Юрий Бурносов - Армагеддон [трилогия]

Ростислав молчал. — Ну?

Мастер снова протянул «дезерт игл», вопросительно глядя на своего гостя.

— Хорошо, — сказал Ростислав Шибанов и взял оружие. — Я сделал свой выбор.

Глубоко вдохнув, он щелкнул флажковым предохранителем и поднял тяжелый полуторакилограммовый пистолет.

У Шибанова был только один выстрел. Всего один прицельный выстрел, сильная отдача «игла» не позволила бы ему тщательно прицелиться еще раз. Он имел дело с такими пистолетами и прекрасно понимал свои возможности.

На счастье, Ростислав попал. Тяжелая пуля «магнум» ударила в ржавый блок, на котором была укреплена система из пяти огромных люстр, висящих под потолком. Блок являл собой часть механизма, который помогал поднимать и опускать люстры, чтобы чистить их, менять лампочки и проводить прочую профилактику. Его Ростислав заметил еще за едой, украдкой разглядывая помещение.

Блок разлетелся в стороны, и пять люстр с ужасающим скрежетом обрушились вниз. Одна из них пришлась аккурат в то место, где недавно стоял стол, за которым чинно ужинали Шибанов и Мастер, заставив последнего испуганно отшатнуться и закрыть лицо руками. Две люстры грохнулись об пол, разбросав вокруг осколки лампового стекла и хрусталя, еще две — крайние — упали в боевые порядки охранников. Впрочем, Ростиславу некогда было разглядывать последствия причиненных им разрушений. Он в два прыжка обогнул стол, успев крикнуть своим девицам: — За занавеску! — после чего схватил Роулинсона за обмотанную бинтами шею и поволок за собой, уперев ствол пистолета в висок полковника. Конечно, хватать нужно было самого Мастера, но тот уже забрался под свой трон и явно не выбрался бы оттуда быстро и без сопротивления.

Мидори и Атика, натренированные за время своих странствий по руинам Америки быстро реагировать и ориентироваться в пространстве, бросились к малозаметной деревянной двери. Это был чистой воды экспромт, причем экспромт опасный — Шибанов не ручался, что за занавеской не окажется обычный чулан, куда и скрылся давеча негр-уборщик. Однако выбирать не приходилось. Девушки исчезли за черной завесой, и только теперь опешившие охранники принялись стрелять, делая это довольно сумбурно. Как ни крути, свою армию Мастер набирал с бору по сосенке. Скорее всего, большинство ее составляли гражданские люди, в лучшем случае — бойцы Национальной Гвардии, служившие в регулярных войсках в незапамятные времена.

Ростислав, таща за собой упирающегося и смердящего полковника, успел заметить, как от «дружественного огня» упали двое охранников с правой стороны, а Мастер шустро вылез на четвереньках из-под трона, отчаянно крича:

— Прекратить! Не стрелять!

За занавеской оказался широкий коридор, и Шибанов поспешил по нему, не отпуская Роулинсона и изредка придавая ему ускорение пинками под зад. Коридор закончился еще одной дверью, за которой открылся двор, ярко освещенный укрепленными на столбах фонарями. Судя по густому плющу на каменных стенах и белому «роллс-ройсу», это был тот самый двор, куда их привезли перед визитом к Мастеру.

— В машину! — быстро велел Ростислав, рассудив, что Мастер вряд ли боится угона, а потому дверцы должны быть открыты и ключ оставлен в замке зажигания. Его ожидания оправдались. Роулинсона запихали на заднее сиденье, словно тряпичную куклу, Шибанов вручил Атике пистолет, а сам сел за руль. Двигатель завелся мгновенно, «роллс-ройс» прыгнул вперед и через пару секунд выбил деревянные ворота. С радиатора отлетел фирменный шильдик, в мягком верхе салона застряла пробившая его острая щепка, но в остальном машина, кажется, не пострадала. Автомобиль, освещая дорогу мощными светодиодными фарами, помчался по улице, которая постепенно уходила вниз.

Ночной Солт-Лейк-Сити был безлюден — наверное, здесь действовал комендантский час. Четкого плана действий у Шибанова не имелось, но он рассчитывал как минимум укрыться где-нибудь в руинах, а потом уже пешком попытаться выбраться с охраняемой территории. Что делать с Джей-Ти, Ростислав не знал — оставалось надеяться, что бывшему рэперу не придется слишком худо, потому что спасти его пока не представлялось возможным.

Винить и проклинать себя за то, что они вообще влезли в Солт-Лейк-Сити, тоже было не время, да и ни к чему. Что сделано — то сделано, надо исправлять ситуацию.

Поскольку их никто не преследовал, Ростислав сбавил скорость. Самым глупым сейчас было бы вмазаться в стену какого-нибудь здания, и тогда весь побег насмарку… Насколько Шибанов помнил, такой «фантом дропхед» разгонялся по трассе до двухсот пятидесяти километров в час, но здесь гонять было негде и незачем.

— И что вы думаете делать дальше, tovarishch? — ехидно поинтересовался сзади полковник Чарльз Роулинсон, когда Шиба нов свернул в темный проулок и остановился.

— А что бы вы посоветовали?

Шибанов опустил стекла, потому что салон уже наполнился неприятным запахом, исходящим от Роулинсона — смесью дорогого лосьона и разлагающейся плоти. Сидевшая рядом Мидори тут же высунула голову наружу.

— Сдайтесь, — хрипло сказал полковник. — Мастер оценит вашу находчивость. Думаю, никаких наказаний не последует.

— Нет уж, полковник. Этот вариант я даже не рассматриваю. Как мы можем выбраться из города? Учтите, я по натуре человек добрый, но могу сделать вам очень больно. У меня нет совершенно никаких поводов гуманно к вам относиться.

— Справедливо. Но больно вы мне не сделаете, tovarishch. Вы не знаете, что такое боль. А я… Я — знаю.

Полковник произнес эти слова с горьким сарказмом. Видимо, этот человек был очень серьезно болен, и Ростиславу на миг даже стало его жалко и захотелось отпустить. Но эту крамольную мысль он решительно отмел и сказал:

— Я постараюсь открыть перед вами новые горизонты в области таких познаний. Вы готовы нам помочь?

— У вас в любом случае нет шансов, — пожал плечами Роулинсон. — Это, по сути, крепость. Стены охраняются. «Ролле» — тяжелая машина, но выездные ворота вы ей не пробьете. К тому же по пути вы не раз нарветесь на патрули. Странно, что не на рвались до сих пор, это я спишу на удачное стечение обстоятельств. А если учесть, что уже объявлена тревога…

— Мастер готов пожертвовать вами?

— Мастер готов пожертвовать всеми. Разумеется, он будет недоволен, если вы меня прикончите. Но отпускать вас со мной в качестве заложника не станет, уверяю, tovarishch.

— По-моему, этого вонючку все же надо пристрелить, — со свойственной ей прямотой заметила Мидори. — Пользы от него никакой, а дышать в салоне невозможно.

Роулинсон захихикал — звучало это так, словно кто-то пытается запустить старый заржавленный мотор.

— Девочке не откажешь в рассудительности. Давайте же покончим с этим, tovarishch, а далее вы можете ехать дальше, чтобы убедиться в правдивости моих слов.