Юлия Рыженкова - Мелкий Дозор (сборник)

– Что, вот так без всякого, просто руками? Как обычный человек?

– А что тут такого? Как сказал бы один мой знакомый, Светлый, кстати: десять тысяч лет ловли рыбы… Такой опыт не пропьешь. Слышу – в кустах шуршит-ломится. Чисто телок на водопой сквозь лопухи прет. Вылез и давай меня глазами нехорошо сверлить. Тут-то щучка и подошла, стала рядом со мной в засаду. Я ее – хвать! Ты зенки выпучил, а потом, когда меня через Сумрак разглядел, а у меня-то облик за столько лет о-го-го какой наработан, со страху в туман-то и вывалился. Тут тебя и засосало. А силы в тебе с рыбий нос. Какой, ты сказал, у тебя уровень?

– Шестой… – нехотя буркнул я. Чем тут гордиться? Перед вторым-то? Который к тому же столько живет на этом свете.

– Как ты вообще Иным стал?

– А-а… Родился я тут в райцентре по соседству, в Ивановском, жил, учился в школе, потом служил во Внутренних войсках, в разведроте, сержант. После дембеля путь ясный был – пошел служить в СОБР в областном центре. Послали нас как-то на непонятное задание в район: не то в оцеплении стоять, не то антитеррор страховать. Когда на дачах заварушка началась, через нашу засаду какой-то шустряк ломанулся, я его догнал и отключил. Приехали его забирать двое мрачных мужиков, мы думали, эфэсбэшники. Посмотрели на меня, переглянулись и уехали с задержанным. А позже в городе ко мне подошли, объяснили…

– «Приютили, подогрели, обобрали…», хавай я ртом пшено…

– В тот год я стал единственным по области инициированным Иным. И среди Светлых, и среди Темных, насколько я знаю. Учили меня, учили, до шестого уровня дотащили… за уши. Подсказали, как жить. Да я и сам знал: надо заочно окончить институт МВД, получить лейтенантские погоны и честно служить на благо Отечеству. Вот только вместо СОБРа пришлось в участковые пойти.

– Что ж так?

– Приехал как-то в родной поселок, встретил одноклассницу. Влюбился. Она уж мединститут окончила, устроилась врачом в Знаменке. Ей пообещали квартиру. Случайно я знал, что у них тут такой большой некомплект участковых, что районные власти тоже с ходу квартиру дают. Я как раз институт оканчивал. Сходил к начальнику РОВД на прием, тот: пиши рапорт, беру. В результате мы по программе поддержки молодых семей домик получили. Вот с тех пор кусок района с двадцатью семью деревнями мой. А в областном НД я долго напрашивался в дозорные по нашему району, хотя бы во внештатные. Там долго смеялись, но потом кто-то за меня словечко замолвил, думаю, из тех «эфэсбэшников», получил я внештатника. Мне так и участковым работать спокойнее.

– То есть живешь почти обычной, человеческой жизнью, Витя. Надеешься, что кто-то из детей Иным станет?

– Надеюсь.

– Я тоже надеялся… Надеюсь. Века идут – хрен на рыло. Скольких уж схоронил. Любимых, детей, внуков, правнуков. Потомков не счесть, а Иных среди них нет. Представляешь, у каппа, японских водяных, случаются потомки-Иные. Даже Светлые, из них обычно хорошие целители выходят. Вся эта европейская мелкая темная шушера: русалки, ундины, водянички, блудицы, букавацы тоже плодятся… плодились… и тоже случались у них дети-Иные, я со многими знаком… был. Кто сейчас из них жив, не знаю, водяной народ по всему миру скрытно старается жить, нигде нас люди не любят. Да и я давно нигде не бывал, последние века все в России живу, разве что в Европу пару раз выезжал, просили сильно. Ну да что я все о себе да о себе. Что-то я сегодня рассентиментальничался, пить мне воду ртом, разговорился с тобой чересчур.

Помолчали. День перешагнул через свой экватор и потихоньку близился к вечеру. Июньская зелень в этой далекой от городов местности буйно радовалась жизни и сама радовала глаз. Костерок наш потух, уху мы доели, в себя я пришел уже давно. Можно было уезжать. Но не каждый раз встретишь такого собеседника. Да и чтобы вот так старый Иной, неважно, Светлый или Темный, разоткровенничался под настроение… Может быть, это мое самое большое приключение, самый интересный разговор в моей жизни.

– А чего к нам в Тишингу приехал?

– Да у вас тут анекдот вышел. Братьев Симкиных знаете?

– Кто ж их не знает. Алкаши, лентяи, мелкие пакостники. А в завязке – работяги каких поискать. Но вот не могут долго продержаться. Как в запое, так распродают все, что в доме есть. Как-то раз половину шифера с крыши сняли и пропили. Допьются до чертиков, до состояния, когда пропивать уже нечего, – через неделю, глядишь, уже люди. Уже по хозяйству суетятся, уже к ним народ окрестный бежит, нанимать умельцев что-то отремонтировать или построить. Опять крыша шифером покрыта, опять куры во дворе кудахчут. А потом где-то угостятся, и пошло все по кругу.

– Ага. Так вот: поступило на них заявление от Полянского Н. К. О краже. Ну, меня и направили провести первичное дознание, рассмотреть сообщение о преступлении в порядке статей 144, 145 УПК России. Ведь мы, участковые, – «универсальные солдаты», к любой дырке затычка. Служебную машину, конечно, не дали, а своей пока не обзавелся. Пришлось у тестя «ниву» выпрашивать. Он расщедрился – бери. На всякий случай кинул в нее спиннинг, мне давно говорили, что здесь рыбалка хорошая, и сюда.

– Еще б ей не быть хорошей, забочусь о местной рыбе, – буркнул Борисыч. – Так что там Симкины учудили?

– Вот именно – учудили. Зашли к Полянскому денег занять. На самогон, видите ли, не хватает, точнее, вообще ни шиша нет. Тот их дальше сеней не пустил, денег не дал. Через полчаса возвращаются с мешком пшеницы – купи. Полянский посмотрел – хорошая пшеница, пригодится. Купил. Симкины тут же ушли. Хозяин решил мешок к другим мешкам, которые в сенях стояли, поставить. Поставил, а тот так на место стал, как будто тут и стоял. Задумался хозяин, откуда у алкашей этот мешок? Вышел на крыльцо покурить, глядь, а к порогу как бы две дорожки из редких просыпавшихся на землю зернышек ведут, видать, дырочка в мешке где-то была. Но почему две? Одна должна быть. Он по следам и пошел. И получился себе такой круг от порога до порога. Особенно на пашне, что за его огородом, следы хорошо видны были. Тут он и смекнул, что когда братья в первый раз к нему заглянули, то сперли мешок, а потом вернулись и толкнули хозяину его же добро. Видно, так трубы горели, что отойти подальше да продать похищенное кому-то другому сил не осталось. Он к Симкиным. А те уже умиротворились самогоном, купленным на средства от удачно проведенной операции, и в добром расположении духа тут же во всем и сознались. Было это на той неделе. Когда я приехал, они запираться не стали, протокол с показаниями сразу подписали, так что я решил вот порыбачить да на вас набрел.

– Вот же пескари глупые, жрать мне ртом блины! И что им светит?

– Скорее всего возмещение убытков и общественные работы. За незначительностью и учитывая чистосердечное признание.