Владимир Поселягин - Четвертое измерение-2

По языку скажу так, дети говорили на некотором суржике из четырёх языков. Это русский, английский, индейский и ирландский. Именно это мне не нравилось и мы с Ольгой старательно в последнее время ставили им произношение, убирая лишние слова. Основной язык это русский, но если кто‑то из детей не мог найти нужное слово, они вставляли его аналог из других языков, вот и получался суржик и мы с этим старательно боролись. Вроде потихоньку начало получаться, их словарный запас пополнялся. Мы их, конечно, понимали, но для других это была чистая белиберда и требовалось это исправить.

Часто оглядываясь и поглядывая как там дети, я шагал по небольшой тропинке, что уходила вверх по долине рядом с ручьём, разрезающую её на две половины. По той, где бежала тропинка, было поле со снятым мной урожаем, ручная мельница гарантированно снабжала нас мукой из свежего урожая, а с другой стороны ручья было поле, где паслись, овцы, коровы и бывало лошади. Там же была небольшая самодельная изгородь, чтобы они не переходили на эту сторону и не потоптали урожай.

— Анна, запевай! — скомандовал я и услышал звонкий детский голосок, который затянул песню про рыжего Антошку. Через пару секунд к ней присоединились остальные.

Анна у нас была запевалой. Петь она любила и делала это с немалым удовольствием. Причем так, что Ольга начала серьёзно заниматься ею, разучив тексты десятка детских песен. Ольга вообще была интересным человеком, память отличная. Вот я ни сказки, ни песни особо вспомнить так и не смог, а она буквально фонтанировала ими. Как я уже говорил, ответ был прост, младшая сестрёнка. Оказывается до двенадцати лет, родители серьёзно заставляли Ольгу учиться музыке, так что учила она Анну по системе, благо преподавательский стаж имела. Сестра пошла по её стопам, тоже музыкой в детстве занималась.

Ольга в последнее время даже начала намекать, что скоро пора будет покупать пианино. Надо купим, запасов наличности ещё хватало. Я ведь тогда два мешка с золотыми монетами распотрошил и часть забрал себе, но так чтобы это не бросалось в глаза, так что на жизнь денег хватало, а еду мы добывали сами, спасибо живности, моей коптильне и полю с огородом. Дети питались исключительно натуральными продуктами. Да по — другому и быть не могло, нет тут химии.

Так вот, с улыбкой слушая детский хор, Ольга успела поставить им голоса чтобы они попадали в такт, я и шагал по тропинке ведя Ярину на поводу. Одет я был в красную клетчатую рубаху, чёрную жилетку. Брюки были серые с кожаными нашлепками на коленях, на ногах ковбойские сапожки со шпорами. При движении они позвякивали. На голове был белый стентен, а пояс перетягивал ремень, в кобурах покоились оба моих 'Кольта'. Ещё была мелкокалиберная винтовка для охоты, но она лежала в коляске в чехле. Жены недоумевали о причинах такого моего отношения к оружию, ведь я с ним не расставался, постоянно тренировался в свободное время, даже спать ложился, держал его в ящике тумбочки. Держал бы и на тумбочке, но с шестью детьми, от которых было трудно что‑то спрятать — это было опасно.

За пару часов неспешного шага, останавливались всего четыре раза по палой нужде, дети, что скажешь? мы, наконец, достигли водопада. Там я спустил детей на землю, и пока они бегали вокруг, исследуя местность, только Денис держался рядом, я стал организовывать лагерь.

В прошлый наш отдых детишки пытались искупаться в озере, но вода действительно была ледяной. Вода вырывалась сверху скалы и стекала в озеро, не успевая охладится. Вот в ручье у баньки, где они постоянно плескались, вода была потеплее. Я там даже бассейн делать не стал, проточной воды вполне хватало для купания. В самом глубоком месте по колено.

С лагерем я долго не возился. Снял сбрую с Ярины, стреножил её и отправил пастись, после чего снял с двуколки весь груз и начал организовывать лагерь. Поставить я его решил на старом месте, тем более там уже была яма для костра и заготовлен сухостой. Пока костёр разгорался, сделал одну большую лежанку, небольшой навес над ней, и одной кучей сложил провизию. Тут можно месяц отделение кормить, а не шесть детей и одного взрослого неделю. Запасов хватало.

Отдых понравился нам всем. Такое разнообразие вида и приключений не было не только у меня, но и у детей. Одно только то, как я снимал в верхушки сосны забравшегося туда следом за белкой Кирилла, стоило отдельного описания. Но не буду, всё закончилось благополучно. В принципе я начал понимать жён, мы хоть и отдыхали, но ответственности с детей с меня никто не снимал, а это оказалось довольно сложно. Ладно старшие, мясо и похлёбки они ели так, что треск за ушами стоял, а вот для Дениски требовалось отдельное меню. Теперь понятно, почему Ольга целых две корзины специально для него подготовила. Так что пришлось учиться готовить кашки. Зря я не взял козу Дуньку, которую советовала взять с собой Ольга. Очень зря.

На пятый день мы снялись и отошли от водопада в сторону. В двух километрах была расселина, переходящая в пещеру, которую мы обнаружили во время пеших прогулок. Случайно. Я вон раз десять обходил всю долину, когда зачищал её от диких животных, а то, что тут была ещё природная пещера скрытая кустарником и не подозревал. Поэтому чтобы не бегать постоянно так далеко, мы и перенесли лагерь ближе к пещере. Та имела несколько отводов, и мы с факелами в руках изучали их. Никаких колодцев или глубоких ям там не было, так что я спокойно дал играть там детям в прятки, когда мы её полностью изучили. Сама пещера имела довольно большое общее помещение с посыпанным песком полом и тремя ходами с коридорами, которые дальше пересекались. Но уходили они до ближайшего завала. Своды были крепкими, так что я наш лагерь даже перенёс в саму пещеру и мы ночевали тут, слушая вечерами завывание ветра в скалах. Причина такого моего поступка была проста, прошёл дождь и мы скрылись от него в пещере. Там я постоянно возился с детьми, время для них у меня всегда находилось. Даже главная наша 'почемучка' Кира не выводила меня из себя, и я степенно, спокойно и развёрнуто разъяснял ей ответы на все её вопросы.

— Папа, там дымит! — вихрем влетев в пещеру, выкрикнул Генка и, ухватив один из бутербродов, что я делал, умчался обратно.

Хлеб у нас закончился, вернее даже не закончился, а зачерствел, ещё два дня назад, отчего мы скормили его лошади, так что я сегодня напёк лепёшек и наложил сверху свежего жаренного на костре мяса зайца подстреленного вчера вечером. Вот это непосредственная Алиса и назвала 'бутербродом'. В принципе подходило, да и вкусно было, даже я это признал.

Поев и покормив детей, я взял в одну руку кружку с чаем и, отпивая на ходу, направился к выходу. Нужно посмотреть, что там за дымы.