Шон Уильямс - Блудное Солнце. Во Славу Солнца. Пришествие Мрака

Она оглянулась, предполагая, что Кейн последует за ней, но заметила, что он приземлился возле соседней кабины. Скафандр Гейда следовал за ним, словно на привязи.

— Кейн?

— Извини, Морган. — Его тон изменился — так он разговаривал с Последователями, когда спас ее с их корабля. — Нам придется расстаться.

Рош почувствовала, как на нее накатила волна тошноты.

— О чем ты?

— Морган, подумай.

Она так и сделала, и ей стало больно.

— Значит, Альта говорила о тебе, — прошептала Рош. — Ты был ее господином.

— Я слышу удивление в твоем голосе, — сказал Кейн.

— Нет, — покачала она головой. Все внутри у нее умерло. — Разочарование.

— Я лишь делаю то, что диктует моя природа.

Некоторое время Рош молчала. Она вспомнила, что Гейд рассказал ей о том, в каком ужасном состоянии находилась Альта, а Кейн проводил с ней много времени. Наверное, тогда все и произошло. Он оставался под подозрением и не мог свободно перемещаться по кораблю — Альта же получила возможность бывать везде. Кейн превратил ее в свою марионетку.

Тишина стала угрожающей.

— Все ложь, — сказала она, обращаясь скорее к себе, чем к Кейну. — Твоя амнезия, то, как ты спас меня в мире Сиакка, — все. Сплошной обман.

— Ты не права, Морган. Но в нашей игре — между мной и Ящиком, между моими собратьями и Крессендом — действительно присутствовала ложь.

— А как насчет Индердип Дженс? — спросила Рош. — Почему?..

— Все стратегические игры требуют жертв, Морган, — ответил он. — Но только не думай, что я не чувствовал ее боли.

Она сильно затронула меня, как и смерть пятерых моих собратьев, которых ты уничтожила на «Флегетоне». Для группового разума гибель даже одного элемента весьма болезненна. Но ты не в состоянии это понять, не так ли? Ведь ты происходишь из такой злополучной и в корне отличной от нас расы…

— Групповой разум?

— Ирикейи увидел его в виде черного пятна на моем сознании и в сознании Элены Гейдик. Ты тоже его видела, когда смотрела на нас при помощи похитительницы. В нас есть нечто большее, чем можно заметить даже при помощи эпсенса.

— Значит, между вами существует связь? — спросила Рош.

— Конечно, — ответил Кейн. — Все, что я видел и пережил, стало достоянием моих собратьев.

— Еще одна ложь.

— Необходимая часть игры, — сказал он.

Рош почувствовала, как у нее закружилась голова.

— Но почему ты просто не убил меня? Почему оберегал мою жизнь? Зачем?

— Потому, что ты стремилась узнать причину происходящего, — холодно сказал Кейн. — Мы хотели, чтобы ты увидела последствия своего решения. — Он сознательно выделил последнее слово. — С самого начала мы подозревали, что Высшая каста не останется в стороне. И получили подтверждение, когда я проснулся и вошел в контакт с Ящиком. Я наблюдал за ним так же внимательно, как он следил за мной. Мне не удалось догадаться, что он находится внутри тебя, но я знал, что ты каким-то образом с ним связана. Ты была ключом, а Крессенд — замком. Когда ты задавала мне свои вопросы — тогда, в нашем последнем разговоре, а потом сообщила Трезису, что Высшая каста не станет помогать земным людям, я понял, что ключ в замке повернули.

Рош уже не так внимательно следила за рассуждениями Кейна, теперь они не имели для нее значения.

— Я оставила тебе жизнь, — тихо проговорила она. — И дала твоему народу еще один шанс.

Он поднял винтовку.

— Боюсь, ты совершила непоправимую ошибку, Морган, — сказал он и выстрелил.

Она рефлекторно сделала шаг в сторону, но оказалось, что Кейн стрелял в опорную балку. Рош не могла поверить, что он промахнулся. Наверное, решил напоследок ее помучить.

Рош сделала шаг вперед, дав себе слово больше не отступать. Он не увидит ее страха.

— Неужели вы действительно верите, что сможете очистить от нас галактику? — спросила она.

Раздался еще один выстрел — вновь в опорную балку. Рош даже не шевельнулась.

— Вы собираетесь уничтожить все, что не принадлежит к вашему драгоценному групповому разуму? — продолжала она, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Прозвучал третий выстрел, и она почувствовала через скафандр отдачу.

— Это называется справедливостью, Морган, — заявил Кейн.

— Это называется геноцидом, Кейн!

Рош ощутила, как перемещается под ее ногами корпус корабля, когда один за другим прогремели четвертый, пятый и шестой выстрелы.

— И ты смеешь стоять передо мной и говорить о геноциде! — с яростью выкрикнул он. — Мы пришли, чтобы отомстить именно за это преступление!

— То, о чем ты говоришь, произошло полмиллиона лет назад, Кейн! Вы не можете винить живущих сейчас людей за события давно ушедших лет!

Когда Кейн заговорил, в его голосе вновь появилось ледяное спокойствие:

— Не пытайся навязывать нам свои ценности, Морган.

— Что ты имеешь в виду?

— Что тебе не следует ждать от нас милосердия только ради милосердия.

Он вновь выстрелил, и Рош едва не потеряла равновесие — так сильно раскачивался у нее под ногами корпус корабля.

— У меня кончается заряд, — заявил он. — Ты должна улететь в открытый космос.

— Зачем? — спросила она, выпрямляясь. — Почему бы тебе не убить меня здесь и сейчас?

— Мне хочется дать тебе время подумать о том, что сделал твой народ и почему Крессенду ни в коем случае не следовало вмешиваться. — Он сделал короткую паузу, а потом добавил с нескрываемым удовольствием:

— Кроме того, это будет только логично после того, как ты сохранила мне жизнь.

— Я сохранила жизнь всем вам! — с гневом ответила Рош.

— Да, — согласился он. — И я хочу, чтобы ты об этом думала, когда будешь медленно умирать, Морган.

Кабина еще раз качнулась.

— Но так не должно быть, Кейн, — с отчаянием в голосе проговорила Рош, надеясь добраться до той части его существа, которую она успела узнать в первые несколько недель после их встречи.

— Нет, Морган. Нас запрограммировали на месть, которую мы осуществим максимально эффективно. Мы победим.

— Но это безумие! Вам больше не за что мстить! Мы можем жить вместе…

— История с тобой не согласится.

— Нет — история согласится со мной. Человечество сильно изменилось с тех пор, как умерли ваши создатели. Мы стали разными. Мы живем в разных местах. Но мы остались людьми.

Кто-то думает, что он лучше остальных, но в конечном счете мы все одинаковые. И что бы ни произошло в прошлом или случится в будущем, вы станете частью нас. Это неизбежно.

Ее шлем наполнил иронический смех.

— Ассимиляция? Очень похоже на заносчивых победителей.

— Победителей не было, — подчеркнула она, чувствуя, что времени у нее почти не остается. — Вот о чем я пытаюсь тебе сказать, Кейн. Есть только Человечество.

— Именно, — сказал он. — Человечество… победитель.