Владимир Стрельников - Переярок

— Говорит, два стакана какой–то вишневки, и стакан коктейля. «Карибские звезды».

— В коктейле легкий наркотик. Сука, ну Ванга, я с тобой поговорю. Завтра Сайоре утром будет плохо, отпаивай ее водой. Просто чистой водой. Иди, и думай. Самое главное — вы оба живы. Остальное можно поправить. Беги к девушке, и береги ее, если любишь. Если не любишь — все равно береги, расстаться успеете. Вам еще нужно на тот берег. — Нариман мотнул головой в сторону Залива. — Вообще, здесь немного мест, где гомосексуальные отношения если не запрещены, то и не афишируются. Протекторат Русской Армии, сексменьшинствам там делать нечего, ни карьеры не сделают в госорганах, ни в армии. Техас и Конфедерация, там тоже в большинстве мест к таким кадрам отношение очень нехорошее, могут и в смоле и перьях обвалять, и выгнать с позором из города. Про здешних мусульман я вообще не говорю, там это смертельный трюк. А вот Орден, это да, я такого даже представить не мог. Хотя, я кто? Русский офицер, у нас на это воображение очень плохо работает. — Оружейник усмехнулся. Подтолкнул меня рукой в сторону отеля. — Топай, парень, и помни — все в твоих руках.

Сайорка потянулась как молодая кошка, и открыла глаза.

— Леша, здравствуй, — ласково улыбнулась она мне, а потом нахмурилась, вспоминая. И, внезапно, закрыла лицо руками. — Вай дод! Мамочка, я этого не делала! Леша, поверь мне, я этого не хотела!!! Леша, прости меня!!!

Девушка попыталась сесть, но ее внезапно повело, она чуть не упала. Потом зажала рот руками, было видно, что ее тошнит, и потому я отвел в ванную, где она долго пугала унитаз. Вывернуло Сайору капитально, на ногах она не держалась, так что я ей помог слегка умыться и ополоснуть рот. Потом она попыталась выгнать меня из ванной, схватившись за живот, и морщась от боли. Так что я усадил ее на горшок, и вышел, прикрыв дверь. Если честно, злиться на беспомощную девчонку не было никаких сил.

— Леша, пожалуйста, помоги! — из ванной раздался плачущий голос девушки.

В общем, я все утро бегал вокруг Сайорки как нянька, а та, то ревела как белуга и просила прощения, то ее тошнило. Я сбегал в небольшой магазин, приволок несколько литровых бутылок минералки. И отпаивал девушку, заставляя пить как можно больше. В конце концов, ей стало легче настолько, что Сайора оделась, а то так голышом и страдала, что добавляло ситуации пикантности, да и комичности. А когда смеешься, злиться невозможно. В результате я еще выкупал девушку, хоть она и пыталась слабенько сопротивляться. Только волосы не трогал, насколько я знаю, мытье таких волос, как у Сайоры — это настоящее колдунство.

— Ну как, страдалица? — Я сел напротив сидящей на полу и опирающейся спиной на кровать девушки.

— Леша, ты меня простишь? Я дура, я тупая п… да! — Ого, таких слов от девушки я еще не слышал. — Что я натворила!

— Ты? Ты ничего не творила. Натворила Ванга, гадина. А ты — просто глупая девчонка. — Я усмехнулся. На душе несколько полегчало.

— Ты на меня не злишься? — Сайора недоверчиво подняла голову, и заглянула мне в глаза.

— Я страшно зол на Вангу, очень сильно на себя. На тебя тоже, но, похоже, тебя то ли просто совратили, то ли изнасиловали. Хорошо, что все так закончилось. Мы с тобой живы и здоровы, разве в некотором смятении. — Что да, то да, в душе полный бардак. Впрочем, чему тут удивляться? — А потому запомни, Сайора — не смей ничего с собой делать, ясно? Это было нехорошо, но не вздумай попробовать жизнь самоубийством покончить, не пытайся отомстить Ванге. Просто плохой момент в нашей жизни. Ты мне очень дорога. Просто мне немножко остыть надо, да и тебе успокоиться. — Я погладил щеку девушки.

