Андрей Левицкий - Оружие Леса

Непонятное что-то. Зато ясно, что это действительно логово Травника. Так что чутье, интуиция или нюх, как хотите называйте, меня не обмануло: Травник и вправду здесь прятался. Скорее всего, он и был тем человеком, которого Рапалыч видел в лазе несколько лет назад. Очень интересный вопрос: кто еще знает про этот ход внутри холма? И про лабиринт, который, по словам старика, образовывают подземные полости, расселины и трещины, оставшиеся от корней дерева-мутанта? Раз наверху в расселине есть решетка – значит, точно кто-то знает. А может, и нет, вдруг дело так было: строители, когда-то обустраивавшие Башню, то есть превратившие останки ствола в пригодное для людей здание, нашли ведущую в глубину холма дыру, заделали ее решеткой да и забыли про нее.

В земляном мешке было душновато и очень глухо. Замотав оникс в фольгу и убрав в карман, я сбросил доску с ведер, заглянул под них, обыскал матрац, даже взрезал его ножиком, который достал из перчатки, но ничего внутри не нашел и полез обратно.

Лютик сидел на краю расселины и тоскливо пялился перед собой, Калуга прохаживался туда-сюда. Я сказал:

– Схрон Травника там, но его самого нет. Хотя он ушел не так давно, светильник еще немного теплый.

– А откуда знаешь, что он Травника? – оживился Калуга.

– Чую, – ответил я, невесело хмыкнув. – Как Палач меня чует.

– Да ты, брат, мутантом заделался.

– Там рисунки, Калуга. А Травник любил рисовать, схемы всякие делать. И почерк его я узнал. В общем, это его место.

Лютик молча выпрямился. Я продолжал:

– Одному в той пещерке долго торчать – муторно даже для такого отшельника, как Травник. Глухо слишком, да и воду где брать? Два варианта: либо отсюда он покинул холм знакомым нам путем, по корню. Либо из своего схрона, наоборот, ушел в город. Если первое, то его след потерян, где его искать дальше, я не знаю. Если второе – шансы по-прежнему есть, можем найти его в Чуме. Так что будем исходить из второго, какие еще варианты…

– Э, брат, – проговорил Калуга. – Оно-то звучит, может, и логично, да только где его в Чуме искать? Главное – как искать, с какого конца ухватиться за дело?

Я предложил:

– Пошли назад, я пока подумаю. Вроде у меня брезжит что-то в голове…

В голове действительно «что-то брезжило», и когда мы снова очутились в подвальной каморке Рапалыча, я сказал:

– В общем, крыша у этой развалюхи деревянная, так?

– Не крыша, – возразил Калуга. – Крыши давно нет, а это навес, чтоб дождь не заливал. Сам же Рапалыч и сделал, он тогда говорил.

– Неважно. Главное, что она деревянная и вокруг нет других построек.

– И что? А! – он щелкнул пальцами. – Поджечь, чтоб приманить? Сомнительно, однако…

– Ну, давай прикинем… Устраиваем тут небольшой пожарчик. Здание близко к вершине, огонь будет видно далеко. Если не перестараться, чтоб оно совсем уж не запылало и весь город вместе с полицаями не сбежался, то…

– …То единственный, кто по-настоящему должен всполошиться, – это наша мудрость-старость, – заключил Калуга и задумался. – Думаешь, прибежит? Слишком много неизвестных факторов: далеко ли он отсюда, спит или нет и как все же другие местные отреагируют… Не, таки вряд ли особо всполошатся, эта развалюха стоит отдельно от других зданий, выхода газа вроде поблизости нет, а навес хилый, прогорит да погаснет. В серьезный городской пожар оно превратиться точно не может.

– Рапалыч где-то поблизости, – уверенно заявил я. – Не станет он уходить далеко от своего схрона. Старик сейчас пьянствует где-нибудь тут рядом. Здесь несколько кабаков, и все ближе к вершине, если заметили.

– Потому что они Чумака, – буркнул Лютик, и мы повернулись к нему.

Он жевал кусочек веточки – компенсировал отсутствие своей смолы – и был по-прежнему хмур как туча.

– Ты продолжай, продолжай, малой, – подбодрил Калуга.

– Я тебе не малой. Короче, в Чуме три кабака, ближайший – «Вершина», так называют. Все наверху и все чумаковские. А внизу нет их вообще, запрещено.

– То есть Чумак под себя все местные пивнухи подмял, а другие строить запрещает, – подвел я итог. – Ну, ясно, в таких местах, где один деспотичный хозяин, конкуренция не приветствуется.

– Цыгане у него конкуренты, – возразил Лютик. – У них в Норавейнике целый район, с притонами, гостинками и всяким. А других конкурентов – да, нету.

– А ты у нас, Лютик, стало быть, бывал в Чуме? – уточнил Калуга. – И не только когда с краевцами наскочил, но и раньше.

– Бывал, – наемник, измочалив зубами веточку, недовольно сплюнул ее и отвернулся.

– Ну, хорошо, брат, давай тогда попробуем раздуть мировой пожар, – заключил Калуга.

Не так-то легко оказалось разжечь этот пожар, но в конце концов с помощью продолжительной ругани и хвороста, которым старик завалил вход в подвал, нам кое-что удалось. Доски навеса горели нехотя, однако постепенно все же разгорелись. Когда стало ясно, что огонь уже не погаснет, пока они не догорят до конца, мы отошли в сторону и спрятались в канаве неподалеку.

И вовремя – появился патруль из трех полицаев, а следом почти сразу подошла вторая группа. Они встали у развалины, заговорили. Подвалило несколько зевак, кто-то предложил носить ведра с водой от ближайшего источника, но поддержки не нашел. Доски горели, трещали и сильно дымили. Полицаи, посовещавшись, ушли, зеваки тоже начали разбредаться. Не таким уж интересным зрелищем был этот пожар.

– Слабовато мы чего-то выступили, а, парни? – сказал Калуга. – Как-то без огонька, скромно. Надо было канистру с бензином раздобыть, мы ж при деньгах, чего экономить? Облить, веток еще, досок притащить…

– Ну да, и добиться того, чтобы сюда полгорода сбежалось и начало это дело тушить, – добавил я.

– Да хоть бы и так, а сейчас что толку? Смотри, уж полночь близится, а старичка все нет. И, кстати, догорает уже потихоньку. Надо что-то делать, что-то думать…

– Хромает, – перебил Лютик, вглядывающийся в темноту. – Это ваш клиент? Он хромой?

– А то!

– Да!

Это мы с Калугой сказали одновременно – и вытянули шеи, глядя в сторону, куда показал наемник.

Не узнать ковыляющую походку Рапалыча было невозможно, как и его драное пальто. Сквозь треск огня донеслось знакомое скрипучее бормотание, будто дверная петля жаловалась на то, что ее не смазывают. Всплескивая руками и всполошенно кудахча, Рапалыч засновал вокруг развалины. Я огляделся – больше вокруг никого не было, ушли и полицаи, и все зеваки, – выпрыгнул из канавы и побежал к старику. Он меня услышал, повернулся, задребезжал возмущенно:

– Снова ты! Это что творится, молодой? Откуда огонь?! Кто огонь зажег, закопай его аномалия?!!

– Спокойно, мудрость, – я взял его за локоть, а с другой стороны к старику подступил Калуга. – Пошли с нами.