Алекс Орлов - Опасные союзники

– Угадал… Ну ладно, давай спускаться потихоньку…

– А ты точно уже можешь плыть?

– Думаю, не развалюсь. А оставаться здесь опасно, глостеры идут по нашим следам.

И, держась рукой за живот, Густав стал заходить в воду.

Они плыли долго, спускаясь по спокойным водам, прыгая на порогах и путаясь в водорослях. Там, где была такая возможность, позволяли себе отдохнуть, и пару раз морлинг терял сознание, а Мартин боялся, что тот не очнется. Но Густав справлялся.

На очередном большом и сухом острове они остановились на ночлег.

– А глостеры? – спросил Мартин, который едва переставлял ноги.

– Они отстали, мы слишком быстро двигались. Спи давай. Через полночи поплывем дальше, а там скоро будет сухо и воздух.

– Откуда ты знаешь?

– Чувствую, – ответил Густав, ложась на спину и вытягивая длинные конечности. – Кстати, вон там, на водовороте, крутится тот самый прудовик…

– Где? – оживился Мартин и, посмотрев по сторонам, увидел черное блестящее тело невиданного зверя размером с крупную корову. Оно медленно раскачивалось на волнах и ударялось в каменную стену.

Мартин еще немного посидел на гранитном песке, а затем лег и вскоре забылся тяжелым сном. Он не видел никаких картин и образов, только ощущал приливы страха, доходившие до осязаемой боли. Когда спустя несколько часов Густав разбудил его, Мартин был рад, что этот невнятный кошмар закончился.

– Ты как? – спросил Густав.

– Не могу сказать точно, но плыть в состоянии.

– Ты кричал.

– Правда?

– Да, поэтому я и проснулся. Но это хорошо.

– А как твоя рана?

– Открылась, когда я спал, и вытекло немного крови… Но сейчас я снова соберусь, и мы поплывем.

Вспомнив о прудовике, Мартин стал вертеть головой, но не нашел его.

– А куда он мог деться?

– Прудовик-то? Сожрали, наверное.

– А кто?

– Другие прудовики. Ну, ладно, пора в путь.

Они зашли в воду, Мартин оттолкнулся от дна и принялся грести за Густавом, который, несмотря на рану, плыл легко, словно лягушка.

– Сейчас за перекатом будет водопад – приготовься! – крикнул он.

Шум воды становился все сильнее, появилось течение. Сначала медленное, но затем оно начало ускоряться. Впрочем, Мартина не так волновало испытание водопадом, как вероятность того, что где-то под ногами уже ходили по дну ужасные прудовики, готовые проткнуть жертву своим ужасным жалом.

Наконец быстрое течение перешло почти в отвесное падение воды с большой высоты. Какой именно, понять было невозможно, поскольку Густава с Мартином то и дело затягивало в узкие туннели, заросшие длинными бородами водорослей. Некоторые из них были мягкие, другие, напротив, жесткие и больно царапали тело, но воздух был важнее, и Мартин судорожно хватал его ртом, едва оказавшись на поверхности, и торопливо дышал впрок, чтобы не задохнуться в очередной трубе.

И снова пороги, крутые повороты перед скользкими или шершавыми стенами. Пару раз Мартин видел торчавшие из глинистых берегов клешни глостеров, но течение было быстрым, и монстры терпели неудачи.

Постепенно Мартин приспособился не грести руками и управлять движением, изменяя изгиб тела, как это делал Густав. Часа через четыре этой гонки они в очередной раз вышли на песчаный островок в одной из пещер.

Воздух здесь был посуше, и в нем вилась мелкая мошкара. По поверхности воды сновали лягушки, а чуть в стороне на медленном водовороте плавали сорванные травинки – значит, где-то неподалеку была суша.

– Во-о-от, – выдохнул Густав. – Мы и добрались.

– А где мы? – спросил Мартин, приглаживая мокрые волосы.

– В гроте под домом госпожи Середы.

– Вот как? – удивился Мартин и огляделся еще раз. – Но я же падал, а мы потом все время плыли вниз. Как же мы снова оказались под этим местом?

– У вас, хуманов, совсем нет воображения, я это давно заметил, – сказал Густав, потом выхватил из воды клочок зеленых водорослей и наложил на зарубцевавшуюся рану. – Ты же проходил сквозь гору и видел, как время бежит в другую сторону. А теперь удивляешься, почему плыли-плыли, и все будто на месте. Даже непонятно, как вы захватили сушу, да еще гоняете морлингов с глостерами и воюете с орками.

– Я теперь к морлингам отношусь иначе, значительно лучше.

– Ну и зря. Морлинги для тебя враги. Если встретишь морлинга – убей, или он убьет тебя… и сожрет.

– Но ты же другой?

– Ну, на тебя я, допустим, не нападу, потому что мы знакомы лично. С остальными поступлю как придется.

– Но вы же вроде можете питаться рыбой, морским зверем. Зачем нападаете на людей?

– Морлинги и глостеры убивают и сжирают людей не потому, что им нужно их мясо. Они сжирают врагов как военные трофеи.

– Но почему нам обязательно нужно быть врагами?

– Я объясню, но ты не поймешь.

– Давай я попробую.

– Пойдем, тут неглубоко, я буду объяснять тебе на ходу.

На другой стороне небольшой протоки нашелся скрытый засохшими водорослями вход в туннель, в котором оказались неизвестно кем выбитые ступени. Густав стал подниматься первым, снова держась за место ранения, и было видно, что по суше ходить ему куда сложнее.

– Я скажу тебе, почему между нашими народами такая вражда. Морлинги и глостеры могут убить друг друга и сожрать. Они могут убить человека и сожрать, но люди, убившие морлинга или глостера, никогда не станут есть его.

– Но это же нормально!..

– Для тебя, может, и нормально, но вы относитесь к нам как к падали. Вы не просто презираете или не уважаете нас – мы вам омерзительны!.. И даже название нам вы даете самое обидное – нечисть. Болотная нечисть, водяная нечисть.

– И что, только в этом все дело?

– А разве этого мало? – спросил Густав и, остановившись, посмотрел на Мартина.

– Мне кажется, вы сами надумываете какие-то обиды. Люди воюют друг с другом и не едят врагов. И никто при этом не обижается.

– Вот, я же говорил – ты ничего не поймешь. Но, может, это и к лучшему.

– Почему к лучшему?

– Потому, что лучше всем оставаться теми, кто они есть… Уф, давай передохнем…

Морлинг остановился и покачнулся. Мартин бросился к нему, чтобы поддержать, но тот остановил его:

– Все в порядке, просто мы поднимаемся на гору, и я снова становлюсь похожим на хумана… Все, мне уже лучше. Пошли.

И действительно, кожа на теле морлинга стала менять цвет, конечности укорачивались, Густав становился похож на всех солдат в войске Середы.

Подниматься пришлось не менее получаса, и постепенно воздух в туннеле становился все суше. Наконец они миновали поворот, за которым было так много света, что Мартину пришлось прикрывать глаза рукой, а Густав остановился и сказал, что нужно постоять, чтобы привыкнуть.

– Теперь ты видишь почти как морлинг, поэтому много света может навредить тебе, пока не привыкнешь.