Кира Иларионова - Код Зверя

На месте были все, кроме Марины и Саши. Более или менее успокоившись, Алиса рассказала, что произошло.

Они проводили нас на охоту и занялись каждый своим делом. Барби с Алисой играли в шахматы в боксе Лены. Марина читала в комнате отдыха, Саша тренировался в спортивном зале. Тут взвыла сирена, и сухой женский голос в динамиках сообщил: «База подвергается облучению. Всему персоналу надеть костюмы химической защиты и занять места согласно протоколу Я.35.1. Повторяю…». Девочки рванули к жилому крылу, но на входе их остановила Марина. Она сказала — волноваться не о чем. Все хорошо, и им лучше вернуться в медицинский отсек. Ее не слушали, просили проводить, но девушка была непреклонна. А когда по полу коридора начала растекаться непонятно откуда взявшаяся вода, она прикрикнула, и лишь это подействовало на детей. Алиса не понимала, что ее дернуло вернуться. Последнее, увиденное ею: вода, вытекающая из жилого отсека в коридор, и Марина с Сашей, пыхтящие над заклинившим механизмом затвора дверей. Потом — грустная улыбка няни, резкий грохот и металлическая стена на месте прохода. Только теперь малышка поняла, ЧТО сделали ее друзья. Ценой своих жизней изнутри закрыли заклинившую гермодверь крыла ради того, чтобы спасти от облучения остальных…

Часы жизни неуклонно тикают в обратную сторону… Нас осталось пятеро.

По станции гуляет смерть… Впечатление, будто Костлявая с занесенной для удара косой застыла у тебя за спиной. Постоянно тянет обернуться. Разумом‑то понимаешь, что такое поведение абсурдно, но вот разыгравшиеся чувства так и не удается унять. Тяжело жить по соседству с мертвецами, не упокоенными положенным образом…

Сегодня Кирилл поймал Барби, пытающуюся открыть гермоворота жилого крыла. Хорошо, что их заклинило, и даже главный компьютер базы не способен разблокировать замки. С другой стороны, — не забарахли автоматика, и Марина с Сашей остались бы в живых…

Шторм наверху не утихает уже пятый день. Мы заперты внизу, как птицы в клетке. Пока не выйдем наружу, узнать, что же стало причиной облучения, невозможно.

Руки бы оторвать и голову открутить проектировщику бункера. Ну какой черт его надоумил расположить основной технический отсек в жилом крыле? Если из‑за воды там что‑то накроется, мы даже починить не сможем! Чтобы избежать повторного облучения, пришлось обрубить поступление оттуда воздуха. В медицинском крыле есть, конечно, свои портативные фильтры и воздухозаборники, но они гораздо меньше и сейчас явно не справляются с задачей. Стало настолько душно, что мы ходим полуголые. Спим в своих капсулах. Каких трудов стоило заставить младших снова лечь в эти стеклянные гробы! Ничего, прорвемся, где наша не пропадала. Вот утихомирится погода, там все и решится…

Шторм на Белом море в декабре… Скажи, Вадим, ты помнишь что‑нибудь подобное? Это же настолько нетипично для нашей местности! Хотя что можно говорить о привычках природы, когда мы убили собственную планету? Нет, не так… Земля жива, и будет жить вечность, недоступную для нас; погибли лишь черви — паразиты. Ядерная угроза — модная страшилка нашего с тобой времени. ЧАЭС, Припять, Зона, постапокалиптический мир — люди смеялись, создавали компьютерные игры, писали книги о выживших… Доигрались. Заставляли планету думать о своей гибели от «мирно — го» атома, и она ответила. Интересно, ТЕПЕРЬ им смешно? Выжил хоть кто‑нибудь из тех, кто делал деньги на смерти?

Кстати, в метро действительно должны были остаться выжившие… Просто обязаны. Особенно в Московском. И если Последняя война человека хоть чему‑нибудь научила, то там сейчас общество, о котором и мечтать не могли в прошлом. Все люди держатся друг за друга, любят, лелеют. И обязательно ищут способ вернуться под солнце. Если представится возможность, непременно доведу своих туда… Приживемся на какой‑нибудь станции, девочки станут помогать по хозяйству. А мы с Кириллом будем выходить на поверхность, чтобы нести людям «жизнь» в таком узком ее понимании, как еда, медикаменты, боеприпасы, прочая мелочь… Как такие люди назывались в литературе? Ах, да, точно, «диггеры» или «сталкеры». Мы с Кириллом будем сталкерами! И обязательно доживем до момента, когда человек вновь станет властителем мира. Только на этот раз мудрым и чутким. И больше никогда не совершит старых ошибок… Так хочется верить в это…

Как и в то, что покинув остров, я найду тебя. Если ты жив… Нет, ты жив. Я точно это знаю. Прошу тебя, пообещай… Пообещай, что дождешься меня!

6 декабря 2028 г.

Шторм утих. Вышли с Кириллом посмотреть, что же творится на острове. Хорошо, сразу прихватили по комплекту химзы. Расстраивает только, что это обычные ОЗК. Вместе с доисторическими ГП-5 даже нормально передвигаться в костюмчике неудобно, а уж про пробежки и кульбиты в случае чего вообще можно забыть. Странно, вроде бы все припасы станций — бункеров должны меняться раз в пять — десять лет, как и оборудование. А тут такое старье. Правда, в оружейной мы нащупали ранее не замеченную дверь. Должно быть — особый отсек с офицерским снаряжением. Защита двери на уровне, но думаю, Барби сможет ее вскрыть. Недаром она — наш компьютерщик.

32Б

Фон на поверхности повышенный. Все побережье, землю, стены Кремля покрывают тошнотворно зеленые пятна то ли слизи, то ли водорослей. От них фонит особенно сильно. Нашли причину протечки в жилом отсеке. «Гений» — проектировщик расположил главный воздухозаборник на склоне у бухты. Время и погода подточили берег, и вода подошла к нему вплотную. А когда начался шторм — стала попадать к нам. Более того, воздухозаборник поврежден. Судя по отметинам зубов, именно через него «белочки» и пробрались на станцию. И именно отсюда ты мог выбраться…

Думаю, через пару дней стоит попытаться вскрыть жилой отсек. Насосы должны были заработать сразу после активации дверей, и вода ушла. Конечно, если автоматика опять не дала сбой. Это довольно просто проверить через главный компьютер. Дезактивируем помещения, ребят похороним. Хотя нет, пока оставим тела в морге. Кириллу некоторое время не стоит выходить на улицу, а в одиночку рытье могил займет слишком много времени. Еще неизвестно, как фон подействует на мое тело. Лучше не рисковать. Я — единственный полностью здоровый и боеспособный старший на станции. Если со мной что‑то случится, малышам придется совсем туго.

10 декабря 2028 г.

Вскрыли жилое крыло. Воды, как и предполагалось, уже нет. Только следы все той же зеленой гадости, что и на поверхности. Мари и Саша… Так не умирают от лучевой! Мы ожидали увидеть все что угодно, только не практически полностью обглоданные кости с размывами этой тошнотворной плесени. Может, мне показалось, но она едва заметно шевелилась. На Кирилла страшно было смотреть: руки затряслись, начало колотить всего… Он упал на колени рядом с тем, что всего несколько дней назад было Мариной… Наверное, он плакал. Едва удалось его оттащить от костяка, как в крыло заскочила Барби. Дура! А если бы что‑нибудь подхватила? Дезактивацию отсека пришлось отложить, пока все не успокоятся.