Сайорка внезапно схватила мою руку, и прижала ее к щеке. Подняла полные слез глаза на меня.

— Лешенька, не бросай меня! Я без тебя жить не смогу! — Девчонка точно на грани срыва. И что мне сделать? — Пожалуйста. Не бросай, я тебя люблю! — И рывком кинулась ко мне, обняв и прижавшись.

Повинуясь порыву, я тоже обнял девчонку, и прижал к себе. Да пошла эта Ванга, я люблю Сайорку, и это мое право и моя доля. И потому я подхватил ее на руки, и отнес на кровать, покрывая поцелуями лицо. Но не стал заниматься с ней никакими глупостями, девчонка была внутренне сжата, а просто долго лежал, шептал на ушко что–то доброе, иногда целовал лицо и шею. Пока девушка не заснула. Правда, беспокойно, порой вздрагивая в моих руках.

Проснулась Сайора через часа через два, к двенадцати часам. Хотел было сказать к полудню, но вспомнил что полдень здесь в пятнадцать часов. Проснувшись, первым делом посмотрела мне в глаза, и спрятала лицо у меня на груди.

— Леша, мне так стыдно. Ты меня точно простил? — Сайора выпрямилась, сев возле меня, и заглядывая своими огромными глазами в самое сердце.

— Ты не виновата, чтобы тебя прощать, — улыбнулся я, притягивая ее к себе. Взял лицо в ладони, и несколько раз с удовольствием поцеловал в губы. — Я не Ромео, и не Отелло, а Лешка Иванов. Тот парень, с которым ты тарантулов кормила, помнишь? — лет пять назад мы, всей нашей соседской детворой, и Сайора в том числе, кормили кузнечиками и саранчой огромных пауков, которые жили в кустах за околицей. Ровно до тех пор, пока проходящий мимо дехканин не увидел это, и не погнал нас камчой в поселок. Пауки оказались тарантулами.

— Помню. — Сайорка улыбнулась. Наконец улыбнулась по–настоящему.

— Ну и, слава Богу, — облегченно выдохнул я. — Как себя чувствуешь?

— Есть хочу, ужасно. А выходить стыдно. — Сайора покраснела, и отвернулась к окну.

— Эй, красавица. Ну ка, выше нос! — Я повернул к себе девушку. Та смущенно опустила глаза. — Что было — то было, что теперь, всю жизнь ходить стесняться будешь? Одевайся, приводи себя в порядок, и пойдем кушать, я сам голодный как волк. Съем вот тебя, ты вон, какая аппетитная! — И я слегка куснул Сайору за грудь.

— Тогда лучше затрахай до смерти! Но попозже, — Меня поцеловали, и девушка убежала приводить себя в порядок. А я вздохнул с облегчением. Вчерашний инцидент казался такой мелочью, по сравнению со всем тем, что нам предстояло сделать.

В общем, обедать мы пошли спокойно и неторопливо, причем я вел Сайорку под руку. Да и кому интересно, в принципе? Обитателям отеля? Так они меняются, в номере напротив уже живут другие люди. Сотрудникам Базы? Они тут, похоже, насмотрелись такого, что если их это и заинтересует, то буквально на пару часов. И забудут они об этом буквально на следующий день, после того, как мы уедем.

— Леша, я забыла! А для тети мы оружие не купили! — Сайорка остановилась.

— Сейчас пообедаем, и сходим, купим. Тебя одну я здесь не оставлю. Кстати, как у тебя отношения с теткой? — У меня из головы не выходил тот момент, когда Музафар лазил в мастерской, где был тайник. Хотя, наверняка ему старший брат тоже мог сказать, племянница пропала, а то, что он когда–то переговаривался с сыном Салиева — так они вроде как хорошо знакомы. В одной школе учились, и даже в одной секции занимались легкой атлетикой. Я помню, в школе на доске почета в вестибюле до сих пор их фотография, тогда сборная школы заняла второе место в республике, еще Советской Социалистической. У них разница годов пять, не больше.