Вячеслав Шалыгин - Выживают бессмертные

– А показательные казни он зачем решил устроить? – спросил Артем. – Тоже провокаторы нашептали?

– Что ему оставалось? Если пошла такая пьянка, режь последний огурец. Хан понял, что его подставили, но решил, что если не может изменить ход событий, то ему надо хотя бы оказаться на гребне поднятой заговорщиками волны. Вот он и сориентировался по обстановке.

– Подсуетился, – вставила Галка.

– Выходит, Хан тоже пешка? – спросил Артем.

– Не пешка, конечно, более крупная фигура, но все равно Ханом, как и остальными, манипулируют заговорщики.

Мысленно Денис сделал сноску. На самом деле шахматной фигурой в партии заговорщиков мог оказаться не сам Хан, а только его загадочно-героический образ. Это в случае, если к заговору был причастен «Вектор», а скрывающийся под маской вождя кочевников человек был тем самым Профессором. В этом случае Галка оказывалась права, назвав человека под маской Хана представителем заговорщиков, и получали объяснение почти все странности. И то, что Хан жертвовал кочевниками на севере, и то, что подставлял бойцов на западе, собираясь атаковать Совет бродяг. Да и в самой Ставке, когда пытался устроить провокационные казни, он действовал скорее в интересах заговорщиков, чем Орды. Ну и вишенкой на торте было разрешение Князеву стрелять в Ставке.

Именно эти моменты и навели Дениса на мысль, что Хан ведет двойную игру. Если Хан был на самом деле человеком заговорщиков, то жалеть кочевников ему было незачем. Даже противопоказано. Ведь заговорщики хотели ослабить все группировки, в том числе и Черный Рынок, выбив из его рядов наиболее фанатичные бригады. Те, которые подчиняются Хану, пока он ведет Орду к вольной жизни, но моментально поднимут бунт, если Хан попытается загнать их в рамки нового мирового порядка, на который явно нацелились заговорщики.

Записать Хана, вождя всех времен и народов, в предатели всех времен и народов было смелым вариантом. Пожалуй, даже слишком смелым. Но Бондарев не стал отбрасывать его в сторону. Перед глазами у него стояли две картинки с подписью: «Найди десять отличий». Профессор и Хан. Отличий у этих людей было даже больше десяти, но имелись три схожие детали: рост, телосложение и характерный наклон головы. Маловато для идентификации, но вполне достаточно для сомнений.

– Они ушли, – сообщил Артем, прерывая размышления Бондарева.

– Бегом марш, – скомандовал майор и первым бросился через улицу к углу заветного дома номер 13.

Ровно через минуту троица очутилась в крошечном, квадратов в двадцать, забаррикадированном старой мебелью дворике. Древние шкафы, диваны, стулья и столы были тщательно подогнаны друг к другу и образовывали сплошной периметр, вроде стен без крыши. Вход в это странное сооружение был только один, со стороны улицы. Да, это был тот самый дворик, Денис был уверен, но Карпова в точке встречи почему-то не оказалось.

– Выглядит как укрепление, но от кого можно здесь отбиваться? – удивленно глядя по сторонам, проронила Галка. – Пули ведь насквозь всю эту фанеру прошьют. Даже пистолетные.

– А вы попробуйте, – вдруг послышался гулкий, как из бочки, голос.

Дверца одного из старинных шифоньеров открылась, и группа обнаружила, что у предмета мебели нет задней стенки. То есть из фанерной крепости имелся запасный выход. Он открывался в подъезд одного из домов, образующих дворик.

Бондарев заглянул в замаскированный подъезд, приветственно кивнул, затем обернулся и махнул ребятам «за мной».

– Хорошо, что хорошо кончается. – Максим Карпов жестом пригласил гостей располагаться по желанию, за столом или на диванах.

В просторном подвале горела керосинка, было много мягкой мебели, а главное, на столе стояли бутылки с водой и большая корзина с сухарями. Когда хозяин убежища кивком предложил угощаться, Артем и Галка сразу же набросились на нехитрую еду.

– Все только начинается, – возразил бродяге Бондарев. – Это, конечно, не твоя проблема. Здесь ты можешь пересидеть любые катаклизмы, но…

– Я все понимаю, Денис. – Карпов вздохнул: – Пересидеть не получится. Видел, как развивается этот Шторм?

– Необычно.

– Да. Знаешь почему?

– Нет.

– Лес опять идет в наступление. Не думаю, что ему удастся существенно продвинуться, но кое-где очертания его окраин изменятся, это факт. Здесь точно скоро будет молодой подлесок. Может быть, Портовая опять останется нетронутой, в качестве ветролома, но все равно оставаться здесь нельзя. Завтра отсюда до Леса будет шагов двадцать. Один прыжок для любого мутанта. Так что… пересидеть здесь не получится, ты прав. Да и в глобальном смысле…

– Я вообще-то именно в этом смысле говорил, – Бондарев кивнул. – Большая война начинается. Ее точно не получится пересидеть. Придется поучаствовать. Надеюсь, мы на одной стороне?

– Лично Максим Карпов? – Бродяга развел руками. – Какие вопросы? Ты меня выручил, значит, мы друзья. Но за весь Совет я говорить не могу. Как и ты за всю Армию, верно?

– Все так, но… у нас один враг, который провоцирует…

– У нас не один враг, а целая ватага врагов, – перебил его Карпов. – И провоцируют они не только нас. Ты ушел из Михайловки раньше меня, поэтому не слышал главной новости. Поблизости от лагеря Совета бродяг горит один из островов Леса на нормальной территории – урочище Звенигородка.

– Горит?! – Денис удивленно уставился на Карпова.

– Как это? – вторя майору, удивился Артем.

– Ужас какой-то! – охнула Галка. – Разве так бывает?

– Получается, что бывает, – Карпов пожал плечами.

– И кто умудрился его поджечь?

– А вот в этом главная интрига. Неподалеку, на левом берегу Днепра напротив Черкасс, стоит лагерем большая сводная бригада Черного Рынка. Естественно, кочевники валят все на бродяг. Даже какие-то доказательства предъявляют. Подробностей не знаю.

– А бродяги валят все на кочевников?

– Нам не требуется ничего ни на кого переваливать, – сказал Карпов серьезно и даже с прохладцей. – Только тупые кочевники могут сочинить такой бред, и только они же могут в него поверить. Убежден, что ни Армия, ни Край «доказательства» кочевников не примут.

– Это зависит оттого, кто конкретно будет рассматривать эти «доказательства», – заметил Бондарев. – Если внедренные агенты провокаторов, то примут.

– В Крае тоже есть их агенты? – удивился Артем.

– А ты как думаешь? – Бондарев выразительно посмотрел на скаута.

Артем на миг нахмурился, размышляя, затем кивнул. Намек майора он понял. После событий на Михайловском рынке Бондарев имел полное право подозревать егерей в любых грехах. Ведь они убедительно доказали, что их рассуждения о гармонии всего сущего – чистой воды уловка.