Максим Суховей - Мишень

— Кстати, ежели портал не блокирован, то всем вам настоятельно советую подобрать спокойный уголок на ближайшую пару лет. Вас искать вряд ли будут. Короче, сваливайте. Это приказ.

— Слушай, командир, мы эту тему вроде уже проходили.

— Ну вот что: кончились игрушки, окончательно и бесповоротно. Это будет даже не смертельный номер, а я не знаю, что за… И все это вслепую: я ж говорил, что сам пока не представляю, что именно делать! Вы поймите, ребята, ну не имею никакого права я вас с собой теперь брать — ни морального, ни какого-то еще, тем более тут война начинается уже моя личная.

— Моя тоже, — звенящим голосом произнесла Айра. Понятно, насчет Гетто ей все еще ясней, чем Олегу, да и Марка, судя по всему, постараются исполнить в первую очередь, так что девчонку теперь не остановишь.

Джордж с тревогой покосился на нее, протянул было руку к ее плечу, уронил, потом просто молча кивнул. Олег посмотрел на Джейн, та пожала плечами:

— А вам на Тропе без меня не справиться. Да и потом тоже.

Олег решил не спорить. Ибо заведомый бесполезняк.

— Ханна, ну хоть ты-то…

— А что — я? — в ее голосе неожиданно звякнула холодная ярость. — У меня тоже причины есть — не считая того, что идти некуда. И закончили.

Олег чувствовал — ни приказами, ни угрозами теперь связавшую всех их нить не разорвать, попрутся за ним хоть к черту в зубы… На душе стало окончательно скверно. Вот так же все примерно и обстояло три дня назад, когда погиб Янек. Но не могу я сворачивать, господи! — мысленно взвыл он. Теперь — не могу… А я-то еще, чистоплюй поганый, на Марка по сходному поводу крысился…

Стас неожиданно рассмеялся невесело:

— Личные причины… Ну, ребята, с вами не соскучишься! На каждом бронеходе по шестнадцать рыл десантуры, не считая экипажа… это у нас получается по десятку на брата — и на сестру тоже. Ну, мы с Олегом на себя, так и быть, побольше возьмем… хотя нет, надо еще кого-то поставить ракеты перехватывать, — потом посерьезнел. — В общем, отцу-командиру вожжа под хвост попала, так что все думаем, прикидываем тактические заготовки. Время есть пока.

— Есть-то есть… — вздохнул Олег. — Джейн, можешь мне сказать, как там наши маленькие друзья в долине?

Она наклонила голову, словно прислушиваясь:

— Не ушли еще, хотя и собираются… И Макса я опять не чувствую.

Олег кивнул. Чем бы сегодня ни обернулось, предстояло еще одно дело, которое ни на кого не переложишь, от которого не отвертишься… И от этого было еще тяжелее.

Он встряхнул головой:

— Ладно, братцы-кролики, пока чего, сходим-ка мы наши шмотки заберем. Утащить с собой, конечно, вряд ли получится, но хоть самое необходимое из багажа по карманам распихаем. Не оставлять же магам…

Уже в коридоре он незаметно придержал за локоть Стаса, и когда они приотстали, спросил вполголоса:

— Ты-то сам как? Сейчас со всей этой петрушкой с переворотом тебе уж точно резону нет башкой рисковать. Перед этими деятелями из Штаба ты вроде чист.

— Как-как, жопой об косяк!.. — тихо и зло отозвался Стас. — С тобой, что ли, ребят отпускать, с романтиком долбаным? Да и гибель командира, между прочим, приказа не отменяет. А потом, Дона, сам знаешь, скушать непросто, авось и подавятся.

Некоторое время шли молча, потом Стас вздохнул:

— Будешь смеяться, но у меня тоже причина личная. Этот подельничек мой бывший вокруг тебя крутится, так что для меня шанс его достать повышается.

— Да чем уж он тебя так допек?

— Месть, босс, оставим для киношек индийских, — усмехнулся Стас. — Фишка в том, что… понимаешь, тем, что он есть, он стал, по ходу, с моей подачи. Ладно, пошли остальных догонять.

Собственно, и собирать-то было особо нечего — большая часть пожитков была потеряна еще во время великого драпа из корчмы. Олег, присев на койку, с грустью поднял расстроенный лан, провел рукой по струнам… Если будет драка — а она будет, к гадалке не ходи! — инструмент с собой тащить уж вовсе посмеховище… Но вот так бросить — тоже душа не лежала. Придумаем что-нибудь, подумал он хмуро. На данном этапе это не самая большая проблема.

Джейн, присев рядом, прикоснулась к его руке, подалась чуть ближе… Олег мягко отстранил ее и покачал головой:

— Извини.

Она понимающе кивнула:

— Ты что-то решил, но решиться не можешь, так?

— Около того, — мрачно согласился Олег.

— Понимаю, — она смотрела внимательно и серьезно. — Погоди-ка…

И снова, как в тот первый день в Крепости — обжигающее нервы электричеством прикосновение ее Волны. И снова — хрипловатое контральто, звучащее в ее устах странно, а теперь, пожалуй, и жутковато:

— Делай, что решил, Панин. Главное — не оглядывайся.

Олег снова сильно потер лицо здоровой рукой. Вольно ж тебе — делай, мысленно обратился он к Кэт. А если б тебе такое досталось? Впрочем, ты бы смогла.

— Ну как? — Джейн спрашивала так встревоженно, словно сомневалась идет ли ей новый макияж. От этого несоответствия Олег даже усмехнулся через силу, погладил ее по голове:

— Все правильно. Спасибо, малыш, — он протянул ей лан. — Закинешь на базу, идет? Да, и нашим скажи, пусть поторопятся и ждут меня там. А у меня… У меня еще одно дело будет.

Встречных магов он не замечал — да они и сами не стремились с ним сталкиваться. Значит, говорите, Выбор? — думал он в такт размеренным шагам. Загнать Олега Панина в угол и заставить выбирать между плохим и наихудшим вслепую? А вот хренушки вам! В эту игру мы отныне будем играть по моим правилам.

А вот что это за правила — я, если честно, еще и сам не знаю. Я ведь тоже не привык решать, не привык жить с открытыми глазами… В одном-то я уж точно уверен: если мне придется выбирать, то я буду выбирать не за весь окружающий мир, не за Управление, не за дядю Васю и даже не за свою команду — за себя. Только за себя. Я ведь, положа руку на сердце, знаю, что не гожусь решать судьбы мира. Но раз меня поставили в такую ситуацию, когда приходится делать это — я найду способ сделать так, чтобы мир решал за себя, а я — за себя. Кто, в конце концов, сказал, что из двух предложенных вариантов я не могу выбрать третий?

…И понять бы еще, этот чертов путч — смешал он мне все карты или, наоборот, развязал руки? В конце концов, Управление последние десять с лишним лет было моим единственным домом — шумным, склочным, не слишком уютным, но все-таки домом. А теперь у меня нет дома, и некуда возвращаться, и не на что оглянуться. Свобода — вещь очень болезненная, оказывается… Я не знаю, куда иду, но я непременно дойду, и помоги мне, Господи, дойти и не сломаться…

От его улыбки дежурную сестричку-послушницу просто вымело из палаты. Олег подошел к кровати и улыбнулся Кэт:

— Ну, здравствуй.

Конечно, Кэт не ответила. Олег осторожно присел на краешек: