Кира Иларионова - Код Зверя

Тусклый лунный свет едва пробивался сквозь переплетение веток, и между стволами царил полумрак. Легкий ветерок, гуляя в

древесном лабиринте, создавал звуки, так похожие на шаги. Периферическим зрением парень улавливал смутные тени, но стоило ему развернуться, и наваждение исчезало. Лишь неровный строй деревьев и полосы лунных лучей, просачивающихся сквозь кроны, так похожие на струи дождя.

Шеи Фрунзика коснулся холод. Колючий холод отточенного клинка.

— Зачем ты меня преследуешь? — едва слышно прошипела Вика.

Парень непроизвольно выпрямился и развел руки.

— Я видел, как ты пыталась убить Лесника, — проговорил он.

Страха не было. Захоти охотница, Хайк бы умер сразу, а не стоял

и не отвечал на вопросы.

— Но ведь не убила, — хмыкнула девушка.

А вот от ее тона Фрунзику становилось не по себе. В нем не было ярости, злости или ненависти. Только усталость. И смертельная тоска. Шею перестало леденить, послышался тихий шелест возвращаемого в ножны клинка.

— Топай в лагерь.

— Только вместе с тобой, — парень медленно развернулся.

Вблизи Вика выглядела еще хуже. Комбез в пятнах подсохшей

грязи, на разгрузке не хватало кармашков, — они, судя по лоскутам тканевых ремешков, были вырваны с мясом. Неизменный темный подшлемник, разорванный в клочья, висел на шее девушки бесполезным хомутом. Лицо в свежих ссадинах, костяшки пальцев сбиты. Растрепавшиеся волосы сплошь серебристые от седины.

— Пытаешься мне указывать? — бледные губы Вики растянулись в грустную улыбку, отчего подживший разрез на них лопнул, и по подбородку прокатилась багровая капелька. — А ведь я могла убить тебя. Сразу. Ты бы и пикнуть не успел.

— Но ведь не убила, — в тон девушке произнес Фрунзик.

Охотница кулаком стерла с лица кровь и вдруг вскинулась, затравленно посмотрев куда‑то в сторону. Глаза ее забегали, а рука потянулась за спину к рукояти клинка. Только теперь до ушей парня донесся приближающийся шелест. Шаги.

— Уходи, — рыкнула Вика.

28Б

Девушка встала к нему спиной, будто закрывая собой от шума шагов, и рывком вытащила оба мачете. Парню послышался отдаленный то ли шепот, то ли смех, от которого Вика напряглась, как готовый к атаке зверь.

— Уходи! — повторила она громче.

Звук шагов сместился левее, будто нечто или некто одним прыжком преодолело добрых метров десять. Охотница двинулась в его сторону, вновь отгородив Фрунзика от источника шума.

— Уже бегу, — буркнул парень, снимая автомат с предохранителя. — Вот, бросил товарища и бегу.

Источник шума продолжал перемещаться. Чем бы это ни было, передвигалось оно очень быстро. И будто кружило около насторожившихся людей. Как хищник, загнавший добычу и играющий с ней. Среди стволов мелькала тень. Коротко зарычав, Вика шагнула было вперед, но в следующее же мгновение коротко вскрикнула. Развернуться Фрунзик уже не успел. Его спину знакомо обожгло холодом. Руки вдруг перестали слушаться, а тело налилось тяжестью. Медленно опустив голову, он увидел клинок, торчащий из его груди. Лунные лучи ярко бликовали на полированных боках. Искры света, будто в вальсе, поплыли, оставляя за собой тусклые шлейфы, как хвосты так часто падающих в Заполярье звезд. Ускоряясь, они свернулись в тоннель. Бесконечный световой коридор.

В животе будто разорвался ядерный снаряд, отравляя болью все тело. Вика попыталась свернуться в комочек, но кто‑то насильно поднял ее за локти и заставил встать на колени. Щеку обожгло ударом, отчего голова мотнулась, а в глазах поплыли черные точки.

— Приходи в себя, сука! — мужской крик, хриплый, полный ярости. — Я хочу, чтобы ты смотрела мне в глаза!

Новый удар и новая порция пульсирующих мушек. Вика медленно подняла веки. Уже рассвело; среди деревьев по земле стелилась легкая влажная дымка. Туман. Дождя днем не будет, а жаль. Он мог бы прибить радиоактивную пыль, и дорога до Москвы далась бы парням гораздо легче.

ZB7

— Алексей! Что ты творишь? — визгливый крик резанул по ушам. — Немедленно убери револьвер! Ты же не собираешься…

— Собираюсь, — прорычал Ермолов. — Еще как собираюсь! За парней своих…

Лба охотницы коснулся холод.

— Смотри на меня, мразь, — прорычал капитан, толкая наганом ее голову. — Ну, каково оно, знать, что сейчас сдохнешь?

Вика не поднимала глаз. Взгляд ее приковало тело, лежащее у дерева.

Фрунзик растянулся на земле, раскинув руки, будто в последнее мгновение хотел обнять весь мир. В стеклянных глазах застыли удивление и почти детская обида. Пятнистый платок слетел с темноволосой головы и влажным, окровавленным комком валялся в паре метров. В спине парня, вогнанный по самую рукоять, торчал клинок. Ее клинок.

— Ясно, — пролепетала девушка и закрыла глаза.

— Что тебе ясно, тварь?

«Улыбайся… Давай же, тряпка. Улыбайся. Жестоко, довольно. Как это умеешь только ты. Улыбайся…»

Губы Вики медленно растянулись в улыбке. И в следующее же мгновение голова мотнулась от сильнейшего удара.

«Сплюнь кровь. Что, зуб расшатался? Ничего, новый вырастет. Как всегда. Сплёвывай. Давай, вот так. Надменно. Смотри ему в глаза. Пусть он увидит в них радость, пусть он увидит в них счастье. Пусть похолодеет от ощущения никчемности своей жизни. Смейся…»

Вика залилась смехом. Задорным, довольным. Заставившим Ермолова отшатнуться от нее, как от прокаженной.

— Ясно, что мозги у вас хоть как‑то варят, — в голосе девушки не звучало и капли раскаянья. — Не совсем дебилы с одной извилиной от фуражки. Даже странно!

— Что ты несешь? — прошептал Чугун. — Вика…

— Только не начинай опять меня оправдывать, папочка, — елейные нотки в голосе дались Вике особенно тяжело. — Или ты хочёшь услышать, что все это несчастный случай? Просто так получилось — Фунтик шел по лесу, споткнулся и упал спиной на мачёте.

Потом достал его, обтер о бандану и, вот незадача, снова споткнулся! Ну кто бы мог подумать?

— Заткнись! — прорычал Ермолов, вновь с силой вжимая револьвер в лоб улыбающейся девушке.

— Алексей, не смей!

Николай повис на руке капитана, но тот одним мощным движением оттолкнул его в сторону.

— Не лезь!

— Действительно, не лезь, когда взрослые разговаривают… Тюремщик, — заметив, как распахнулись глаза сидящего на земле Лесника, Вика перевела взгляд на Ермолова и продолжила: — Ну, давай же! Стреляй. Если уверен, что так просто сможешь меня убить.

Охотница напрягла руки, проверяя, насколько крепко держит ее Андрей. Парень что‑то невнятно пробормотал и усилил хватку.

— Ну что же ты, командир, — заканючила девушка. — Или этого угрюмого паренька тебе не жалко? Тогда, может быть, за Медведя с Лисом? Или за полоумного докторишку? — Вика облизнула губы. — Или за Скальда?