Виктория Гетто - Беглецы - 2

Она замялась, и причины были понятны — платье кое‑как было наброшено на голое тело. На миг сжалился:

— Можешь боком. По — дамски.

И тут же рявкнул:

— Живее! И держись за меня!

Едва дождался, пока та осторожно усядется, как он и сказал, бочком, тронулся. Хватило первых метров дороги, чтобы та вначале осторожно взялась за ремень его формы, а после первого крутого поворота, когда он качнул мотоцикл на бок, уцепилась уже изо всех сил. Тогда Звонарёв добавил скорость… На аэродром он въехал с уже готовой на всё испуганной девчонкой. Часовой на въезде замахал, приказывая остановиться. Владимира тут знали все, и поэтому солдат сразу показал на конец взлётного поля, где стоял в окружении заправщика и передвижного стартера переделанный под транспортник 'Бостон' с двумя подвесными баками под крыльями. Лейтенант сразу повернул туда, добавив скорость, благо, в отличие от обычной дороги аэродром был тщательно выровнен и утрамбован. Затормозил чуть в стороне, сдёрнул океанку с сиденья, выхватил её кофр из багажного ящика, потащил за собой. Та была словно в прострации, послушно передвигая ноги. Приблизившись к командиру самолёта, отдал честь, затем улыбнулся:

— Привет, Лёха! Ты повезёшь?

Пилот улыбнулся — они были старыми друзьями.

— Я.

Покосился на бледную, словно смерть дамочку:

— Эту, что ли?

— Угу.

— Тащи её внутрь. Надеюсь, не облюёт салон?

Владимир вздохнул:

— Надеюсь…

Зеленовато — испуганный вид океанки не внушал доверия… Потянул её за собой в раскрытый нижний люк. Тускловато горело дежурное освещение. Увидел сдвоенное кресло, гору ящиков, снова потянул девушку за собой. Впихнул в сиденье, уселся сам. Сразу потянул с крючка тёплую доху — в воздухе должно было быть холодно. Щёлкнули замки закрываемого люка. Затем послышался стонущий визг запускаемый двигателей. Те взревели, выдохнув облака сизого дыма, бешено молота воздух винтами. Океанка напряглась — новый страх вытеснил старый. Но вот машина качнулась, а через пару минут началась бешеная тряска разгона. Несмотря на все работы, грунт — не бетонная полоса. Так что пришлось стиснуть зубы и терпеть. Рёв обоих 'Райтов — Циклонов' за тонким бортом стал совсем нестерпимым, но тут тряска закончилась, а через мгновение и грохот двигателей стал вполне терпимым. Алексей, одетый в тёплый меховой комбинезон, не оборачиваясь, показал ему четыре пальца. Понятно. Четыре часа. Покосился на океанку — та вцепилась в подлокотник своей половины кресла с такой силой, что пальцы побелели. Ухмыльнулся — а что она скажет через сорок минут? Когда 'Бостон' постепенно наберёт высоту для полёта? Форсировать моторы никто не собирался — плавненько, легонечко. И топливо экономится, и нагрузка на двигатели щадящая. Помаленьку наберём высоту, потихоньку полетим на крейсерской скорости. В иллюминатор ничего не видно, потому что их тут нет, а в носу стоят пулемёты, правда, сейчас снятые. Так что летим, как в…Отогнал подальше вертящееся было сравнение с нехорошим ящиком. Быстро приподнялся, расстелил мех по сиденью, затем плотно в него завернулся под удивлённым взглядом океанки, закрыл глаза. Можно и поспать. Усмехнулся про себя — на сколько хватит этой дамочки? Бросил взгляд на наручные часы, засекая время, затем прикрыл глаза — шум двигателей, певших монотонную песню, ему совершенно не мешал… Увы. Его растолкали через полтора часа. Высунулся из меха, отметив, что тот покрылся инеем по кожаной шкуре — его трясла изо всех сил синяя Гера. У той, как говорится, зуб на зуб не попадал. Синие трясущиеся губы, в противоположность им красный нос, из которого непрерывно текло, просто ледяные руки, от касания которыми Владимир едва не завопил от неожиданности эффекта. Девушка пыталась что‑то сказать, но не получалось. Вздохнув, Звонарёв распахнул своё одеяние, благо в него можно было завернуть сразу троих человек, ухватил океанку и притянул к себе. Затем снова набросил на себя и её до кучи, мех. Геру била дикая дрожь, правда, недолго. Пару минут спустя на начала стихать. Океанка хлюпнула носом раз, другой, потом, стуча зубами, произнесла:

— В…В… В воздухе всегда так холодно?

