Сергей Недоруб - Прорыв реальности

– Хорошо, если тебя это напрягает, то я поставлю его на бесшумный режим, – сказал Орех.

– Тебе и самому такой режим не помешал бы.

Орех разочарованно спрятал детектор.

– Прикинь, как было бы клево иметь сканер на все случаи жизни, – сказал он. – Вот индикатор спрятанных поблизости денег. Вот сенсор на подозрительное оружие. Или вообще – детектор проблем. Натыкаешься в жизни на проблему – обошел.

– Такие детекторы уже существуют, – сказал Марк. – Это люди, которых ты видишь кругом. Они вступают в проблемы сплошь и рядом. Ты просто следи за ними и делай выводы.

– Это уже система отмычек получается.

– Считай, что я одна из них. – Марк остановился перед входом в бункер, глядя на клавишную панель. – Вот я прямо сейчас, вероятно, вступаю в проблему. Твоя задача – посмотреть на меня и убежать без оглядки.

– Тогда и ты должен посмотреть на Борланда и смотать удочки, – развил Орех мысль. – Раз ты это не делаешь, то и я не буду. Иначе какие же мы друзья?

– Друг – это не тот, который прыгнет в яму впереди тебя. Друг – тот, кто остается снаружи, чтобы в случае чего тебя вытащить. Если я сейчас потону, тебя вытаскивать будет некому.

– Когда все твои друзья в яме, то весь мир для тебя становится ямой, – изрек Орех. – Тогда уже пофиг, прыгать или не прыгать.

Марк закончил рассматривать замок.

– Достаточно, – сказал он. – Пошли в дом.

– Ты что-нибудь выяснил?

– Сам замок выглядит простым, – сказал Марк. – Однако они наверняка потратили кучу денег на лицензирование алгоритма, который позволяет считывать последовательность звуковых частот вне зависимости от тембра и формата.

– Э-э-э… что?

– Я говорю, что такой замок – достаточно надежная штука. Эти ноты можно было проиграть на любом инструменте, пропищать спикером, проорать в мегафон или просто просвистеть – для замка никакой разницы. Он распознает мелодию, как ее ни исполняй. Вероятно, с допустимой погрешностью в четверть тона. И при этом никаких ложных срабатываний. Также не получится просто пробежаться по всему диапазону несколько раз в надежде, что замок распознает шифр. То есть отличать звук от шума он может. Это очень умная система, Орех.

– Значит, мы можем установить, кто лицензировал эту штуку?

– Господи, конечно, нет. Ты бы еще спросил, на кого дом оформлен. У нас единственная ниточка к хозяину – код к замку. Его точно писал свой человек из внутреннего круга. Надеюсь, Виктор скоро установит, как его звали и где он жил.

Окно оказалось закрытым на самый обычный шпингалет. От него шел тоненький проводок сигнализации, упиравшийся в черную коробку. Огонек на ней не горел. Логично, что люди из ЦАЯ ночью все отключили.

Аккуратно поддев шпингалет ножом, Марк открыл окно.

– Залезай, – сказал он. – Перчатки напялить не забудь.

Оказавшись в доме, Марк закрыл окно, прислушался. Наверху размеренно тикали большие напольные часы. Вероятно, их вчера заводили в последний раз.

Рядом с окном находился аквариум, полный дохлой рыбы. Не выдержали вибрации или же некому было кормить. Версию с аномальным воздействием Марк отбросил.

– Слушай, ты радиационный фон замерял? – спросил он.

– Конечно. У меня в детекторе встроенный счетчик. Еще снаружи включил.

– Это ты правильно сделал.

Марк стоял на месте, глядя по сторонам. Он внимательно слушал. Орех старался не мешать. Прошла минута.

– Все, – сказал Марк. – Можем уходить.

– Знаешь, братан, эта твоя привычка жутко бесит. Тебе никто не говорил?

– О чем ты?

– О том, как ты взаимодействуешь с миром. Приходишь куда-то, стоишь как столб, ничего не трогаешь, затем внезапно говоришь, что типа как понял все. Хоть бы для приличия поползал с увеличительным стеклом да ковер порассматривал. Я бы тогда поверил, что ты что-то полезное узнал.

– А тебе этот дом ни о чем не говорит?

– Представь себе, нет.

– Как насчет того, что тут нормальному человеку жить невозможно?

– Это почему?

– Приглядись повнимательнее, – посоветовал Марк. – Просто глянь по сторонам. Ничего странного не видишь?

Орех глядел еще минуты две. По его красному лицу было видно, что он чувствовал себя круглым дураком.

– Цвет, – сказал Марк. – Неужели не видишь?

– А, это? Ну, оранжевые обои. А там красный кирпич. Сиреневый ковер. И что с того?

– Может, то, что это плохо друг с другом сочетается?

– Да у меня дома все примерно так же выглядело. Братан, ты просто не знал нищеты. Строить и облагораживать обычно приходится из того, что есть под рукой.

– Этот дом точно не строили из того, что под рукой. Тут все очень дорогое. Каждый по отдельности элемент тут является, скажем, объектом роскоши. Но не бывает роскоши без чувства меры и стиля. Какой человек в здравом уме вообще будет клеить в особняке такие обои? Да еще и оранжевые.

– Ты придираешься к какой-то дури, – настаивал Орех. – Хозяин налепил всякой пурги, которую увидел в магазине. Забыл обратиться к дизайнеру.

– Я именно об этом тебе и толкую. Такой дом мог строить только человек, который понятия не имеет, как правильно распоряжаться деньгами. Тот, кто внезапно разбогател и пытается почувствовать вкус банкнот. Люди такого типа могут поставить себе в доме дурацкий фонтан просто потому, что в их понятии это будет круто. А это что за винтовая лестница без перил? По ней же ходить невозможно. Навесные потолки, в которых проделаны дыры, чтобы можно было сунуть те две колонны, которые ничего не поддерживают. Орех, тут полная безвкусица. В этот дом вбухано огромное количество денег, но уюта тут никакого. Я уже не говорю про дохлых рыб в аквариуме.

– Ну, безвкусица, и что с того?

– То, что такой дом для Москвы нехарактерен. Человек тянет к себе все, что видит. Резко богатеет. Теперь вспомни, какая категория людей поступает точно так же?

Орех задумался.

– Даю подсказку. В своем доме он роет схрон для артефактов.

Хлопнув себя по лбу, Орех заговорил:

– А ведь точно! Чел, ты гений! Хозяин этого дома – бывший сталкер!

– Да, – подтвердил Марк. – Человек, привыкший таскать в свою конуру все ценное, что увидит. Который не сумел устроиться ни в какой социальной нише. Пытается налепить чего попало, посмаковать роскошь, и вместе с тем – периодически прячущийся от всей этой суеты в надежную бетонную коробку. А музыкальный замок – лишь печальное следствие сталкерской паранойи. С одной стороны, круто и стильно, с другой – непрактичный дурдом.

– Ну хорошо, допустим, он сталкер, – сказал Орех. – Это нам что-нибудь дает?

– Что нам дает понимание психологии человека, которого нужно найти? Оно дает все.

Марк направился по ступенькам – по нормальной лестнице, не винтовой – на второй этаж, стараясь лишний раз ничего не касаться. Ступени скрипели под ногами. Но если бы в доме кто-то был, то Марка бы давно заметили.