Игорь Власов - Исход

– Ах, Вероника, Вероника, – пробормотал Ник, усаживаясь. – Сказал же ей, пусть будет сюрприз.

– Ага, – с удовольствием согласился Григорьев. – Я тут слышал, ты в ВКА податься решил? По стопам батьки пойдешь?

– Ну, это еще не точно. – Ник неожиданно смутился. Он-то считал, что о его секрете знает очень ограниченный круг лиц. А тут, выясняется, об этом известно даже в такой таежной глуши. – Там очень строгий отбор. Григорьев, словно прочел его мысли, улыбнулся и, потрепав по голове, с уверенностью произнес:

– Поступишь, не боись! Вы, Соболевы, народ твердый. С дедом твоим лично так и не удалось познакомиться, – тут он замолчал, видно, задумавшись о своем, – нуль-связь не в счет. – Григорьев скривился. По всему было видно, что не приветствует он, казалось бы, такие обыденные блага цивилизации. – А жаль. По всему видать, стоящий мужик был. – Он опять замолчал. – А отца твоего знаю. Редкая у вас порода. Раньше думал, что уже и перевелись такие. Медведя ты не понимаешь, а от клетки мигом убрался, значит, чувствуешь. Люди полагают, что медведь коротколап и неуклюж, а ошибаются. Он тебя бы достал, как кот мышку. Но ты ему понравился, вижу. Я-то понимаю, но как понимаю, этого не объяснишь.

Григорьев провел ладонью по мускулистой шее, поднялся, кастрюлей из бачка зачерпнул, подошел к клетке. Медведь в рост в ней подняться не мог, сел, подпер огромной башкой верхнюю стенку и просунул лапу между прутьев. И тут Ник понял, что ему пытался втолковать лесник. Лапа вытягивалась и вытягивалась, словно телескопическая антенна. Ник взглянул на лезвия когтей, прикинул, где минуту назад стоял, и расстегнул на груди рубашку.

– Вставай, Ник, беда! – Кто-то теребил его за рубаху. Открывать глаза не хотелось. – Паром, Ник! Паром уходит!

– Паром? Какой еще, к дьяволу, паром? – Ник сел, непонимающе взглянул на Сита.

– Головой, что ли, опять стукнулся? – Сит опасливо смотрел на него. – Опять на тарабарском языке бормочешь, ничего не понять!

– Что-то приснилось, Сит. – Ник поморщился. – Что там с паромом?

– Бежим скорее на восточную башню, там уже все собрались!

Все стало понятно без слов. Старейшины стояли на восточной крепостной стене, которая выходила на Быструю Воду. Сверху хорошо было видно, что их единственная надежда на спасение медленно, но верно исчезала в утренней дымке тумана.

– Идем на пристань. – Шептун казался спокойным, но глаза его горели недобрым огнем.

Уже через полчаса они были на месте. Открывшаяся им картина до боли напомнила увиденную Ником на крепостных стенах. Изувеченные тела людей, груды обгорелых трупов тварей. Проходя мимо защитной насыпи, где безмолвно торчал черный от копоти огнемет, они услышали слабый стон. Из-под груды тел охотники извлекли истекающего кровью стража. Они не сразу признали в нем Река. Цвет его лица не намного отличался от землистого цвета лиц окружающих его покойников.

Шептун, с трудом разжав раненому ножом зубы, влил ему в рот густую настойку. Рек долго кашлял, но вскоре лицо его порозовело, смертельная бледность отступила. Как стало понятно из его слов, ночью случился мятеж. Восстали вольнонаемные, заявив, что не намерены гибнуть, защищая проклятых лесовиков. Рек попытался их остановить, но его оглушили и, видимо, посчитав за мертвого, бросили под насыпь к покойникам. Он боялся, что его участь разделили и воины, оставшиеся верными присяге, данной Хранителям.

Охотники облазили все защитные насыпи и обнаружили еще с два десятка раненых. Им оказали первую помощь, положили на мягкие подстилки, поближе к специально разведенным кострам. Нести искалеченных людей в крепость посчитали бессмысленным. К сегодняшнему вечеру всех и так ждал один конец.