Вовка, не долго думая, прижал её к себе покрепче, буркнул:

— Всегда. Чем выше, тем холоднее.

По его ощущениям, было не так и холодно, кстати. Всего‑то около минус пяти. Впрочем, та летела вообще в одном тонком платьице, пусть и суконном, на голое тело.

— Ты это, можешь меня обнять. Всё теплее будет. Я разрешаю.

— Да как…

— Так. Не хочешь — стучи зубами дальше. Мне то что?

Тишина. Потом она всё‑таки привалилась к нему. Чуть повозилась, устраиваясь поудобнее, ощутив тепло сильно мужского тела, ухватилась вдруг с неожиданной даже для самой себя силой. Быстро согрелась. И мех был очень тёплый, и сам… Нуваррец… Жалко, что ничего не видно. Невозможно даже угадать, в каком направлении они двигаются. Только ноги тех, кто управляет летающей машиной впереди, да призрачный свет приборов… Зевнула, смутившись, но её конвоир — сопровождающий уже опять уснул. Удивилась крепости нервов мужчины, потом задумалась, чем закончится её миссия? Впрочем, её тоже начало клонить в сон. Чуть поёрзав ещё, махнула на всё рукой и пристроившись на широкой груди, тоже закрыла глаза. Спать было неожиданно уютно и, самое главное, тепло. Она, наконец, смогла согреться…

— Эй, подруга, прибыли.

Сладко вздохнув, Гера открыла глаза, столкнувшись с взглядом её сопровождающего на ничего не выражающем лице. Вокруг стояла тишина.

— Мы…

— На месте. Пошли.

…Это Нуварра! Неужели она увидит таинственную страну, осмелившуюся противостоять всей мощи Великой Океании? Рывком отпрянула от офицера, тот аккуратно повесил мех на крючок, затем двинулся к лестнице, видной в брюхе летающей машины. Оглянулся:

— Давай за мной.

Снизу явственно тянуло теплом. Осторожно ступая, шагнула на лестницу, отсчитала пять ступенек, земля. Нет. Не земля. Нечто вроде искусственного камня. И — негромкий разговор на незнакомом языке. Извозчики воздушного корабля переговариваясь, стягивали с себя толстые меховые одеяния. Один из них что‑то сказал её конвоиру, тот кивнул. Вежливо перевёл:

— Если куда надо — скажи. Сейчас подъедет самодвигатель, нас отвезут.

Гера прислушалась к себе. Хотеть‑то хотелось. Но не критично. Потерпит. А лишняя скромность вредна для здоровья… Откуда то из темноты вынырнула практически бесшумно механическая повозка, залив всё ослепительно ярким светом.

— Ого!

Единственное, что она поняла в возбуждённой фразе, произнесённой одним из пилотов. Те, сняв тёплую одежду, тоже выглядели обычными, хотя и очень большими, как и её спутник, людьми. Гера невольно поёжилась — если у них мужчины такие огромные, то каковы же их женщины? Подъехав вплотную, самодвигатель затормозил, её сопровождающий шагнул вперёд, открыл дверцу, сделанную заподлицо, пропуская её вперёд. Вообще, как только они покинули Гаров, его поведение изменилось. И — в лучшую, как казалось девушке, сторону… Внутри оказалось… Просто невероятно удобно. Мягчайший диван, покрытый натуральной кожей уютно принял её в свои объятия. Неслышимый звук мотора, тёплый салон…