Владимир Петько - Город (СИ)

Старая дорога тянулась линией потрескавшегося полотна меж двух рядов грубо слепленных домов из песчаника. Провалы окон, в которых не осталось и намёка на стёкла, следили за невысоким загорелым мужчиной. Его силуэт дрожал в мареве раскалённого воздуха, у ног крутилось пыльное тельце маленького смерча.

— Изаат!

Мужчина обернулся на крик и помахал рукой. К нему бежала женщина, одной рукой тянувшая за собой мальчика и девочку, а другой прикрывавшая глаза от солнца. Длинная развевающаяся юбка хлопала мальчика по лицу, тот морщился, но ничего не мог поделать — одну руку крепко держала мать, за вторую цеплялась младшая сестра.

— Зачем вы пришли? — недовольно крикнул Изаат. — Пару часов подождать не могли?

— Там появились какие‑то люди!.. — задыхающимся голосом откликнулась Дилен.

Она остановилась, отряхнула с юбки пыль, оглядела детей и грозно посмотрела на мужа:

— Что с твоей рубахой? — произнесла она уже другим, строгим тоном.

— Снял просто, — пробурчал Изаат и тронул ладонью пояс из скрученной грязно — белой ткани. — Духота, дышать нечем.

— Изаат, ты совсем стыд потерял? — повысила голос жена. — Как я людям в глаза буду смотреть, если мой муж по улице в таком виде ходит? Нас же за бродяг примут!

Ставшие рядом с ней дети посмотрели на отца с укором. Мальчик лет десяти, скривившись, оттянул пальцем застегнутый воротник, а девочка, ниже его на полголовы, в выцветшем платье с грязными оборками на рукавах, точно скопировала мимику матери.

— Мы и есть бродяги, — сдерживаясь, ответил Изаат.

Женщина вдруг всхлипнула и прижала руки к груди.

— Нам было страшно… — голос ее задрожал.

Девочка, как маленькое живое зеркало, тоже переменилась в лице и прижалась к матери.

— Прекрати, Дилен, — сконфужено сказал Изаат, он взял жену за руки и притянул к себе. — Сейчас не время для слёз.

Женщина шмыгнула носом и шумно вздохнула:

— Да, да. Просто там были эти бандиты… Начали кричать совсем рядом. Я подумала, они за нами…

— Сейчас найдем Евора, — сказал Изаат, — и уберёмся отсюда как можно дальше.

Он повернулся и потянул жену к одному из домов, такому же грубо слепленному строению, как и остальные, но с выцветшей вывеской над дверью. Внутри царил сумрак, от пола тянуло прохладой. Изаат прищурился, пытаясь привыкнуть к темноте и разглядеть нужного человека.

— Сюда иди, родной! — раздался из угла насмешливый голос.

Изаат нашел взглядом Евора — тот небрежно махнул рукой, подзывая. Изаат поймал за локоть жену, удостоверился, что дети рядом, и подошел к столу. Евор был не один. Справа от него сидел здоровяк, лицо которого было скрыто капюшоном, еще дальше такой же крупный парень, почти голый, в одних коротких, до колен, штанах.

— Жену привел? — радостно спросил Евор. — А деньгами, что, расплачиваться не будешь?

— Давай к делу, — перебил его тот, что в коротких штанах. — На чужих жен в следующий раз налюбуешься.

Евор, в прошлую встречу бывший до невозможности наглым и кичливым, сейчас, на удивление, не стал спорить, уже другим тоном обратившись к Изаату:

— Вижу, у тебя все в сборе. Если деньги принес, то мы выступаем. Эти хорошие люди тоже с нами поедут.

Изаат посмотрел на «хороших людей» и ему стало не по себе. Это были налетчики, бедуины, гроза Пустоши. За последний месяц он с Дилен слышал немало рассказов об их жестокости. Что говорить, если сам Евор с ними спорить боится. Тот что в коротких штанах приподнялся на секунду и протянул руку.

— Эрик.

Изаат не сразу сообразил, что это имя налетчика. На секунду замешкавшись, пожал руку.

— Изаат. А это моя жена, Дилен. И дети, Каим и Зейна.

Второй, в капюшоне, тоже поднялся. Немного подумал, будто вспоминая свое имя.

— Дима.

Эрик непонятно чему усмехнулся. Изаат пожал руку и вытащил из кармана мешочек с деньгами. Евор подхватил кошель, с тихим звоном высыпал на ладонь деньги.

— Нормально все? — с нажимом спросил Эрик.

Евор помялся, он наверняка, как и боялся Изаат, хотел содрать больше договоренного, но поднимать тему денег в присутствии налетчиков не лучшая идея, это даже Зейна поймет.

— Да, — буркнул Евор, бросив недовольный взгляд на Изаата. — Собирайтесь, выезжаем.

Они снова вышли на затопленную удушающим жаром улицу, и Евор повел их за дом, где под навесом стояла четверка лошадей, запряженных в повозку.

— Кажется, в этом мире всего один цвет, — прикрыв глаза ладонью, сказал Эрик. — Желтый.

— Разве есть другие миры? — удивился Евор.

— Нет, конечно, — ответил налетчик. — Но это что — повод так сильно печь?

— Наше солнце куда злее, чем у вас на севере, — понимающе кивнул Евор. — Неместным трудно привыкнуть.

Изаат скользнул быстрым взглядом по попутчикам. Они знают про другие миры? Может они тоже из какой‑то старой колонии? А вид их, на самом деле — маскировка? Изаат сейчас и сам не лучше выглядит. Здесь, конечно, неудачное место для расспросов, но там, в Белом городе, стоит поговорить с этими людьми. Вместе будет проще.

Все забрались в повозку, Изаат приткнул в угол жалкие остатки своего скарба, отметив, что у нежданных попутчиков с собой вообще ничего. Евор свистнул и, оттянув назад театральным жестом руку, щелкнул кнутом. Повозка дернулась и легко покатила по утоптанной дороге. Колеса у нее были металлические, с черной резиновой окантовкой. Судя по мягкости хода рессоры тоже имелись. Не телега, а вершина местной инженерной мысли, с грустью подумал Изаат. Ничего, значит такие как я в Белом городе тем более нужны. Мысли его свернули в привычное русло — о том, какие инженеры больше всего могут требоваться в этом примитивном обществе и как объяснить местному правителю о преимуществах научного прогресса.

Повозка быстро оставила мертвый городок позади и полетела через пустыню, оставляя за собой длинный след из поднятой пыли. Евор время от времени взмахивал кнутом, ни разу при этом, не опустив его на конские спины, и рассказывал о своих связях в Белом городе, о том, что их точно примут, на лапу всем нужным людям он уже дал, все пройдет без сучка и задоринки. Говорилось это в расчете явно не на Изаата — Евор хорохорился перед двумя другими пассажирами. Постепенно он перешел на сам Белый город, на то каких он огромных размеров и какие чудеса там имеются. Человек в капюшоне, Дима, заметил, что город не может быть большим, в пустыне просто не хватит продовольствия прокормить так много людей. Евор почему‑то обиделся и начал, горячась, возражать, но слова подбирал осторожно, стараясь не сказать резкость. Он даже показал примитивную, коряво нарисованную карту пригородов, показывая, сколько миль надо ехать от одного к другому.