Сергей Мусаниф - Имперская трилогия (Трилогия)

– Ты похож на человека, который любит резиновых женщин.

– Им сноса нет, – сказал Клозе. – И никакого риска, между прочим. Разве что заплатки иногда ставить приходится.

– Кто из нас после этого больной?

– Ты, – сказал Клозе. – Ты, вообще, зачем пришел?

– Пожаловаться.

– И чего не жалуешься?

– Я жалуюсь. Скучно.

– А я что, на клоуна похож?

– Есть немного.

– Скотина, – сказал Клозе. – Ты не смотри, что я капитан только временно. Если я тебя расстреляю, это будет навсегда.

– Хоть какое-то развлечение. Кстати, ты знаешь, чем развлекается человек, которому ты уступил свое кресло?

– Изображает из себя офигительного истребителя в самый разгар атмосферного боя?

– Меня это тревожит. Когда я проходил мимо рубки, я слышал, как он пытается сымитировать гул пикирующего судна. Весьма убедительно, кстати.

– А я слышал, как он кричал «ба-бах».

– И тебя это не беспокоит?

– Нет.

– Почему?

– Я проверял курс, ошибок не нашел. Кроме того, он совершил уже три прыжка, а мы до сих пор живы.

– Он еще не налетался.

– Сколько тебе самому было лет, когда ты понял, что вдоволь настрелялся?

– Чуть больше, чем ему, – признался Дойл. – Но я никогда не кричал «ба-бах». Мне кажется, люди, которые кричат «ба-бах», эмоционально нестабильны.

– Не более нестабильны, чем люди, которые говорят «бум».

– Я не говорил «бум».

– Говорил, я сам слышал.

– Это другое дело. Это в бою. Люди в бою вечно несут всякую чушь. Ты и сам улюлюкал.

– Вовсе я не улюлюкал.

– Ха!

– Это «ха!» преследует меня уже полгода, – признался Клозе. – Все вокруг только и делают, что говорят мне «хам».

– Это очень распространенное слово.

– «Ха!» ассоциируется у меня с ударом ногой в живот.

– Тебя часто били ногой в живот?

– Нет, поэтому тот раз я запомнил особенно хорошо.

– Ладно, поговорим серьезно. Как думаешь, чем там дело кончилось?

Клозе не пришлось объяснять, что Дойл имеет в виду под словом «там».

– Не знаю, – признался он. – Но изначально план показался мне толковым.

– Толковым? Это было чистое безумие.

– Поэтому он мне и нравится, – сказал Клозе. – Чем безумнее планируемая выходка, тем громче победа, если она тебе достается.

– А если нет?

– Тем сокрушительнее провал.

– Я хотел бы знать это прямо сейчас.

– Кто виноват, что ты не можешь этого сделать!

– Ты. Нечего было подставлять антенну под выстрелы.

– Надо было лучше вести заградительный огонь.

– Теперь я же еще и виноват?

– Я – капитан, – с достоинством сказал Клозе. – В мои обязанности входит такое дело, как назначить виноватого и все на него списать.

– Ты, вообще, где служишь, капитан?

– Боюсь, что это – секретная информация.

– Я серьезно.

– Я тоже.

– Ого.

– Ага. А ты где служишь?

– На «Торе». Батарея триста восемьдесят пять, восемнадцатый уровень, левый борт.

– Неплохо устроился.

– Бывало и хуже, – признался Дойл. – Не хочешь к нам?

– На МКК нет пилотов.

– Зато она большая и безопасная.

– Чем больше мишень, тем легче в нее попасть.

– Сразу видно, что ты не бомбардир, – сказал Дойл. – Для настоящего стрелка размер мишени не имеет значения.

– Я тоже стрелять умею.

– Рейд на «Одиссее»? Наслышан. Но я бы сделал лучше.

– В отличие от тебя я еще и летать умею.

– Зато я стреляю лучше.

– Это мы еще посмотрим. «Офицерский сороковой» при тебе?

– Конечно.

– Пошли в казарму.

– Это еще зачем?

– Постреляем, – сказал Клозе. – Все равно делать нечего.

– Стрелять на корабле? – изумился Дойл.

– Поверь мне, из «офицерского сорокового» значительно хуже именно этому кораблю мы уже не сделаем. И вообще, капитан я или не капитан?

После безрадостных новостей от адмирала Круза Юлий развил бешеную деятельность.

Он связался с Землей, вызвал генерала Коллоджерро и приказал поставить на уши все УИБ, но найти хорошего специалиста в области Нуль-Т и желательно, чтобы этот специалист умел разговаривать на человеческом языке.

Потом Юлий поставил на уши адмирала Круза и заставил его изыскать самый быстрый курьерский корабль из тех, что на данный момент были в его распоряжении. Услышав о решении Юлия покинуть безопасный борт МКК и отправиться на Землю на курьере, адмирал и генерал встали на уши и сами, но спорить с императором было бессмысленно.

Самый жестокий спор Юлию пришлось выдержать с Пенелопой, не желавшей отпускать его без секретаря. Она обвинила Юлия в том, что он специально затащил ее на корабль с целью бросить тут в обществе грубых мужланов (грубых мужланов представляли адмирал Круз и его адъютант), что он хочет от нее избавиться, и закончила речь заявлением о том, что все мужчины – одинаковые. Юлий пытался объяснить ей, что она вряд ли выдержит перегрузки, возникающие на курьерском корабле, и что он заботится исключительно о ее комфорте, но слушать она ничего не хотела. Пришлось наорать и приказать остаться, после чего Пенелопа начала было рыдать, но быстро прекратила и обозвала Юлия «козлом». Он нашел ее слова нетактичными и не соответствующими его высокому положению и отбыл на курьерский корабль в препакостном настроении.

Зато на Земле он оказался почти на три недели раньше, чем остальной флот.

Лучший специалист в области Нуль-Т оказался прыщавым юношей-студентом с рыжими волосами и именем Бо Вайсберг. Постарше специалиста не нашлось, тема Нуль-Т в Империи уже сто лет считалась бесперспективной.

Телепортация оказалась возможной, но слишком неудобной и экономически невыгодной.

Для перемещения груза весом около килограмма на дистанцию сто метров требовалось столько энергии, сколько два линкора могли бы потребить на непрерывный бой в течение трех с половиной часов. Иными словами, очень много энергии.

Для перемещения требовались приемник и передатчик, две конструкции, по размерам напоминающие средних размеров особняки.

А самое главное ограничение – ученые так и не научились перебрасывать через нуль-пространство живую материю. С предметами у них все получалось хорошо, а вот мыши в приемнике появлялись каждый раз дохлые. Как и обезьяны, собаки и даже один человек, вызвавшийся добровольцем.

Поэтому способов применения Нуль-Т ученые Империи так и не нашли. А не найдя способов применения, потеряли финансирование. Теперь проектом занимались только любители-энтузиасты, и большей частью теоретически.

Пока Юлий путешествовал на курьерском корабле, флот таргов совершил еще один скачок и теперь вполне мог появиться у имперских границ одновременно с кораблями адмирала Круза. Этот факт Юлия несколько нервировал.

Управление Империей в кризисных ситуациях напоминало ему однорукого жонглера, который пытается работать с множеством предметов разного размера, формы и веса, причем количество предметов все время увеличивается. А сам цирк при этом кто-то поджег.