Алекс Орлов - Опасные союзники

После помывки, пропахшие мыльным цветком, они прошли в дом, где уже вовсю хлопотала Зена.

– Что там в городе? – спросил Мартин, усаживаясь за стол, где уже дымились чашки с мясной похлебкой.

– Надо бы и самим сходить, – обронил Рони, нетерпеливо хватая кусок хлеба и ныряя ложкой в дымящуюся похлебку.

– Горячая! – напомнила Зена, однако Рони, по своему обыкновению, успел обжечь губы и стал трясти головой.

– Ай, зараза!..

– Простоквашу приложи, сразу пройдет, – посоветовала Зена и села за стол третьей, чего прежде никогда не делала – она обедала в одиночку.

Мартин положил ложку, понимая, что все не так просто, и даже Рони забыл про обожженные губы и сел на стуле ровнее.

– Что-то случилось? – спросил Мартин.

– Я ходила искать для вас работу.

– Искать для нас работу? – переспросил Рони, и они с Мартином переглянулись.

– Ну, вам же нужна работа, хозяева?

– Зена, давно хотел тебе сказать – называй нас по именам, – попросил Мартин. – А то даже неловко как-то.

– Да, неловко, – согласился Рони, помешивая ложкой похлебку.

– Ладно, по имени – так по имени. Мартин, о вас с Рони я знаю немного, но главное я поняла – вы можете сгодиться для денежной работы.

– Насколько денежной? – заинтересовался Рони.

– Есть заказчик, золота у него – полные закрома, и он даст любую цену, но и дело там непростое.

– А кто заказчик? – спросил Мартин.

– Ну, пока еще не заказчик, завтра, после второй стражи, он ждет вас к себе, чтобы присмотреться. Тогда и скажет – будет дело или не будет.

– Мы должны ему хорошо показаться? – уточнил Рони. – Может, новые штаны надеть?

– Нет, штаны сойдут любые чистые, – улыбнулась Зена.

– Со штанами решили, – кивнул Мартин. – А что за человек?

– Ярмук Овцер, рыботорговец.

– Овцер? – удивился Мартин.

– Овцер-мовцер, – в тон ему заметил Рони.

– А чего вы разудивлялись? – спросила Зена, хотя и поняла причину такой реакции.

– Да про него мало хорошего говорят, – пояснил Мартин, приступая к еде.

– Банда у него! Весь город пугает, да еще и окрестности до дальних деревень! – добавил Рони. – Люди говорят – с рыбаков три шкуры дерет, сети в залог забирает, а кто ему слово поперек скажет, те с промысла не возвращаются.

Зена кивнула. Ничего нового она не услышала, но кто она такая, чтобы судить Овцера? У нее случались длинные ночи, когда невозможно было заснуть – страшные видения былых деяний преследовали ее, проступали во всех подробностях при том, что в те лихие года она рубила тесаком, не особо задумываясь.

– Так что, не будете работать на Овцера? – уточнила Зена.

– Отчего же не будем? – пожал плечами Мартин. – Будем, если он нас на подлости подряжать не станет. Что за дело у него?

– Сундук поперли с золотом.

– О, сундуки с золотом! Это дело нам знакомо!.. – сказал Рони и засмеялся, однако, наткнувшись на строгий взгляд Мартина, стал молча есть свою похлебку.

– Большой сундук? – уточнил Мартин.

– Вроде небольшой, но очень для него важный.

– Зена, а с чего ты решила, что мы на такую работу сгодимся?

– Дык, воры вы. Я это давно приметила, но теперь вы из ремесла вышли.

– Что, так заметно?

– Человек простой, конечно, не заметит – ну, мужики и мужики.

– А ты, Зена, значит, не простая? – вставил реплику Рони.

– Да простая я, просто с ворами знакомая была, так их повадки и выучила.

Они помолчали. Мартин с Рони съели похлебку, и Зена унесла посуду, а потом вернулась с двумя порциями овсяной каши с маслом и кувшином ягодного настоя.

Поставив тарелки и разлив по кружкам настой, она налила себе и снова села за стол, давая понять, что разговор еще не закончен.

– Ты, Мартин, судя по повадкам, на каторге побывал?

– Нет, чаша сия меня минула. Просто в дыре сидел.

– И долго?

Мартин вздохнул, готовясь ответить, но его опередил Рони:

– Двадцать лет, как один день, в крепости Угол!..

– В Угле? Ты двадцать лет просидел в Угле?!

– Просидел, – сказал Мартин и неодобрительно покосился на Рони. Тот пожал плечами, дескать – а чего такого?

Зена помолчала, осмысливая услышанное. Она много слышала об этой тюрьме, но те, кто попадал туда, считались смертниками. Больше двух-трех лет никто не выдерживал, а тут – целых двадцать! Было чему удивиться. И было чему порадоваться, ведь при таком удивительном раскладе стоимость команды, которую она проталкивала, значительно возрастала.

– Как же ты ухитрился, Мартин?

– По приказу королевского наместника… – буркнул тот.

– Нет, как ты ухитрился выжить?

– Просто повезло.

– Все двадцать лет везло?

– Все двадцать лет. Я ведь счастливчик, Зена.

Мартин облизал ложку и положил на стол.

– У меня и погоняло воровское было – Счастливчик.

– Удивительно, – покачала головой Зена.

– А мне удивительно, что седая прислужница запросто поговорила с рыбным королем Овцером, к которому и с ротой королевских гвардейцев не пробиться. Как ты это объяснишь, Зена?..

– Вот именно, как? – повторил Рони.

Пришло время отвечать Зене.

– Когда я была моложе, он ко мне клеился.

– Клеятся к белошвейкам, Зена, – заметил Мартин. – Или к молодым прачкам. Ты же говорила, что водила дружбу с ворами.

– Ну, хорошо, – кивнула Зена и отхлебнула ягодного настоя. – Мы здесь свои, кочевряжиться не буду. Я была Зена-Огонь, грабила за городом обозы. У меня была банда в пятьдесят два ножа, и как-то раз я обнесла Овцера, он потом за мной полжизни убийц гонял, едва уцелела.

– Это похоже на правду, – высказался Рони. Зена в ответ усмехнулась и покачала головой.

– Теперь понятно, почему ты нож «перышком» называла, – сказал Мартин.

– Разве называла?

– Да, пару раз проскочило.

Чтобы не опоздать на встречу с заказчиком, Мартин с Рони вышли загодя и попали в центр города в самый разгар утренней торговли.

Со всех сторон надрывались зазывалы. Потоки возов с разной всячиной двигались во всех направлениях и сталкивались на перекрестках. Извозчики ругались, местами случались потасовки, но Мартин с Рони обходили места конфликта и двигались дальше – сегодня у них были неотложные дела.

Однако совсем избежать утренней толкучки им не удалось. Возле Канатной улицы со стороны Шелковой слободы случилось столкновение подвод. Образовался затор, люди пошли кругом, и местные щипачи бросились снимать нектар, пока не рассосалась удобная оказия.

Мартин шел первым, за ним – Рони. Когда толстые торговки с корзинами перегородили им ход, пришлось остановиться, и в эту пору отряд щипачей разом атаковал всех, кто встал на перекрестке.

Кто-то заорал, хватаясь за мошну, другие и вовсе не заметили, однако Рони прихватил карманника за руку и вывернул так, что тот заорал, прося пощады.