Норман Ричард Спинрад - Специалист по джунглям

— Где все мужчины? — спросил Фрейден у Вандерлинга.

— Еще слишком рано. Они не вернулись. Возятся с мясными Животными.

— Но я полагал, ты перебил всех Киллеров, когда разграбил поместье?

Вандерлинг пожал плечами:

— Я тебе говорил, они — идиоты. Вознамерились быть пай-мальчиками и ждать появления следующего Брата.

— Ну ладно, давай поговорим с кем-нибудь из старикашек. — Фрейден увлек Вандерлинга к одной из хибар.

Окна в ней отсутствовали, равно как и дверь. Внутри темно, душно и сыро. Иссохший старик сидел на связке соломы, апатично обсасывая кусок жесткой лепешки. Он поднял на вошедших запавшие слезящиеся глаза, но не произнес ни слова.

— Я Барт Фрейден, — сказал Фрейден. — Это — маршал Вандерлинг. Мы из внешнего мира. Мы принесли свободу народу Сангрии. Как твое имя?

— Деревяшка, — прошамкал старик. — Что есть свобода?

Фрейден покачал головой.

— Свобода — это когда ты делаешь только то, что захочешь, а не то, что прикажут Братья. Свобода — это когда нет Братьев и нет Киллеров.

— Нет Братья, кому править? — спросил старик. — Нет Киллеры, кому убивать?

— Ты будешь править, — великодушно ответствовал Фрейден. — Вы будете править сами. И никого не будут убивать. Вы будете выращивать еду для себя, работать только для себя, распоряжаться своей жизнью. Это и есть свобода.

Старик сердито посмотрел на него.

— Я понимать. «Свобода» — всего лишь кощунство, вот что. Ты принести кощунство. Не хотеть кощунства. Против Естественный Порядок.

— Так, значит, Естественный Порядок делает вас рабами? Естественный Порядок позволяет Братьям распоряжаться вами и пытать вас просто ради своего удовольствия. А когда надоест, забивать как скот на прокорм садианам?

— Пойми, — повторил старик. — Естественный Порядок. Так всегда было, так всегда будет. Мы хорошие Животные. Не слушать кощунств.

— Посмотри на эту мусорную кучу, — раздраженно крикнул Фрейден. — Посмотри на помои, которые ты ешь. Посмотри на себя, ты тощий как жердь. Тебе нравится медленно умирать от истощения?

— Никто не умирать. Всех съедят. Те-Братья и те-Киллеры есть тех-мясных Животных. Те-садиане — бесполезных Животных. Те-Животные — пищу, которую выращивать те-Жуки. Естественный Порядок.

«Я напрасно трачу здесь время, — подумал Фрейден. — Может, какой-нибудь местный вождь…»

— Где вождь? — спросил он. Старик непонимающе смотрел на него. — Главный? Командир? В законе? Самый важный человек в деревне?

— Ты хотел сказать, Хранитель? Хижина Хранителя за Жуковейником. Хранитель стареет. Я второй старейший в деревне, он умереть, я — Хранитель. Может быть, он умереть уже скоро.

Фрейден, уже выходивший из хибары, обернулся.

— И сколько же тебе лет, долгожитель?

— Сорок семь, — ответил старик.

Фрейден вытаращил глаза. Сангрианский год был короче земного! Этой старой развалине немногим больше сорока стандартных лет, и он — второй старейший в деревне!

Хижина Хранителя стояла на другой стороне Жуковейника. Дальше расстилались поля пшеницы. Там вкалывала дюжина Жуков. Солнце сверкало на их зеленых хитиновых панцирях, когда они методически продвигались по полю, срезая колосья подвижными клешнями.

Не обращая внимания на надувшегося Вандерлинга, топающего по пятам, Фрейден протиснулся в хижину. И едва не слетел с катушек от волны гнилого запаха, исходящего от твари, сидевшей в центре хижины. Огромный зеленый бурдюк с приделанной к нему маленькой головкой — такой здоровый, что восемь крошечных ног-обрубков не доставали до земли. Тварь жадно лакала неразбавленное вино. Глиняный кувшин у ее пасти держал сморщенный старикашка. Еще десяток таких же кувшинов стояли рядом на голом земляном полу.

Старик отшатнулся, уронил кувшин, содержимое растеклось по пульсирующему телу зеленой твари.

— Вы потревожить меня, когда я кормить Мозг, — сердито тявкнул он. — Потревожить Хранителя! Да к тому же во время Жатвы. Хотите, чтобы Жуки разбежаться? Хотите умереть с голоду?

Потом он разглядел снипганы и отвесил поспешный низкий поклон.

— Вы Киллеры! — заныл он. — Есть оружие! Простите, хозяева. Вы не похожи на Киллеры. Не считайте кощунством.

— Мы… э… издалека, — сказал Фрейден. — Там, откуда мы пришли, все по-другому. Мы бы хотели узнать, что за порядки в этой деревне.

— Вы обратиться к нужному Животному, — промямлил старик важно. — Я здесь Хранитель. Если бы не я, вся деревня вымереть, и тот-Брат, у него не остаться бы никого, чтобы заботиться о его мясных Животных. Я здесь давать приказы Мозгу. Мозг заставлять Жуки делать их работу.

— Ты хочешь сказать, что эта тварь действительно командует Жуками?

Хранитель вытаращил глаза.

— Вы, должно быть, из очень далеких мест, — проговорил он наконец. — Нет Жуки в вашем поместье? Жуковейник, это как одно Животное. Твой мозг не говорить с твоими руками. У Жуковейника тоже есть Мозг, вот он. Я говорить ему, что делать, те-Жуки делают. До тех пор пока Мозг пьян, иначе они будут работать для себя. Те-Братья, они брать Мозг, когда он еще личинка, опьянять его и отдавать в деревню. Хранитель следить, чтоб он всегда пьян. Поэтому на самом деле это Хранитель выращивать всю еду, чтобы Животные могли есть и работать на Братья. Ты не знать Естественный Порядок?

— Значит, ты здесь важная птица, — заметил Фрейден медленно. — Ну, а что будет, если все здесь в деревне откажутся ходить за мясными Животными? Тогда ты будешь здесь править.

— Ты рехнуться? Киллеры прийти сюда и вырезать всю деревню!

— Ну а если бы у вас было оружие? Что, если бы вы сражались с Киллерами?

— Ты говорить кощунство! Что же вы за Киллеры, если святотатствовать?

— Мы…

— Тр-р? Тр-р? Команда, тр-р? — заскрипел Мозг металлическим голосом.

— Нет время говорить сейчас, — засуетился Хранитель, хватая кувшин и поднося его к морде чудовища. — Тот-Мозг не так сообразителен, приходиться ему повторять приказы, или Жуки разбежаться. Теперь вы узнать все, что хотеть, хозяева. Мы послушные Животные, мы уклоняться богохульства. Вы сказать это тому-Брату.

Потом он отвернулся от Фрейдена и, уже игнорируя его, принялся втолковывать Мозгу:

— Заканчивать южное поле, переходить на северное, потом…

Фрейден пожал плечами и дал Вандерлингу знак выйти наружу.

— Ну, гений, — ухмыльнулся Вандерлинг, — вот твой проклятый «высокий революционный потенциал»! Прикалывает тебя это?

— Я по-прежнему нахожу его высочайшим, — отозвался Фрейден. — Но сейчас застой не дает ему проявиться. Все было так плохо и так долго, что они успели к этому привыкнуть. Но в тот момент, когда в системе, как кажется, ничего не произошло, она летит к чертям.

— Э, ну и как же ты собираешься что-нибудь улучшать?