Татьяна Живова - Джульетта без имени

— Дядь Питон... — прозвенел ее тихий, почти прозрачный голос, — это я... Вернее, мы. Не стреляй, пожалуйста...

О чем беглецы собирались говорить с Питоном, Кожан и без предстоящего подслушивания догадался. Ясен пень — про мутантов из Ботанического сада, взрывы во Владыкине, нападение людей... О чем-то таком Крыся и ему на том злополучном допросе говорила. Кажется, «книжкины дети» на полном серьезе и на свой страх и риск собирались убедить бибиревцев в том, что их (точнее, Востока) поняли неправильно и осудили несправедливо!

Кожан тихо шипел и чертыхался в своей засаде, глядя на вернувшихся. Он-то надеялся, что им хватит ума спрятаться где-нибудь на дальних станциях Метро, залечь на дно. Но боже ж ты мой, какие идиоты... Обратно в Бибирево сунулись! Что ж не сразу в гнездо к, скажем, лианозовским шершням? Они гостей любят... во всех видах, а смерть от их жал будет куда быстрее! Правдоборцы, м-м-мать их за ногу... Одна, видать, извилина на двоих — и та на заднице. Да и той поротой быть!

Кожан тут же поклялся себе, что, если все закончится благополучно, он выловит доченьку, где бы она на тот момент ни обреталась, и собственноручно отполирует ей ремнем все приключенческие места. Как там Митька Хорек — великий любитель «Звездных войн» — говорил? «Пришло время завершить твое обучение, Люк... и заняться, наконец, твоим воспитанием!» Вот-вот, святая истина!

О том же, что он сделает со сталкером, Кожан старался не думать — глаза тут же начинала застилать дикая, первобытная ярость, голова напрочь отказывалась работать, а руки сами переводили прицел с Питона на Востока: олух ты царя небесного, ведь ты же ее старше чуть ли не вдвое, почему же ты допустил это? Почему не отговорил ее возвращаться сюда?!..

Почему-то он был уверен, что инициатором авантюры с возвращением была именно Крыся, — и это несмотря на то, что в ее приговоре ясно и четко говорилось: «Запрещено возвращаться под страхом смертной казни».

Неужели Правда этих двоих была настолько тверда и непогрешима, что стремление отстоять ее пересилило даже страх смерти?

Оставалось только молиться и уповать на разум добытчиков Содружества и их командира. Кожану вдруг пришла в голову спасительная мысль, что ребята, возможно, не очертя голову кинулись геройствовать, а расчетливо караулили тут именно Питона. А это значит, что у них все еще, может, и срастется. Девчонка — одна из его воспитанников, а Зуев, хоть и враг исконный, но мужик серьезный и уж точно не потащит свою бывшую ученицу обратно на судилище, не поговорив и не разобравшись толком, что к чему. Не тот характер. И это давало хоть какую-то надежду на благополучный исход.

В который раз мысленно пообещав беспутной доченьке добротную — если все кончится благополучно — выволочку, Кожан весь обратился в слух и зрение.

— Твою же ять... — прошипел Малыш, глядя на стоящих перед ним «призраков». С выпученными глазами он покосился на Питона. Стволы автоматов сами собой опустились вниз. Захар надвинул на глаза свою серую кепку.

— Вот те нате...

— Дядь Питон, это мы, — повторила невысокая фигура. — Мы. Живые. Мы из Алтуфьева сбежали.

Питон поднял ладонь, призывая группу к спокойствию. Сам всмотрелся в нежданных визитеров.

Никакими призраками бывшие изгнанники конечно же не были. Хотя бы потому, что спутника Крыси уводили на расправу в одних штанах и ботинках, какой там ОЗК и уж тем более — автомат! А тут — чуть ли не полный набор защиты добытчика с «чистых» станций!

Но не это было самым удивительным — в конце концов, снаряжение можно и найти, и отвоевать... украсть, наконец... Невероятность заключалась в том, что, отправленные Советом на верную смерть, они как-то сумели не только выжить, но и сбежать из Алтухов — чего до них никому из жертв и пленников разбойной конечной не удавалось!

— Не будем стрелять, — негромко, медленно сказал Питон. Его автомат не только опустился, но и повис на ремне. — Только, Крысь, выйди на свет, пожалуйста.

Маленькая фигурка шагнула из павильона под открытое небо, откинув с головы капюшон. Короткие взъерошенные волосы, знакомый разрез черных миндалевидных глаз и виноватая полуулыбка. Крысе показалось на мгновение, что и Питон улыбнулся в ответ, только улыбка была почему-то грустная.

— Здравствуй, девочка.

— Здравствуй, дядя Питон...

Девушка глубоко вдохнула. И выпалила:

— Дядь Питон, нам много чего надо тебе рассказать. Мы тебя специально за этим ждали. Я и Восток. Он тоже, как и мы, — добытчик. У них, правда, это называется «сталкер»... Пожалуйста, дядька Питон, поговори с ним! А то эти, в Совете и СБ, его и слушать не захотели!.. — голос Крыси дрогнул от недавно пережитой и все еще не улегшейся обиды.

...«Дядька Питон»... Это с ее легкой руки и появился у него, командира добытчиков, нынешний позывной. Раньше-то его кликали Кэпом, незатейливо сокращая когда-то данное ему решившими выпендриться родителями редкое имя. Правда, сперва она обращалась к нему «дядь Капитон», но все это очень быстро превратилось в «дядьку Питона», а потом и приклеилось, да так, что и не отодрать теперь. Вслед за ней «дядькой» его стала величать и остальная молодежь школы добытчиков, поначалу, как это водится, еще стеснявшаяся обращаться к отцу-командиру накоротке, по позывному.

Вторая фигура тоже вышла из павильона. Противогаз на сталкере «чистых» был хороший, с панорамной маской, и Питон сразу узнал парня. Восток смотрел на него внимательно и серьезно.

— У нас действительно есть, что сказать. Выслушайте нас, пожалуйста. Дело не только в нас — оно касается всех ваших и наших станций.

Восток замолчал.

— Выслушать, говорите? Что ж, слушаю, — Питон запустил пальцы в короткую седоватую шевелюру и, как прежде сделал Захар, сдвинул набекрень поношенную армейскую панаму.

А что ему еще оставалось?

— Нет никакой военной операции людей против скавенских станций. Те взрывы, что вы слышали, — удар по гнездовьям «черных». Я уже говорил это вашим начальникам несколько дней назад. Они не поверили. Я же готов доказать. Я могу пойти к Ботаническому Саду с любым... — Восток на мгновение запнулся, — человеком из вашей или другой группы. Залогом — моя жизнь.

Девушка рядом с ним приглушенно пискнула. Восток тут же положил ей на плечо руку, и она затихла. А он продолжал:

— Там сейчас никого нет, и еще долго не будет. Был пожар, большая часть Сада, выгорела. «Черных» просто больше нет. По крайней мере, там. Наши, те, кто это делал, беспрепятственно вернулись домой. И если в Саду и на ВВЦ и жил кто-то, кроме «черных», — они попрятались или тоже погибли.

Старый скавен устало выдохнул.