Николай Побережник - Архипелаг

Народ засуетился, Лехины бойцы вынесли из оружейки и смонтировали КПВ на станок и привели оружие в боевую готовность. Один из бойцов спустился по сходням и занял позицию на берегу. Мы с Лехой спустились в каюту и экипировались, проверили оружие, связь. Потом Леха по громкой предупредил: «Яковлев, сходишь на берег в составе разведгруппы».

– Ну что, по проселку двинем? – спросил я, когда мы сошли на берег.

– Нет, – помотал головой Леха, – я по насыпи, удаление пятьдесят метров, Яковлев по проселку, также на удалении, ты с Иванычем сзади.

– Ну тут ты у нас генерал, командуй, – сказал Иваныч и поправил ремень СКСа.

– Майор, Иваныч… Майор, – ответил Леха и в два прыжка заскочил на насыпь.

Яковлев смотрел на командира и ждал команды, который осмотрелся и рукой показал бойцу команду к началу движения. Разведчики удалились на оговоренную дистанцию, и мы с Иванычем тоже начали движение.

– 22-й в канале, это вагон… состав в смысле… пассажирский, вероятно из-за землетрясения сошел с рельсов и опрокинулся с насыпи. Подходите, ждем вас.

– 11-й принял, подходим.

– Да, скорее всего из-за землетрясения улетел, – сказал Иваныч, когда мы влезли на один из вагонов, – тут волна не прошла, вон тем распадком ушла.

– Похоже, – согласился я и, присев, начал очищать табличку маршрута, засыпанную листьями и сухими иголками с нависающих над проселком деревьев, – глянь, Иваныч.

– «Россия», «Москва – Владивосток», – прочитал вслух Иваныч, – то-то я смотрю, что покрашены вагоны в триколор. Вагоны открыты, окна выбиты… следы крови вон есть, а людей нет.

– Надо по всей длине состава пройти, людей много ехало, даже если треть выжила, то тропа должна остаться натоптанная. 22-й ответь 11-му.

– На связи.

– До локомотива дошел?

– Да, он нехило так зарылся.

– Следы людей есть?

– Навалом, но свежих нет. Тут почтовый вагон распотрошен полностью. И еще тут могила… братская, вдоль насыпи.

Примерно на сто метров вдоль железнодорожного полотна был холм из щебня, который нагребли с насыпи. Оставшиеся в живых пассажиры, похоронили тех, кто погиб, установив крест из двух табличек «Москва – Владивосток», связанных проволокой.

Мы вчетвером постояли минуту молча у насыпи, и затем решили немного пройти вдоль тропы, которую оставили не менее ста человек.

– Вообще картина интересная получается, – сказал Алексей, когда вышли на начало тропы, – люди сначала тут некоторое время находились, у вагона-ресторана просто вытоптано все, да и остатки навесов есть.

– Вероятно, помощи ждали, – предположил Иваныч, – а не дождавшись, ушли, когда поутру увидели воду, море-то отсюда хорошо видно. Надо предупредить «Аврору» что мы дальше пошли.

Иваныч связался с боцманом и сообщил обстановку, после чего Алексей со своим бойцом опять отошли чуть вперед и мы двинулись дальше по тропе. Примерно через час пути Алексей сообщил об еще одной стоянке. Она располагалась по руслу высохшей каменной реки, где бежал узкий ручеек чистой воды. Кругом было много следов пребывания человека. Несколько кострищ, покосившиеся навесы, какое-то тряпье и упаковки от продуктов питания, и еще… еще несколько могильных холмиков.

– Интересно, почему они не пошли по проселку или вдоль ЖД путей, – подумал «вслух» Иваныч, ковыряя палкой кострище.

– Вода, – кивнул Леха на каменную реку, – кто-то их ведет, и этому кому-то хватило ума держаться рядом с водой.

– Ага, – согласился я, – дальше они уже вдоль русла ушли. Ну что, пойдем дальше по следам?

– Предлагаю пройти еще по следу пару часов, не больше, больше смысла не вижу, – сказал Алексей.

Все согласились, и мы пошли дальше, вдоль реки. Примерно через два часа пути Алексей сообщил, что обнаружил петлю.

– На зайца поставлена, – сказал он в рацию.

– Давно?

– Не знаю, но заяц еще дергается, тут следы по траве свежие.

– Значит, за зайцем придут.

– Тоже так думаю. Я со своим бойцом тут останусь, понаблюдаем в стороне, а вы с Иванычем, наверное, разбивайте стоянку на плесе за поворотом, чтобы отсюда не было видно.

– Принял, – ответил я и сказал Иванычу: – Тут пока встаем, будем обед готовить.

Наломав сухостоя, развели огонь и поставили воду в котелке. Хвойник, кстати, весь высыхает, еще немного времени и не будет его здесь, наверное, только по северным склонам в распадках останется.

Вода закипела, я снял котелок и засыпал чайной смеси, которую мы на Сахарном уже давно употребляем. В ее составе только процентов пять чая, остальное таежные травы, но вкусно и очень хорошо тонизирует.

– 11-й 22-му.

– 22-й в канале.

– Чай готов, лепешки с рыбой тоже.

– Ешьте, потом смените нас.

– Принял.

После того как мы перекусили, я подождал, пока Иваныч перекурит, и мы сменили наших вояк в небольшой канаве, метрах в десяти от заячьей тропы к реке. Присев на замшелую корягу, я наблюдал, как муравьи на краю канавы тащат втроем здоровенную личинку, выбирая наиболее легкий путь. Загляделся я на этот аттракцион… и тут невдалеке хрустнула ветка, И я сразу присел на дно канавы, лишь чуть-чуть высунувшись, чтобы смотреть за обстановкой.

– 11-й 22-му, есть движение.

– Принял, ждите меня, зайду снизу от ручья, там укроюсь… если что маякуй.

– Принял.

Двое, мужчина и женщина, точнее девушка. Судя по внешнему виду, в лесу они давно. Одежда на обоих модернизирована под погодные условия. Мужчина шел впереди и держал в левой руке какую-то сумку, он чуть оступился на камне, остановился что-то сказал своей спутнице и поправил правой рукой ремень автомата… автомата!!!

– 22-й… мужчина и женщина, мужик вооружен, повторяю, мужик вооружен, ментовский укорот, идут к зайцу. Ведут себя спокойно.

– Принял, 11-й.

– И что? Как законтачим?

– Сейчас придумаем что-нибудь… Попробую аккуратно обезоружить его, просигналь, когда будет у дерева, и страхуйте.

– Принял… они уже у дерева, мужик к петле присел.

Леха выскочил из-за куста как черт из табакерки и кувыркнулся на мужика, свалив его на бок. Но мужик сгруппировался и тоже сделал кувырок назад и, поднимаясь на колени, уже перехватывал автомат.

«Придумал он, мля», – подумал я, вскочил на ноги и прокричал первое, что пришло в голову:

– Мордой в пол все, работает ОМОН! – и дал очередь на полмагазина поверх этой кучи-малы.

Мы сидели у костра на плесе, и угощали визитеров нашим фирменным чаем. Они были пассажирами с того самого поезда, их лагерь находился за перевалом, примерно в часе ходьбы.

– И сколько вас там? – спросил я Максима, так звали мужика, который оказался линейщиком, то есть сотрудником полиции при этом поезде, и кроме всего прочего еще и инструктором по тактической подготовке, да еще и ВДВэшником в прошлом. В общем, неизвестно чем могло все закончиться. Девушку звали Ирина.