Александр Машонин - Зодиакальный свет

Офицеры в приёмной вскочили, с похвальной чёткостью вскинули руки в приветствии. Герметичные двери тамбура разошлись в стороны, а затем так же мягко сомкнулись за спиной вошедших. Длина коридорчика была рассчитана таким образом, чтобы пройти его, не останавливаясь, пока закрываются створки позади и открываются впереди.

– Прошу Вас… Сенатор, – Вейдер указал даме на одно из кресел, сам сел напротив по другую сторону «ножки» Т-образного стола. – Я не случайно продолжаю так Вас называть. В своё время я имел возможность наблюдать за Вашей работой в Сенате. Начиная с кризиса на Орто Плутонии. Не побоюсь этого слова, результаты были блестящими.

– Благодарю Вас за столь лестную оценку, – сказала она. – Но Вы же не об этом хотели побеседовать?

– Не только об этом. Скажите, чем Вы занимаетесь теперь, после, м-м… отставки с поста директора станции «Румелия»?

– У меня бизнес. Акционерное общество, охрана, перевозки, ремонт кораблей. Ничего противозаконного даже по строгим правилам Нового Порядка.

– Я и не сомневался. Вам всегда была свойственна социальная чистоплотность. Что если я предложу Вам другой род занятий? Как раз ищу себе помощника по организационным вопросам…

– Позвольте узнать, что приключилось с прежним лицом, занимавшим этот пост? – спросила она.

– Пришлось его понизить.

– Укоротили на целую голову? – сочувственно уточнила она.

– Сенатор, с Вашим опытом и умом могли бы меньше доверять глупым слухам. Имей я привычку убивать за любую плохо сделанную работу, в моей администрации давно кончился бы персонал. Нет, такой чести удостаиваются лишь особо… талантливые. А тот человек… Он был недостаточно расторопен для подобной должности. Пришлось отправить его руководить участком, который ему по силам. Кстати, очень жаль, у него отменная память и прекрасный стиль изложения вопросов.

Чучи молчала. Вейдеру пришлось напомнить вопрос:

– Так я жду. Что Вы скажете на моё предложение?

– Боюсь, милорд, буду вынуждена отказаться. Мне нравится моя нынешняя работа, у нашего АО интересные проекты, хотелось бы воплотить их в жизнь.

– Сейчас в Галактике для частного бизнеса наступили непростые времена, – как бы в задумчивости произнёс Вейдер. – Вы уверены, что сможете преодолеть все трудности?

– Очень надеюсь, что справимся. Не хотелось бы хвастать, но у нас превосходные специалисты и современная производственная база.

– А если трудности будут нарастать, и придётся закрыть предприятие? – настаивал он. – Возможно, следует дальше смотреть в перспективу? На посту, который предлагаю Вам я, у Вас будет возможность помочь своим друзьям.

– Милорд, Вы стали настоящим политиком! – рассмеялась Чучи, будто и впрямь узнала его. – Кнут и пряник в одной фразе, весьма тонко. Не совестно пугать слабую женщину?

– Вы никогда не были слабой… Рийо. Может быть, казалисьтакой, но лишь казались.

– Раз так, Вам должно быть понятно, что раз Сенатор говорит «нет», она приняла решение и будет его придерживаться.

Двусмысленность её фразы была изящна и кольнула Вейдера в самое сердце, туда, где, как он наивно полагал, не осталось ничего, способного чувствовать. О ком говорит эта женщина? О себе? Или о ком-то другой, кто так же умела – о, как умела! – настоять на своём? Проклятье… Стоп, стоп. Паранойя, как и шизофрения, полезна, когда она в меру. Если же дать им волю, очень быстро начинаются проблемы. От кого Чучи могла бы узнать правду? В пределах досягаемости таких существ не осталось, кроме самого Императора, конечно. Случайное совпадение, не более того.

– Всё же, я настоятельно рекомендовал бы Вам ещё раз обдумать моё предложение, – произнёс он.

– Хорошо. Обещаю сделать это по завершении своих проектов. Но не в случае их провала, – ответила Чучи. – Покидать соратников в трудный час просто… некрасиво.

Прекрасный ход, отметил про себя Вейдер. Таким образом, у него оказываются связанными руки. Будучи в ней заинтересован, он не сможет ставить палки в колёса её бизнесу, иначе она не пойдёт служить ему по доброй воле. А подневольный исполнитель предаёт при первой же возможности. Вслух он сказал:

– Отрадно, что Вы так дальновидны. И мудры.

– У меня были хорошие наставницы, – Чучи употребила архаичный кореллианский суффикс «-inen», снова вольно или невольно подчеркнув женский род.

– Могу я предложить Вам напитки? – Вейдер пытался себя убедить, что руководствуется элементарной вежливостью, сам прекрасно понимая нелепость отговорки. Где он и где вежливость! На самом деле, ему хотелось подольше удержать в кабинете эту бесстрашную и галактически привлекательную женщину.

– Только холодный чай, благодарю Вас, – наклонила голову панторанка. – Вы сможете ко мне присоединиться?

Лорд невесело усмехнулся, и усмешка, как всегда, вызвала боль в лице:

– Эта маска мешает мне принимать пищу, но, к счастью, не пить.

– Милорд, а можно что-нибудь сделать с этой давящей тишиной? – спросила она. – Отвыкла, знаете ли, от такой звукоизоляции, на кораблях и базах есть непременный фон, пусть и слабый.

– Музыка? – предложил Вейдер. – Сомневаюсь только, что у меня найдётся что-либо приятное для Вашего слуха.

– Эноо… Имперские марши, пожалуй, действительно, лучше оставить для строевых смотров. Погодите-ка, вот тут, кажется, что-то есть, – Чучи оттянула край краги и достала одну из кристаллозаписей, лежавших в маленьких кармашках внутренней стороны. – Это я слушаю довольно часто. Вас не затруднит включить случайный порядок воспроизведения? И чуть тише. Да.

Смотри-ка, она уже командует, слегка удивился Вейдер. Впрочем, сейчас, вдали от глаз подчинённых, он не прочь был проявить немного галантности к даме. Может, в конце концов, он не давать указания или требовать отчёта, а просто побеседовать с умным человеком?

Они пили чай – Чучи из конической чашки, Вейдер – через трубочку, вставленную в дыхательную маску. Не слишком удобно, но, хотя бы, так: не будь этой возможности, ему слишком часто приходилось бы снимать маску в гипербарической камере, ещё одно неудобство до кучи ко всем остальным. Говорили на разные темы, так сказать, «в целом по Галактике». Панторанка признавала – да попробовала бы она не признать очевидное! – что многие проекты имперских властей приносят пользу. Хотя часто спорила с тем, насколько эта польза велика и однозначна. Облекая свои суждения в максимально тактичные формулировки, она, по сути, раскритиковала национальную и военную политику Императора в пух и прах.

– Вот Вам пример, – говорила она. – До нынешнего года моя раса считалась «базовой линией», теперь, согласно указу Императора, попала в число хуманов . Разве не глупость?