Ильяс Найманов - История кукловода

Утро на границе Дикой Территории и Пустых Земель выдалось холодным и туманным. Туман оседал в виде крупных капель росы на не застегиваемых спальных мешках и плащ палатках сталкеров. Тлеющие крупные угли ночного костра сердито выпускали парок, отфыркиваясь от подкрадывающейся к ним влаги. Медленно, но верно небо на востоке светлело и уже скоро стали четче видны верхушки деревьев на его фоне. Отряд спал, да исключением утреннего дежурного — Поляка. Тот став поближе к переливающимся красным цветом и подернутыми пеплом углям чутко вслушивался в предутреннюю Зону, слегка покачиваясь в такт выбранного им ритма и выдыхая парок видимый в холодном воздухе. Время от времени он напрягал поочередно разные группы мышц, чтобы чуть-чуть взбодриться и разогнать кровь.

Танцор проснулся много раньше других от онемения правой части тела, которая частично перешла уже и за середину. Некоторое время он думал, что просто отлежал ее, но онемение не проходило. Правая часть тела слушалась, но практически ничего не чувствовала. Лежа на спине он сначала пощипывал, а потом начал разминать правую часть тела левой рукой. С трудом добившись некоторого более или менее чувствительного отзыва от правой половины он перетек из лежачего положения в сидячее, а потом встал. Поляк, державший АК-103 и краем глаза наблюдающий за телодвижениями Танцора участливо спросил:

- Что не спится?

— Да не очень-то… — ответил Танцор, присаживаясь вплотную к костру и подбрасывая несколько веток на угли.

Протянув обе руки к вспыхнувшему костерку, он сам увидел насколько заметна разница в цвете рук. Правая рука была заметно серее левой. Он синхронно сжал и разжал обе руки. Нормально. Приблизил обе руки к огню, чувствительность тоже была почти одинаковой, но не одинаковая. Левая рука с удовольствием ощутила жар костра, и погнала потеплевшую кровь выше по телу, правая же часть только ладонью чувствовала жар, не пуская его выше. Думать что и где он мог подхватить ему не хотелось, наверное, он тщательно избегал всякой мысли о том что с ним может быть что-то не так.

— Все спокойно? — на всякий случай тихо спросил Танцор.

В его первую, самую роскошную смену, когда ты еще не остывший с похода легко переносишь полтора-два часа ночного дежурства, ровным счетом ничего не происходило. Свободовцы специально выбрали ему такое время, поскольку опасались, что глубокой ночью когда окружающая их Дикая Территория оживет по-настоящему, не бродящими в отдалении свинками, а темными, мрачными тенями, бредущими на мерцающий огонек костра, сдерживаемые лишь спокойным духом дежурящего сталкера, бывший долговец не сдержится и откроет огонь. При таком раскладе, «веселая» и, наверное, последняя ночь обеспечена всему отряду. Шурин не стал объяснять сталкеру, что ночью в основном ходят мутанты — подбирающие трупы сородичей, других умирающих или раненных мутантов и сталкеров источающих дух страха или смерти, что приравнивает их к раненной, а потому и легкой добыче. Танцор бы не понял. Настоящих охотников на человека надо чувствовать заранее, как аномалию, так же как опытный пловец с акулами знает какая из них просто плывет мимо, а какая идет в атакующем вираже. Естественно, человек, попавший в бассейн с акулами, начал бы паниковать, взбивать кучу брызг и вряд ли кто из морских хищников устоял бы перед такой приманкой. Для спокойно сидящих у костра людей риск подвергнуться нападению мутантов не больше чем у плавающих у берегов Австралии людей. Конечно, в большинстве случаев расположившиеся в открытом месте сталкеры вероятно не подозревают что в нескольких метрах от них за стволом дерева укрылся излом, что гибкая тень, не отпечатавшаяся на ДЖФ — химера, что чернобыльский пес, экранируемый аномалией в сотне метрах от костра положил свою лобастую голову на передние лапы и чутко следит за людьми, сдерживая свору слепых псов от продолжения погони за плотью. Еще десятки других мутантов могут пройти мимо, если они не специально преследуют ранившего их двуногого, сейчас сидящего или спящего возле костра. В таких случаях, если сталкер ранил и не добил мутанта, не погасил свой след, уходя от него, мутант настигает своего обидчика уже ночью. Ну и само собой если страх перед зверем беспричинно велик, то и нет ходу новичку из малой Зоны в среднюю, а тем более из средней в глубокую.

