Ильяс Найманов - Защитник Монолита

— Ты знаешь, Егорка, Рыжий Лес теперь другой стал, красота в нем теперь пошла… растет девчонка, теперь ей красивое нравится. — улыбнулся Лесник.

— Зона? — переспросил сталкер.

— Она самая. — ответил Лесник. — Только в черных клетках смерть и погибель по — прежнему, лютует там она. Руки, ноги переставляет… ну ты сам знаешь. — подумав дополнил он.

Сталкер промолчал, обходя за Лесником облепленный жгучим пухом ствол дерева, нити которого потянулись вслед за их движением словно намагниченные. В какой-то момент сталкер разглядел кости человекообразного существа в этой мохнатой подушке, спрашивать о пустяках деда он не стал, мало ли кто там был, человек, снорк, кровосос или еще кто, в живое его уже не воротишь.

Спустя еще полчаса они пришли в избушку в которой они уже бывали ранее. Низкий плетень, за которым стоял деревянный сруб, журавль с низким колодцем во дворе, сарайчик. Зная о том, что строение охраняется, Бобр остановился, держа руки на животе, а дробовик на ремне через плечо. Лесник встал возле ворот и негромко свистнул, из пристроенного сарайчика выбежало еле заметное преломление воздуха с желтыми угольками глаз, а вдоль плетня с внутренней стороны слева от людей, низко пригибая голову в противогазе полубоком неспешно приковылял снорк. Сталкер лишь плотнее встал к Леснику.

— Знакомьтесь — обращаясь больше к Бобру сказал Лесник. — Бобр. Пошли — не делая паузы сказал Лесник и, не оглядываясь открыл калитку и пошел к дому.

Кровосос полностью пропал из виду, а снорк пробежал несколько шагов за сталкером, принюхиваясь и затем, потеряв интерес, отстал, оставшись стоять посередине двора покачивая головой и глядя в спину Егору.

— А как это Старый, так испарился? — с удивлением спросил Бобр. Это пожалуй первое и единственное что действительно заинтересовало его сегодня.

Лесник усмехнулся в бороду.

— Да не испарился он, это он так играется, недаром Старым кличу. У него кожа тонкая, чувствительная стало быть, видать и управляется лучше, а он еще и стервец моется, чтобы мол пыли на нем никакой не было или грязи, так до такой степени маскироваться научился, что глаза закрывает и нет его вообще. Только нащупать можно.

— И как он с закрытыми глазами ходит? — спросил Егор.

— Да как, вот по слуху и ходит. Ты назад аккуратно пальчиком ткни, ток не пужайся. — посоветовал дед открывая дверь избушки.

Бобр обернулся, сзади никого не было, только снорк Киргиз сидел на тропинке крутя в разные стороны головой.

— Нет, не хочется мне назад пальчиком тыкать. Верю что тут он. Молодец Старый. — сказал в никуда Бобр. Из ниоткуда позади, но очень близко неопределенно хрюкнуло.

Внутреннее убранство избушки не изменилось, стол, две скамьи, несколько шкафчиков, печь — буржуйка. Разложив на столе нехитрое сталкерское угощение, походную бутылку казаков, заблестевшую вдруг праздничным светом Егор вымыл руки и сел. Лесник тем временем вернулся с знакомыми пучками зелени, растущей тут недалеко на огороде и несколькими крупными белоснежными яйцами.

— Откуда это? — спросил Бобр удивившись за сегодня второй раз.

— Точно знать хочешь? — хитро прищурившись спросил дед, скидывая ушанку и фуфайку, обнажая седые волосы с каемкой следа от шапки и серый свитер. — А то ведь смотри скажу и аппетит пропадет. — продолжил он доставая примус и большую сковороду.

Егор, почесал в затылке, но решив что Лесник уж плохого не посоветует ответил.

— Да говори уже, — махнул он рукой и потянулся за бутылкой казаков.

— Змеиные это, на болоте собираю. — спокойно сказал дед высыпая уже нарезанное сало на сковороду и прижимая кусочки алюминиевой советской вилкой с искривленными, но бережно выпрямленными зубьями, по домику понесся изумительный запах жарящегося сала. Желудок сталкера мигом воспринял композицию и заурчал словно древний холодильник ЗИЛ. Замершая на мгновенье над бутылкой рука продолжила свое движение. Хрустнула сворачиваемая с бутылки крышка, звякнули придвигаемые стаканы, торопливое бульканье жидкости.

— И как вкусные? — спросил Егор, засовывая в рот веточку ароматного укропа, от которого желудок страшно жаждущий живой, человеческой пищи, а не консервов и колбасы протяжно взвыл, что не ускользнуло от внимания Лесника.

— Да кажись, тебе сейчас в самый раз, — посмеиваясь ответил дед. — Не боись, чуточку погуще, да запах рыбный бывает, а так сдается мне деликатес. — Еще через минуту он разорвал кожистую оболочку яиц над сковородой, выливая их содержимое на сало.

Наконец, подставив деревянную подставку на стол он водрузил на нее широкую сковороду, на которой шипели и пенились согнутые жаром шкварки и расползлись ярко-желтые желтки на ажурных, пронизанных дырочками белках. Густо посолив крупной серой солью он бросил туда пару веточек травки и закрыл сковородку эмалированной крышкой, явно не принадлежавшей этому прибору.

— Пусть дойдет, — двинув бровями посоветовал дед. — ну давай, Егорка по малой.

Они чокнулись. Пятьдесят грамм водки казаки на голодный желудок огненной змеей скрутились внутри. Крякнув Лесник снял крышку. Аромат вырвавшийся вместе с облаком пара заставил Бобра прослезиться от умиления, совершенно несложное блюдо пахло просто божественно. Удовлетворившись реакцией сталкера Лесник подвинул к нему корзинку с крупно нарезанными ломтями хлеба, — ну давай сынку, угощайся.

Плотно поев и с трудом опустошив сковороду они вышли и сели на деревянное крыльцо. День близился к концу, небо частично видимое с освобожденной от молчаливых деревьев делянки начинало темнеть с одной стороны. Раскурив самокрутку, испустившую душистый аромат самосада в вечернем воздухе Лесник начал главный разговор.

— Ну что Бобр, хочешь знать почему Зона тебе сна не давала, да еще и подарками своими наградила? — Сталкер промолчал. Лесник правильно понявший его молчание слегка кивнул головой, затянулся и выпустил струю дыма в землю. — Беда у Зоны большая.

— Что за беда? — внимательно глядя на Лесника спросил он. А где-то внутри появилось ощущение его беспокойного состояния, не дававшее ему не только спать, но и мыслить.

— Извести ее хотят. Люди. — с этими словами дед выкинул только что раскуренную цигарку во двор. Окурок пролетев пару метров стукнулся о невидимое и рассыпая красные тухнущие в полете искры упал на землю. Из ниоткуда раздалось удивленное бульканье. — Извини Старый, нечего тебе тут стоять иди. — Пустота удрученно вздохнула, вспыхнули огоньки глаз и медленно качаясь двинулись в сторону открытой дверцы сарая.

— Так ее все время извести хотят, сколько я знаю, что за беда?

— Теперь, Егорушка большие силы хотят, раньше так человек малый или конторка задохлая а теперь тучи не чета прежним идут. Солдатики да Долговцы скопом пойдут, но большей частью Долг опасен, только не долговские там ребятки сейчас, а те другие, злые черные, Зона их не видит и управы найти не может. А они уже кто год, кто месяцы в Долге служат, уму да хитрости набираются, чтобы значит в аномалию не попасть, мутанта шибче убить, да кто как дружит в округе учатся и копят силушку то.