Сергей Недоруб - Прорыв реальности

Есть мнение, что уничтожить Зону можно, убив всех сталкеров. Неверное мнение. Это то же самое, что пытаться выиграть войну, уничтожив войска противника до единого бойца.

Однако невидимый враг, с которым мы столкнулись, по всей видимости, считает такой способ вполне подходящим. У него специально оборудованные грузовики, вертолеты, куча оружия… короче, весь хлам, который на самом деле не опасен. Опасно другое – наш враг всем этим активно пользуется в обычном мире. Не в Зоне. На Большой земле.

А на Большой земле нельзя просто так убивать. Потому что в отличие от Зоны здесь у каждого твоего противника может оказаться дом, в котором стоят цветы и живет кот.

Виктор перепроверил микрофон направленного действия, стараясь не слишком высовываться из машины. Раньше он гордился своей привычкой несколько раз осматривать аппаратуру слежения, считая это перфекционизмом. Теперь же это казалось манией.

– Еще раз спрашиваю: кого нам искать? – спросил он.

Сидящий рядом Марк дал прежний ответ:

– Понятия не имею. Адвокат не дал описания хозяина.

– Потому что он сам никогда его не видел, – недовольно бросил Виктор. – Обычная практика. Адвокат работал на подставное лицо.

– Мне и хозяин показался подставным лицом.

– Нет, – возразил Виктор, медленно водя микрофоном по прохожим вдалеке. – Если кто-то принимает участие в убийстве шестнадцати человек, он уже никакой не подставной, а вовлеченный.

Микрофон потрескивал, усиливая обычную мешанину городских звуков.

– Может, ты сам поводишь этой штукой? – спросил Виктор. – Я же не знаю, какой у хозяина голос.

– Я тоже. Это знает только Борланд. Возможно даже, что он последний оставшийся в живых, кто может опознать его по голосу.

– Так пусть бы он и слушал тогда. Чего ему в метро торчать?

– Не хочу показаться грубым, но тебе не понять этого. Потому что ты в Зоне не был. У Борланда взгляд наметан, он бывшего сталкера сразу опознает из толпы.

Телефон Марка зазвучал громкой связью:

– Совершенно верно. Я тут уже все гамбургеры слопал, покуда толпой любовался.

– И как, нашел кого-нибудь? – спросил Марк.

– Нужного не нашел, – ответил Борланд. – Зато один молодой бродяга все глазел по сторонам, пальцами шевелил по-особенному, будто болт швырнуть хочет. Сто процентов наш человек. Сколько сейчас бывших сталкеров по Москве шастает?

– Ты, надеюсь, с ним не говорил?

– Чтобы он ко мне весь вечер лез с бутылкой? Нет, спасибо. Я и без него таких вижу каждую неделю.

– Может, гастарбайтер какой, – предположил Виктор.

– Ну, собственно, как и все мы.

Детектив не мог удержаться от смеха, но всего лишь на короткое время.

– Мы все сейчас тут «гасты», приехавшие на «арбайтен», – сказал он. – С той разницей, что Марку не платят.

– Да я на ЦАЯ вовсе не работаю.

– Почему это? Официально устроился в ОРАКУЛ, получил благословение Каменского и сейчас сидишь с двумя коллегами на спецзадании. Если это не называется «работать», то как тогда?

– Ты сам знаешь. То была уловка. А сейчас я обычный волонтер.

Виктор ничего не ответил, чуть опустил микрофон. Всмотрелся в толпу людей, проходящих на станцию.

– Так, по-моему, хозяин только что вошел, – сказал он.

– Почему ты так решил?

– У него был пакет с логотипом Центра.

Марк подскочил на месте, схватился за ручку двери.

– Я за ним, – сказал он.

– Давай, – проговорил детектив. – Если потеряешь, Борланд его встретит.

– Только без хлеба, хотя можно с солью, – добавил голос из телефона.

– Прекращай болтать. – Марк забрал телефон с собой и захлопнул дверь, направляясь в метро. Виктор переключил собственный сотовый на громкую связь, радуясь корпоративному режиму коммуникации.

– Вижу его, – сказал Борланд, глядя на человека со знакомым пакетом. – Он и впрямь старик, надо же.

Хозяин дома, который Борланду уже казался проклятым, выглядел лет на семьдесят и при этом полностью был лишен какой-либо бодрости, порою присущей пожилым людям. Это действительно был старик во всех отношениях, изможденный и уставший. Дорогая одежда висела на нем, словно была размеров на пять больше. Желтый цвет лица говорил о болезни.

– Это точно он? – усомнился Марк, сходя со ступенек эскалатора. – Я думал, наш помощнее будет.

– Скажу точно, когда услышу его голос, – ответил Борланд. – Уж его я никогда не забуду.

Старик подошел к платформе, смешиваясь с толпой.

– Он сейчас уедет, – сказал Марк с тревогой.

– Не уедет, зуб даю. Если хочешь – подстраховывай.

Из тоннеля показался поезд, оглашая станцию торжественным ревом. Когда началась посадка, старик чуть отступил в сторону, не мешая пассажирам. Он так и остался стоять на станции.

– Колеблется, – произнес Борланд. – Марк, он не знает, стоит ли ему сесть и уехать.

– Вижу.

– И еще он заметил тебя.

– Что? Как? Мне отсюда ничего не видно.

– Ты ведь тоже не сел в вагон, – пояснил Борланд. – Он подозрительно смотрит в твою сторону, не оборачивайся. Лучше сделай разочарованный вид и уйди в сторону. Просто повернись на шесть часов и топай. Вот так, хорошо.

В разговор вмешался Виктор:

– Марк, не рискуй. Просто возвращайся к машине, я тебя заменю.

Борланд не спускал глаз со старика.

– С кем он тут может встречаться? – пробормотал он. – И почему в метро? У кого-нибудь есть идеи?

– Может, потому, что сюда вход дешевле, чем в оперу? – сказал Виктор. – Хватит пытаться анализировать все подряд.

– Кто бы говорил…

– Тихо, все! – прервал их Марк, выглядывая из-за колонны. – Он с кем-то разговаривает.

Рядом со стариком остановился ничем не примечательный мужчина лет пятидесяти. Он был свеж, бодр и, казалось, доволен жизнью. Между ним и стариком завязался диалог.

– Вижу их, – шепнул Виктор, вытаскивая микрофон. – Попробую прослушать их с эскалатора. На станции я все спрячу, иначе меня сразу загребут. Все, молчите.

Марк прижал наушник к уху, надеясь, что Виктор не забудет подключить микрофон к корпоративной связи. Сквозь шум и свист послышались два голоса.

– А пакет вы зачем взяли, Дмитрий Васильевич? – говорил неизвестный. – Вас же с ним заметят.

– Пусть заметят, – отвечал старик. – Пусть делают что хотят. Если началась охота на ведьм, то никто из нас ее не переживет.

– Ведьм хватает с обеих сторон, уважаемый. И охотников тоже. Не слишком ли много вы отдаете на волю случая?

– Все в жизни лишь случай. Вот, поезда видите? Один идет в свою сторону, другой идет наоборот. Но перед любым может упасть человек на рельсы. И останавливается вся система.

– Дмитрий Васильевич, ЦАЯ – не та система, которая может остановиться из-за смерти одного человека. Отдайте пакет, и мы разойдемся. Навсегда.