Поляк молча кивнул в ответ Танцору. Присаживаясь рядом.

— Давай потихоньку остальных будить. Туман скоро разойдется уже, — сказал он.

Потихоньку толкнув каждого в плечо, Танцор разбудил всех. Быстро собрали завтрак, проверили оружие, оправились, наконец, отступление ночи как и тумана стало безоговорочным. В оптику стали видны дальние деревья, овраги с кустами покрытыми красными ягодами, неверное призрачное свечение холодца по обеим сторонам колеи.

— Опа, Танцор, ты ж совсем серый, — озабоченно заметил Кран.

Все обернулись на новобранца, действительно, сейчас стало видно, что лицо Танцора теперь по окрасу напоминало куртку новичка, такую же желто-серую, цвета высохшей травы.

— Ты как себя чувствуешь? — спросил Транзит, открывая аптечку.

— Да нормально. Спал, ел, — как можно безразличней ответил тот.

— Кошмары не снились? — продолжал докапываться Транзит, вытаскивая одноразовый пластиковый иньектор из аптечки.

— Нет, не снились, — так же спокойно глядя в глаза ответил Танцор.

— Давай рукава по локоток задери, я тебе на всякий случай укольчик сделаю. Тут антибиотики в наборе, специальная разработка для солдатиков в условиях Зоны. Помочь — не поможет в случае чего, но заразу за пять минут вычислят, хоть знать будем в какую сторону тебя тащить, — указал Транзит.

— Да, пожалуйста, — ответил новобранец, закатывая левый рукав выше локтя. — Надо так надо.

Свободовец несколько раз ткнув короткой иглой мимо вены, наконец сделал укол, Танцор нетерпеливо зашипел.

— Подождем пару минут, до появления признаков…

Вся группа вперилась глазами в Танцора, но тот стоял как ни в чем не бывало несколько минут глядя то на просвечивающееся среди деревьев небо, то на товарищей, то на остатки костра.

— Ну что болит чего-нибудь? Голова кружится мож? — поинтересовался Кран.

— Нормально все, я ж говорю акклиматизация, только время зря теряем. Пошли что ли? — предложил Танцор.

Транзит с сомнением посмотрел на него.

— Ничего не пойму… может и вправду не климатит… ладно, ехали. Порядок прежний.

Спустя чуть более получаса группа ступила на территорию Пустых земель. Твердая, несмотря на обилие дождей почва, множество небольших возвышенностей покрытых каменистым щебнем, редкая скудная трава и словно рывками двигающийся по склонам тяжелый, чувствуемый всем телом ветер. Редкий и чахлый кустарник иногда заменялся такими же низкими и кривоватыми деревцами, дождевая вода стекавшая по склонам исчезла в никуда, но оставила следы эрозии, словно глубокие морщины на щеках старухи. Аномалий стало меньшие, они как будто старались соответствовать пейзажу, уменьшились и жались к редкой растительности чаще собираясь в кучки, словно желая согреть друг друга. Ни о каких артефактах от них не могло быть и речи, не зря эти земли называли Пустые. Нет сильных аномалий — нет хабара, нет хабара — нет сталкеров, зато есть сильнейшие радиоактивные участки наподобие того, который преградил отряду путь. Горячее пятно заставило счетчики радиации всех сталкеров сначала выстукивать мелкую дробь, а затем с каждым шагом наращивать треск, норовя превратить его в белый шум. Вряд ли танки прошли сквозь него, скорее всего горячее пятно появилось здесь после выброса. Как бы это не противоречило законам физики, горячие пятна могли легко передвигаться по территории глубокой и средней Зоны, изредка «радуя» своим появлением и сталкеров возле периметра. Группа сделав большой, почти часовой круг вокруг стрекочущего участка, наконец, снова вернулась к потерянной было танковой колее, которая шла прямиком на Рыжий Лес.