Владимир Венгловский - Шпаги и шестеренки (сборник)

Читая и перечитывая ответы возлюбленной, Генри Монроу благодарил судьбу за ниспосланное ему чудо. Единственное, о чем молодой человек слегка сожалел, это о богатстве невесты и о том, что на пути к счастью нет никаких преград. Вот если б Вилкенгемы разорились, а отец, узнав об этом, потребовал бы разорвать помолвку… Но Морноу никогда не были корыстны! Вот незаконнорожденной Летти оказаться могла, если сэр Герберт в юности тайно женился на испанке или актрисе… С каким бы восторгом Гарри вышвырнул мерзкого шантажиста, заявившегося с копией брачного договора! Не сложилось – шантажист так и не появился, а в начале апреля Морноу-младшего срочно вызвали домой.

По праву гордившийся своим здоровьем отец, возвращаясь из гостей, попал под ливень и простыл; сперва болезнь не казалась опасной, потом стало поздно. Доктора с прискорбием качали головами и разводили руками; не прошло и недели, как молодой человек стал бароном и обладателем внушительной кипы векселей и закладных, в которых ничего не понимал. Он вообще ничего не понимал, только дом стал пустым и каким-то выстывшим: сдвинутые шторы, запах прописанных матери капель и тишина. Сестер и младшего брата после похорон отослали к тетке, а борзую Фэнси, повадившуюся по ночам выть в парковой беседке, по настоянию матери отдали лесничему. Не знающий чем себя занять Гарри бродил из комнаты в комнату, потому и услышал, как старшая горничная и дворецкий сетуют, что теперь у молодого лорда с мисс Летти вряд ли что-то выйдет.

Требовать объяснений у прислуги было неприлично, но Гарри, немного подумав, вспомнил, что объявление о помолвке дать не успели, а из-за траура свадьбу придется отложить. Вилкенгемы были слишком хорошо воспитаны, чтобы напомнить о себе первыми, но двухнедельное молчание Гарри могли счесть отказом от прежних обязательств. Утром молодой человек велел оседлать Француза и отправился к сэру Герберту с извинениями, только они не потребовались.

– Гарри!

– Летти!

– Гарри, папа тебе уже сказал?

Вся в розовом среди бело-розовых цветов, мисс Вилкенгем казалась самой весной, о чем Гарри и сообщил:

– Радость моя, сегодня ты прекрасней Флоры!

– Спасибо. Неужели не сказал или ты сразу прошел ко мне?

– Я видел сэра Герберта, он отказывается нас благословить, но Гретна-Грин [11]не так уж и далеко.

– Чтобы ехать в Гретна-Грин, нужен экипаж, – рассудительно заметила Летиция, – пойдем в беседку, там удобней говорить.

– Как скажешь… Летти, какая же ты смешная! Твой папа назвал меня нищим. По сравнению с вами это так и есть, но на карету и на то, чтобы снять домик в Шотландии, мне хватит. Я буду работать! Когда мне не потребуется отвлекаться на все эти семинары и лекции, дело пойдет быстрее… Первый сборник я подготовлю к изданию уже осенью и сразу же примусь за роман. Смею надеяться, у меня выйдет не хуже, чем у столь любимого тобой француза, который не имеет ни малейшего понятия о теории литературы.

– Мистер Дюма пишет весьма занимательно, – рассеянно возразила Летти. – Гарри, ты слишком джентльмен, чтобы продавать свой талант.

– Только ради тебя, – заверил талант, любуясь оленьими глазами и блестящими черными локонами. Мисс Вилкенгем затмевала всех креолок и испанок мира, к тому же она была истинной леди, чьи предки прибыли в Англию с самим Вильгельмом Завоевателем!

– Ради меня не нужно, – лучшая девушка Соединенного Королевства, а, значит, и всего мира, покачала головкой. – Гарри, мы находимся в очень стесненных обстоятельствах. Пока жив папа, он находит деньги, но только в долг, который обязательно взыщут с наследников. Твой поверенный тебе всё объяснит, потому что твой отец делал так же.

– И хорошо! – обрадовался Гарри. – Теперь никто не скажет, что я женюсь на богатой наследнице по расчету, хотя при виде тебя в корысть не поверил бы сам Шейлок! Конечно, первое время придется немного экономить, мне даже придется пойти на поводу у публики…

– Гарри, – перебила Летти, – ты или не слышишь или не хочешь слышать! Я не могу стать твоей женой! Скорее всего, мне придется выйти за мистера Баррингтона. Мортимер из Америки, но его предки родом из нашего графства, а мистер Баррингтон-старший, у него есть верфи, хочет, чтобы Мортимер женился на настоящей английской леди.

День померк, мир рухнул и разбился. Гарри как-то добрел по своим следам до кабинета сэра Герберта, пожал тому руку, что-то ответил, прошел через дом, сел в седло. Воспитание, отличное английское воспитание, явило свой триумф – молодой человек не совершил и не сказал ничего недостойного джентльмена. Отдохнувший Француз принял с места легкой рысцой, а за воротами, не дожидаясь приказа, свернул к Морноу. Гарри покачивался в седле и пытался отогнать боль и горечь. Потерять Летти он не мог, а девушка не верила в счастье без средств и еще меньше в то, что Генри Морноу сумеет добыть деньги. Проклятый, гнусный, богатый американец был приглашен на день рождения леди Вилкенгем, где и собирались объявить о помолвке. В распоряжении Гарри оставалось около месяца, этого с избытком хватало, чтобы подстроить побег, но написать и продать роман не успел бы и сам Дюма! Иных способов разбогатеть Гарри не видел, мелькнувшая в голове мысль об ограблении была предельно глупой, к тому же появление денег пришлось бы объяснять. Оставалось обратиться за помощью к родне, то есть к дяде Джорджу. Брат матушки, хоть его за это и порицали, водил дружбу с дельцами из Сити и вполне успешно играл на бирже, одолжить под будущий роман достаточную сумму он мог без особого труда. Конечно, придется подписать долговые обязательства, но Париж стоит мессы! Только бы дядя не уехал по делам на континент…

Сэр Джордж был в Англии, в Лондоне и даже на своей квартире, но эта удача оказалась единственной. Просьбу племянника родич выслушал внимательно, ни разу не раскрыв свою любимую табакерку с портретом ее величества, но и только.

– Это несерьезно, Гарри, – решительно объявил дядя. – Чтобы стать генералом, нужно сперва стать кадетом, и это относится не только к армии. Возможно, когда-нибудь ты и будешь литератором, я даже не исключаю, что твои писания войдут в моду, но это не тот залог, под который тебе ссудят деньги сейчас.

Я вижу для тебя лишь три выхода. Ты, разумеется, с моими рекомендациями отправляешься в колонии и с помощью опытных людей пытаешься встать на ноги.

Ты поступаешь в воинскую службу. Я к тебе достаточно привязан, чтобы потратиться на офицерский патент, но экзамен в Сэндхерсте – тут тебе придется постараться самому.

Ты женишься на девушке из достойной, состоятельной семьи, что вовсе не отметает первые два варианта. Напротив, родители охотнее вручат дочь человеку, занятому достойным делом, а девицы всегда предпочитали военных. Конечно, тебе в любом случае придется расстаться с этой ужасной прической. Останешься на обед?