Макс Кроу - Ключ Эдема

— Пойдем со мной, — сказал он и посторонился, приглашая Эмилию выйти из комнаты.

Они спустились по лестнице на первый этаж, а затем, к удивлению девушки, еще ниже: под ковром находился люк, ступени от которого вели далеко вниз. В подземной части дома находилось несколько комнат. Здесь было прохладно, свет шел только от свечи, которую взял с собой старик. Он зажег еще несколько свечей, помогая Элиане осмотреться. На стенах не осталось пустого места, все было исписано языками, которых девушка не знала. Эта письменность больше напоминала рисунки.

— Что это? — спросила она, проводя рукой по вырезанным в камне знакам.

— Это письмена. Они куда древнее тех, что тебе приходилось видеть. Стары, как мир, — Натан бен-Исаак мечтательно улыбнулся, — или почти так же. Я знаю, что ты пришла не с целью остаться. Но я предложу тебе именно это. Знаешь, зачем я здесь?

— Сажаете будущий сад, — Элиана вспомнила слова Рут. — Благородное занятие, но не для меня.

— Конечно, ты хочешь видеть результаты своего труда сейчас, немедленно. Это слабость многих людей. Нетерпение. Но что, если я предложу тебе нечто большее? Забыть о голоде, жить в достатке, и при этом быть полезной. Что скажешь?

Она молчала, внимательно слушая. Сейчас у нее не было выбора: нигде больше ей не будут рады. И какая разница: служить этому старику или другому? Если она не может приносить пользу владыке, ей безразлично, как жить дальше.

Натан бен-Исаак хмыкнул и продолжил:

— Ты веруешь в бога?

Элиана замешкалась, не зная, что сказать, поскольку правда могла бы разгневать ее будущего хозяина. Но старик будто и сам догадался:

— Так даже лучше. Я тоже не верю, ибо знаю, что он есть. Я читал Тору, Библию и Коран. Знаешь ли ты, что все священные писания учат мудрости? Они не говорят: идите, убивайте других людей, отнимайте их жен, истязайте детей, забирайте скот. Нет! Все они говорят о том, как жить в мире и согласии.

— И послушании, — добавила Элиана. Басир часто говорил об этом.

— Верно, — подтвердил Натан бен-Исаак. — Ты стоишь на обрыве. Внизу — камни, сулящие смерть всякому, кто оступится. С тобой несколько детей. Одни — бесцельно бегают, забыв об осторожности, а другие смиренно идут по твоим следам. Участь первых будет ужасной, тогда как вторые безопасно преодолеют тяжелый путь. Вот, о каком послушании идет речь. Порой даже седые люди ведут себя как малые дети. Их нужно направлять, им нужно подсказывать.

— И кто же их пастырь? — спросила Элиана, и высказала догадку, — вы?

— Я, — рассмеялся Натан бен-Исаак. — И многие другие. Не короли и султаны, не епископы или полководцы. Мудрость не терпит публичности. Мы не требуем славы, наша награда — видеть, как процветают воспитанники.

— Пф! — Элиана прошла вдоль стены, остановилась в комнате, где было много пергаментных свитков. — И это — ваша академия? Отсюда вы учите разуму? Не много же учеников вам удалось найти.

— Я слышу неверие, — старик подошел к ней и указал на свечу. — Что это?

Элиане стало обидно, что ей задают такой глупый вопрос.

— Огонь, господин.

— Держи, — он дал ей в руки кресало, — добудь огонь.

С этими словами он подул и пламя потухло. Элиана осмотрелась. Света от оставшихся свечей хватило, чтобы отыскать на полу комок пыли, состоящий из паутины, ниток и волос. Она несколько раз чиркнула кресалом, высекая искру на этот ком, а едва появился огонек, приложила к нему фитиль свечи.

— Ты потратила совсем мало времени, — похвалил старик. — И если бы жила много, много столетий назад, когда огонь еще не подчинялся нам, люди приняли бы тебя за бога.

— Бог дал людям огонь.

— Мы говорим об одном и том же, но с разных сторон. То, что люди неспособны объяснить, называется чудом. Но если они вдруг обретают знания и понимание сути, теряет ли явление чудесную силу?

Элиана не понимала, к чему клонит старик, но неожиданно для себя включилась в эту словесную игру:

— Огонь более не чудо, и всё же мы не представляем жизни без него.

Тот довольно кивнул, давая понять, что ее мысли движутся в верном направлении.

— Для ребенка непонятно многое, что для взрослого стало обыденностью. Вот почему одни люди — ведут, а другие идут за ними и учатся. Не все одинаковы. Один — прекрасный воин, а другой — поэт, но ни одному, ни другому не стать правителем, а правителю не лечить людей от недугов. Лишь некоторые могут сочетать в себе многие умения. Эти люди должны посвятить свою жизнь познанию, чтобы научить других. И ты — одна из них.

— Я? — удивилась Элиана. — Что вы! Я ничего не умею и не знаю.

— Но не потому, что не способна, а потому, что тебе не позволяли. Здесь, под моим покровительством, ты познаешь рассвет собственного разума. Обучишься языкам, чтобы быть услышанной во многих землях. Ознакомишься с религией — сводом знаний и учений. Овладеешь оружием, ибо свет истины будет нуждаться в твоей защите. Ты больше не рабыня. И потому решай сама, остаешься или уходишь. Держать тебя никто не станет.

Элиана вновь огляделась. В речах старца было много удивительного и непонятного, похоже, он слегка безумен, хоть и не дурак, раз к его советам прислушивается сам Нур ад-Дин. Она услышала главное: ее научат быть сильной и позволят оставаться свободной. Что еще нужно? Больше никто не посмеет обидеть бедную еврейку, не причинит ей боли, не сможет безнаказанно потешаться над ее слабостью. А коль будет судьба благосклонна, так могущество, о котором заикнулся Натан бен-Исаак, позволит ей поквитаться с обидчиками, со всеми, из-за кого ее народ гоним и презираем. Возможность отомстить вскружила ей голову. Вдруг стало так легко и радостно, как от молодого вина.

— Я остаюсь, — сказала она, обернувшись к старику.

Отныне жизнь Элианы изменилась навсегда. Она полагала, что теперь ее обложат книгами со всех сторон и заставят прочесть за одну ночь, но всё было иначе. Натан научил ее способу, как запомнить множество дат и событий, имен и деяний, не тратя время на бесконечное повторение. Он играл с цифрами и буквами, превращал их в образы, а образы в складные истории, которые сами ложились в память, как простые народные песни, что достаточно раз услышать, чтобы повторять день за днем.

Рут уделила целый день для того, чтобы привести волосы Элианы в порядок. Она использовала с десяток разных гребней, от самых редких до частых; обрабатывала непокорные кудри маслами и мыла в теплой воде с глиной. К вечеру девушка с удивлением обнаружила, что ее волосы, вечно жесткие и торчащие во все стороны, теперь напоминают шелк. Затем пришлось пережить неприятную процедуру: Рут при помощи тонкой нити избавила брови Элианы от лишних волос, придавая тем красивую форму.

— Для того, чтобы походить на мужчину, достаточно будет немного затемнить их, — приговаривала Рут. — И подкрасить пушок над губой. Но скоро ты повзрослеешь, и женское в тебе начнет преобладать. Чтобы не прятать это, как недостаток, нужно обратить свое тело в достоинство.