Стас Северский - Боец тишины

Агнешка еще шире распахнула переполненные слезами глаза.

— Ты посмотри на себя в зеркало! И разбей его! Ты грубый и… Да как ты смеешь так со мной говорить?!

— Я словами не бросаюсь и обратно их не беру! Вставай же быстрее! Одевайся!

Думал засунуть пистолет за ремень, но оставил его в кобуре — за ремень заткнул закрытый компьютер. Скрутил провода и запихнул в подсумки с остальной техникой. Проверил спящую в подсумке крысу и крепко схватил девушку за руку, таща за собой на выход. Она все что-то говорит, возмущается.

— Он здесь! Он следит за вами с Войцехом!

— Здесь?! Следит?! За нами?! Кто, Вольф?!

— Шлегель!

— Кто?!

— Эрих Шлегель! Этот немец с костлявым носом! Он вышел на вас!

Она хотела еще что-то спросить, но резко осеклась, когда я скосил на нее злой глаз — не обижено замолчала, а забыла про попреки, объятая страхом. Она покорно последовала за мной наверх и осталась ждать на чердаке, пока я вернусь со спрятанными на крыше вещами — оружием и отравляющими веществами.

Я застыл и задержал дыхание, слушая шаги промерзшего Войцеха. Заглянул за угол, скрываясь в тени и тишине. Забросил подобранный камень в его сторону, и он обернулся. Поляк никого не заметил и пошел посмотреть. Как только он приблизился, я резко хватанул его за куртку и рванул к себе. Он было собрался мне врезать, но я блокировал удар.

— Ян?

— Бежим. Живо!

— И Агнешка с тобой?

Я не ответил, а толкнул их обоих вперед — в темноту и в тишину.

Проулками ушли. Немца нигде не видно. Но я продолжаю пристально просматривать каждую тень, прослеживать каждого редкого прохожего. Я знаю, что он за человек. Он, верно, уже знает, что я здесь… знает, что мои товарищи от него бы без меня не ушли. Он, видно, на них лишние силы решил не тратить, а на меня он сил не пожалеет. Он возьмет мой след и выследит меня. Шлегель из тех, кто и иголку в стоге сена найдет… сожжет стог сена, просеет пепел и найдет иголку. Но я все больше думаю не о том, чтобы скрыться от него, а о том, чтобы проследить его. Не вяжется у меня в голове все происходящее с его присутствием. Не правильно все. Все не то, что надо в голову приходит, и все не так, как надо. Подозрительно все.

Спрятал товарищей заодно с крысой в подвале старого здания. Здесь переждем ночь. Здесь я поломаю голову над тем, что делать дальше. Дел ведь пропасть, а из-за Шлегеля в голову ничего не идет. Ждал увидеть кого угодно, только не его… Просто, Польша — не его направление… Это не его территория, как и не моя… Еще одна задача — это в нагрузку ко всем остальным… Черт… Ничего, надо только быть спокойнее… Надо только не сходить с курса… Надо все доделать — решить все со шлюхами и… Черт…

Я свел плечи, пригнул голову и скинул на лицо темные пряди прицепленных волос. Мрачно насвистываю веселую песенку — выходит нечто зловещее, и Войцех начинает нервничать. Я пресекся, и нам пришлось тащиться по притихшим плохо освещенным улицам молча. Задержались около парковки — Войцех терпеливо ждет, пока я присмотрю нам машину. Ведь человек из следующего квартала не станет молчать, когда я начну задавать ему вопросы… но он не просто скажет мне то, что мне надо слышать, — на моих допросах ненужные крики нередко сопровождают нужные сведения. Придется его в пригороде припрятать… поначалу — в подвале, а после — в лесу. Я же его не с договором о возврате возьму, а так… безвозвратно. Осталось только понаблюдать за борделем и определить, кого из охранения шлюх брать.

Войцех посмотрел на показанную ему мной машину и молча пошел за мной. Только я вижу, что в нем давно копятся вопросы и что его рано или поздно прорвет.

— Ян, а ты уверен, что необходимо его брать?

— Да.

— Точно уверен?

— Да.

— Только из-за списка клиентуры этих шлюх?

— Да.

— Охраннику клиенты не подотчетны, Ян.

— Здесь они ему известны. Заведения такого порядка — не из дешевых — всегда под неусыпным надзором находятся.

— Часть имен ему, может, известна, но всех людей он знать не может.

— Конечно, всех не знает… только тех, с которых целое состояние можно срубить компроматом — за богатыми владельцы всегда присматривать приказывают. Такое и в борделях высшего уровня практикуется — только добытые для давления и вымогательства данные в таких местах больше не владельцам, а властям на руку… и попадают они обычно в руки — властям. Хозяева же клиентуру берегут, а мы их… мы всех имеем в итоге — и шлюхи, и их хозяева, и их посетители на наши крючки насажены, как наживка или хищная чешуйчатая тварь, клюющая на живца.

— Вы что, за всеми и всегда подсматриваете?

— Подсматриваем и подслушиваем… за всеми, кто того стоит. Для дела мы не только грязное белье ворошим, но и в мусоре копаемся.

— Ты серьезно?

— А что? О человеке по его мусору многое узнать можно. Я вот без вопросов знаю о тебе все — что ты ешь, что пьешь, что куришь… когда и с какой регулярностью.

— Ты что, в моем мусоре копался?

— Да.

— Ян, лучше бы меня спросил, я бы…

— Соврал.

— А что мне врать? Нужды нет.

— Да есть… Нашел я одну вещицу…

— А что? Что нашел?

Войцех вдруг заволновался, и я издевательски усмехнулся ему.

— Вот теперь я, не роясь в твоем мусоре, знаю, что есть у тебя от меня секреты за душой и скрыты они — в твоем мусоре. Теперь обязательно пороюсь. Так что прибирай за собой тщательнее.

— Ян, я никак не пойму… Ты что, шутишь, да?

— Частично… как всегда.

— Не понимаю я, Ян…

— Если бы ты меня понимал, я бы о тебе ничего не знал. Мне лишь за счет этого секреты людей и открыты — за счет спутанности людских мыслей в результате «волчьих» стараний.

Я остановился, как вкопанный, осматриваясь. Войцех последовал мне, тревожно оглядевшись в полумгле ночного города.

— Ян, а что такое?

— Агнешка… Решил, отстанет и назад пойдет, а нет — крадется следом, стараясь на глаза не попадаться.

Девушка поняла, что я ее давно засек, но подойти до сих пор не осмелилась. Она так и стоит в тени — ждет. Пришлось мне тащиться к ней через улицу.

— Ты снова за свое?

— Ты снова оставил меня одну в четырех стенах… ты же знаешь, что я не могу оставаться одна.

Дрожащей рукой скинул с ее плеча золотистую прядь волос.

— А цветы ядовитые зачем с собой взяла?

— Не знаю, Вольф.

— Глупо выглядит! А с другой стороны…

Войцех схватил меня за плечо, напоминая, что не время «волку» слюну пускать, пожирая глазами встревоженную девушку.

— Ян, ты, когда ее видишь, таким дураком становишься — даже тошно. На тебя даже прохожие смотрят — стыдно же.

Может, стыда я и не ведаю, но замечание насчет прохожих меня насторожило. Я резко поднял глаза на поляка, проследил его взгляд и… Ничего себе прохожие?! Во первых — прохожий в единственном числе, а во вторых — он… Неужто Шлегель?.. Шлегель?! Вашу ж…