Сергей Кусков - Расправляя крылья: Шаг перед пропастью

Да, преподаватель был все тот же. И когда мы дружно вошли, показно нахмурился, задумав какую-то пакость.

— Сеньорита Долорес, сеньор Гальего, прошу на место, — указал он на аудиторию. — А это, как понимаю, новенькая? — Он сверился с журналом. — Сеньорита Сантос Герреро?

— Не совсем, но около этого, — кивнула Паулита, включая "блондинку".

— Не совсем — это как? — переспросил он, уголки губ его растянулись, выдавая ценителя актерской игры. "Блондинкой" он мою напарницу не считал, и я мысленно засчитал ему очко.

— Ну, Герреро — фамилия тетушки, не родная, — кривлялась красноволосая. — А Сантос… Почему бы и нет? Святая Паула? Здорово звучит, да?

— Садитесь, сеньорита Святая Паула, — указал он в сторону скамей и ей, видимо, решив отсрочить планы дальнейшего общения и "раскола". Так сказать, самое вкусное на десерт. — Разберемся с вами чуть позже. Сеньор Шимановский, какая встреча! — перевел он глаза на меня. В них заплясали демоны театрального гурмана, было видно, он соскучился по хорошему представлению и просто жаждал наверстать упущенное после моего ухода. — И что это вы вдруг решили почтить нас своим присутствием? Ни с того ни с сего?

Я расплылся в любезной улыбке.

— Да вот, сеньор преподаватель, шел мимо и решил: "Дай зайду на огонек"? Соскучился… — Я состроил мину патологического меланхолика.

— А, вот оно какое дело, — понятливо закивал он. — Все гадали, как это так получается, что сеньор Шимановский нас не почитает присутствием, но посещение при этом ему выставляется? А он, оказывается, все это время мимо ходил! Наверное, слишком близко от здания школы, раз система учета срабатывала!..

В зале раздались жидкие смешки, но слишком уж жидкие. Все понимали, что происходит нечто важное. Меня слишком долго не было, исчез я после громкой истории, и, действительно, несмотря ни на что, до сих пор здесь числился. А тут еще рядом сногсшибательная рыжая сеньорита с длинными ногами, имперским акцентом и шевроном Веласкесов на рукаве. Конечно, далеко не все его заметили, а из заметивших лишь малая часть поняла, что это такое, но не стоит этот момент недооценивать.

— Ладно, сеньор Шимановский, вы знаете, что делать, — кивнул преподаватель на "точку". — Раз уж вы все-таки решили войти сегодня внутрь, давайте продолжим начатую нами в прошлый раз дискуссию. Не возражаете?

Я не возражал.

— Как понимаю, новый материал, из последнего, спрашивать глупо?

— Ни в коем случае! — Я усердно замотал головой. — Я занимался это время, сеньор, без дела не сидел! Так что, скорее всего, отвечу. Правда, не факт, что вы с моим ответом согласитесь…

— Видимо, не соглашусь. — Его уголки губ вновь расплылись в довольной улыбке. — Но в этом-то и прелесть, сеньор Шимановский. Убеждать таких активистов и возмутителей спокойствия, как вы, в том, что они правы не до конца, или совсем не правы — это целое искусство! Не говоря уже о том, насколько это полезно для общества и тех, кто, посмотрев на вас, будет более объективно оценивать различные альтернативные мнения!..

Наши взгляды встретились, и похожи они были на столкновение двух сабель. Нет, я не испытывал к нему неприязни, это было профессиональное. Смогу ли выстоять? Смогу ли отстоять мнение перед группой? Чего я стою сейчас, ощущая незримую поддержку клана и обладая уникальными для многих на планете знаниями?

Ведь он — часть СИСТЕМЫ, с которой мне придется бороться. Возможно, не на этом фронте, но мне придется выдвигать и отстаивать какие-то тезисы, которые будут ломать что-то в системе государственного устройства, чему та будет всячески противиться. Смогу ли я достучаться до людей с промытыми мозгами, шевеля извилины тех, кто еще способен думать? Да, сейчас тема невинна — история давно забытых лет. Но придет время и актуальных вопросов, и гораздо более высоких ставок, чем мнимый авторитет в школе.

— Я готов, сеньор, — сделал я шаг вперед, чувствуя, как по телу разливается уверенность стотысячетонного астероида в своем праве не сворачивать с курса идущего ему в лоб маленького корабля. — Спрашивайте.

— В прошлый раз мы не нашли общий язык по теме объединения Южно-Американского континента, — улыбнулся он, ему понравился мой настрой. — Насколько я помню. Полагаю, было бы закономерно продолжить именно ее. Прошу! — вновь махнул он рукой в сторону "точки".

— Итак, — произнес он, когда я встал перед аудиторией, — расскажите нам, сеньор Шимановский о процессе объединения континента, причинах и предпосылках. Я смотрел ваше выступление перед марсианской аудиторией, вы умеете говорить красиво. Расскажите красиво и об этом…

Жаль, что у меня нет глаз, но я и спиной почувствовал уважение в его взгляде. М-да, он смотрел выступление в суде? Интересно, его многие смотрели, или только те, кому положено по долгу службы?

— Сеньор, это очень сложный вопрос, — начал я, задумчиво помолчав, разглядывая группу. Изменения в ней были заметны сразу. Увеличилась почти наполовину, много незнакомых парней и девушек. Причем титуляры от платников отличаличь даже на беглый взгляд. Те, кого я мысленно отнес либо к "банде" Манзони, либо к другим пришлым группировкам из богатых школ, выделялись так же — рожи у них были… Иные. — Вы уверены, что этим наивным детям стоит знать такое, сеньор? — позволил я немного усмешки. Вас не поругают на вашей службе… В министерстве образования?

Само собой, имел в виду я совершенно иное ведомство.

— Ближе к делу, сеньор Шимановский! — Голос преподавателя налился показным свинцом. "Не перегибай палку, парень!" По группе прокатился ропот, одновременно и довольный, и недовольный, но быстро стих.

"Ну, раз так, умываю руки, а совесть моя чиста" — улыбнулся я про себя.

— Хорошо. Как говорил в прошлый раз, образование единого латиноамериканского государства прошло не без сучка и задоринки. Части этого государства даже сейчас терпеть друг друга не могут, о единстве и не пахнет. — Пауза — Но на самом деле это цветочки, сеньор! Государство вообще не желало объединяться, спасибо, что все прошло хотя бы так!

— Поясните? — с интересом нахмурил лоб преподаватель, севший за столик сбоку от меня.

— Поясняю. Как известно, предпосылки к объединению возникли еще в конце XX века. Было множество мешающих факторов, вроде влияния США, но процесс был естественен и неостановим.

Однако, уже к первой трети ХХI века он замедлился и сошел на нет. Народы континента были близки, торговали, вместе решали какие-то задачи, однако, на этом всё. После же исчезновения общей угрозы со стороны США дела пошли еще хуже, начали проявляться обратные процессы, особенно на фоне конфронтации мощной Бразилии и слабых маленьких испаноязычных всех остальных.