Ник посмотрел на Шептуна. Старик сгорбился, морщины углубились, состарив его еще больше. Сит стоял рядом и потерянно молчал. – Можно попробовать укрыть детей на маяке, – произнес Шептун, но по его голосу было понятно, что он и сам в это не верит.

– Я верну обратно паром! – вырвалось у Ника.

– Как это вернешь, Ник? – Шептун взглянул на него с тем же выражением на лице, с каким утром смотрел на него Сит.

– Верну, и всё! – Ник упрямо сжал губы. У него в голове еще не окончательно сформировался план, но, как говорил отец, решать проблемы надо в порядке их поступления! Ник мысленно произвел кое-какие подсчеты и закончил: – Когда Орфиус будет в зените, приготовьтесь, я дам с того берега три гудка. А пока впрягайте ленивцев. Собирайте женщин и детей. Они уплывут первыми.

Не дав никому сказать ни слова, он разбежался и прыгнул с причала в воду.

Клео сидела в своей опочивальне и смотрела в окно. Надо было принимать решение, но она медлила. С утра приближенный человек принес ей донесение, которого она с нетерпением ждала пять дней. Тогда, как ей казалось, она уже приняла решение. Но вот теперь, когда долгожданная информация была у нее в руках, появились сомнения. Одно дело мысленно, поэтапно представлять свои дальнейшие действия. Совсем другое – начать действовать.

Все началось с Празднования Исхода и этого варварского Ритуала, будь он неладен! Для всех ее подданных это было долгожданное событие. Еще бы. Он устраивался раз в десять лет уже без малого три столетия, начиная с правления Арчи Мудрого. Сейчас трудно было понять, что задумывал великий правитель, учреждая сей праздник. Но в наши дни для всех жителей Города и его окрестных земель он олицетворял победу над Исходом. Клео презрительно хмыкнула: пятьсот лет назад люди поспешно бежали, спасаясь от гнева Леса, оставив свои насиженные места. А сейчас, похоже, Он снова пришел за ними. Только этого еще никто не понимает. Даже Хранители, уверившиеся за сотни лет в своем могуществе, забыли свое изначальное предназначение.

Мысли, пройдя тернистый путь, снова вернули ее к сводному брату. Эх, Лео, Лео! Как ты был прав в своих суждениях. Как ты любил повторять: «Только изучив Лес, можно найти от него защиту. Мы все уподобились глупцу, который, вместо того чтобы тушить пожар в доме, прячется от него под кроватью». Но никто, даже отец, не слушал тебя. Ты ушел в Лес и пропал. Как несправедлива судьба! Как будто Ушедшие Боги играют со мной.

Клео вспомнила открытую, чуть смущенную улыбку Ника из рода Вестгейров. Его открытое, полное достоинства, лицо. Между ними, на короткий миг, возникло какое-то притяжение. Она помнила, как дрогнули его ресницы, когда она возложила на него венок Победителя. Его взгляд… он как будто силился вспомнить ее. То же самое почувствовала и она. Только потом, чуть позже, Клео поняла, что это именно его видела она в своих недавних сновидениях. Бред? Возможно. Но как бы то ни было, он был странствующим воином. Причем долгое время прожил у жителей Прилесья и, как Клео поняла, был с ними очень дружен. Иметь такого проводника в Лесу, об этом можно только мечтать! И девушка уже подумала, что вот он, ее единственный шанс отправиться на поиски пропавшего брата. Но последующие события вышли из-под контроля. Ник, сначала отказавшийся участвовать в Большой Охоте, вдруг оказывается на Арене, каким-то чудом убивает огромного рогача, а затем бесследно исчезает! В голове такое не укладывалось. За триста лет существования Ритуала выйти победителем в Большой Охоте не удавалось никому. А о тех немногих смельчаках, которые на это отважились и геройски погибли, до сих пор слагают песни и баллады.