она рассмеялась, успокоенная и вдохновленная на дальнейшие хорошие дела.

– Ладно. Спрошу. Но ты не ответил…

– Помнишь, что тебе сказала Кеута, в том нелицензионном сне? Мы все не сразу научились контролировать себя. Мы все совершаем или совершали ошибки. Моя цель помогать тебе, подсказывать, удерживать от падений. Твоя – учиться и доверять мне. А теперь – пора спать. Уже поздно.

– Хорошо. – Хэл подошла, растрепала мои волосы и, довольная, ушла.

А я остался сидеть, не вполне уверенный, что не допустил ошибки, и в то же время понимая – спокойствие ученицы мне дороже. Не хочу, чтобы Хэл себя ненавидела, выискивала в себе темные желания и порывы. Пусть будет спокойной и счастливой. Я не могу свалить на нее все проблемы и тяготы жизни дэймоса. Пусть даже не пользующегося своим даром. Все мы рано или поздно погибаем. Мучительно и страшно. Не желаю, чтобы она знала об этом. Ждала этого… Никогда.

Сегодня мы не работали. И вчера тоже. Можно было просто спать, не выискивая в закоулках подсознания чудовищ и не придумывая образы поэффектнее для желающих виртуальных путешествий. Вот так и начинаешь ценить обычный, заурядный сон, не приносящий никому пользы.

Хэл неторопливо, с наслаждением готовилась к походу в кровать. Долго сидела в ванной, и сквозь плеск воды я слышал, как она напевает «Лабиринт» и барабанит зубной щеткой по флаконам и полочкам. Затем она тщательно выбирала «пижаму» из моих старых рубашек и наконец улеглась. Вытянулась на своей кровати, блаженно вздохнула и попросила абсолютно умиротворенным голосом:

– Можно меня сегодня не пристегивать? Я хочу просто отключиться, ничего не видеть, не слышать, не делать.

– Ладно, – отозвался я после короткой паузы. – Тогда сегодня никаких снов.

– Отлично, – пробормотала она, утыкаясь носом в подушку, и ровно засопела.

Я закрыл глаза, погружаясь в приятную темноту. Она мягко покачивала меня, убаюкивая. Уже почти совсем унесла в черные глубины сна, как вдруг тишину, колышущуюся вокруг, разорвал сдавленный вопль. Я резко сел на кровати, словно подброшенный пружиной. Хэлена металась по постели, дыша часто, со всхлипами, и не могла вырваться из кошмара, захватившего ее.

– Хэл! – Я наклонился над ней, схватил за плечи. – Просыпайся! Слышишь? Проснись!

Она вздрогнула и открыла глаза. Абсолютно черные, безумные. Ресницы намокли от слез, а лицо лоснилось мелкими бисеринами пота.

– Мэтт! – воскликнула ученица и вцепилась в меня обеими руками. – Как страшно… боги, как же мне страшно…

Я перебрался к ней на кровать, крепко обнял, прижал к себе, чувствуя, что она вся мокрая от испарины.

– Тихо… тихо… все хорошо. Это сон. Просто сон. Успокойся.

Она дрожала с ног до головы, и я мягко укачивал ее, как испуганного ребенка.

– Это ужасно, – шептала Хэл, прижимаясь лбом к моей шее и стискивая ткань рубашки на моем плече. – Я еще никогда не видела ничего страшнее…

– Что тебе приснилось?

– Здание. Четыре этажа. Подвал, чердак. Три крыла. Все окна и двери закрыты. Ни одного выхода. Все люди заперты. И он ловит их.

– Кто? – как можно мягче спросил я.

Девушка напряглась и вырвалась из моих объятий.

– Мне надо позвонить.

– Хэл. Четыре утра.

– Не важно.

Она перебралась через меня, зашарила на столе, схватила свой коммуникатор, полистала адресную книгу и нашла нужный номер. Ей не отвечали довольно долго, а когда наконец отозвались, Хэл стремительно выпрямилась на кровати и выпалила, не удосужившись извиниться за поздний, вернее, ранний звонок:

– У вас там все в порядке?

Динамик ее телефона был очень чутким, и до меня долетел сонный женский голос, повторивший ту же фразу, которую я сказал ей только что:

– Хэл, сейчас четыре утра…

– Но у вас все в порядке? – продолжала нервно настаивать девушка.

Видимо, на той стороне поняли – она не отстанет, и предпочли отвечать честно.

– Да, конечно…

– А у бабушки?

– И у бабушки тоже, – вздохнула или зевнула женщина.

– Точно? Ничего не случилось?

– Хэл, ничего не произошло, не происходит и не будет происходить. Абсолютно точно.

– Ну ладно, – немного успокоилась ученица. – Я перезвоню утром.

– Сделай одолжение, – улыбнулась ее собеседница и отсоединилась.

Хэлена погасила экран телефона и посмотрела на меня с растерянностью заблудившегося ребенка.

– Хочешь чаю? – спросил я, понимая, что она не сможет уснуть.

Она кивнула.

Через несколько минут мы сидели на кухне. Девушка, завернувшись в плед, грела ладони о горячую чашку. Поднимающийся над ней пар источал запах мяты.

– Теперь рассказывай.

– Там был человек, – произнесла она с неохотой, – похож на человека… высокий, бледный, как земляной червяк.

Я хотел уточнить, что черви обычно красные, но не стал перебивать.

– Его лицо обычное… но глаза. Как тухлая рыба. – Хэл передернуло от омерзения. – Гнилые, гноящиеся… а в радужке несколько зрачков. Один в середине, остальные по кругу. Словно осклизлая, протухшая икра.

Она торопливо отпила чаю, обожглась, порывисто вздохнула.

– Это… существо двигалось по коридорам здания, ловило людей и… ело. Никто не мог убежать. Я была там, и мои друзья, и родители. Я все пыталась спасти их. Но эта тварь была очень быстрой. Никогда невозможно понять, где она окажется. Он шел по коридору, и его руки вытягивались от стены до стены, царапая когтями по камню. Этот звук до сих пор у меня в голове. А еще крики людей…

Ученица посмотрела на меня с отчаянной надеждой.

– Мэтт, это ведь просто сон? Он ничего не значит?

– Все сны что-то значат, Хэл. – Я протянул руку и сжал ее ладонь, успокаивая, заставляя сосредоточиться. – Как говорил Феликс – у каждого сновидящего свой Фобетор.

– Кто?

– Переводится как «пугающий». Это нечто вроде предупреждения, сигнала о грозящей опасности. Совокупность признаков, расшифровав которые можно избежать беды.