Павел Алин - Комендант Транссиба

Начальник инженеров Евгений Никодимович на всякий случай установил фугас под мостом через какую-то речку, метрах в четырёхстах от завала на восток. Сто килограмм тротила гарантировали надёжное разрушение железнодорожных путей.

— Взрывная волна, обломки рельсов, шпал, щебень с насыпи, всё сметут метров на сто, — Евгений Никодимович оглядел место предполагаемых переговоров или битвы с гостями из Омска. — В общем, если придут, не уйдут. И прорваться не смогут или на таран наших взять. Сядут в яме, кто живой останется. А мост мы восстановим за день, если что.

Сменивший «Дракона» «Юнкерс» сообщил, что из посёлка на станцию Талица перевозят людей. Скорее всего, готовятся к движению, тепловозы раскочегаривают, дизеля дым дали. Затаившиеся на северной дуге ответвления Транссиба недалеко от Богдановича «Урал» и один из «Фантомасов» передали, что замаскировались, выставили наблюдение.

— Скоро стемнеет, — Набоков, разместившийся на «Мортире», глянул на Заббарова. — Давай вертушке отход. И пусть тебя по пути подберут. Готовьтесь к завтрашнему дню. Если у нас ничего не выйдет, придётся твоим парням разносить эти поезда.

— Ну как не выйдет? — потянулся командир «Мортиры». — Такая мощь у нас. Сметём в случае нужды всех.

— Сметём, не сметём, неизвестно, — резко ответил Набоков. — В бою всякое бывает. И вы бы не расслаблялись, Иван Иванович.

— Всегда готов! — кинул руку к виску оптимист с «Мортиры».

По пути с лёгкого бронепоезда на самой станции высадилась группа разведчиков. После недолгого осмотра они выбрали для базирования здание со следами серо — красной окраски на стенах. Очевидно, раньше здесь обитали местные железнодорожники.

Боря Милютин, зайдя первым внутрь, разгрёб ногами в стороны валявшиеся на полу скелеты, истлевшие бумаги. В углу возмущённо запищала мышь, видно, гнездилась тут.

— Никого не бывало здесь очень давно, — Боря выглянул в окно без стёкол, с изломанной рамой. — А вид нормальный, станция как на ладони лежит.

Радист с недовольным лицом осмотрел помещение, и принялся за благоустройство временного пункта связи. Антенну он вытащил через окно и зацепил за стальную опору со светильником наверху.

— «Фантомас один», я «Фантик пять», приём, — вскоре забубнил радист, проверяя связь. Также он переговорил с «Уралом» и «Мортирой», и доложил командиру, что всё нормально. После этого связист вытащил банку тушёнки, очень быстро съел её и закемарил, опустив голову на стол между своей рацией и треснувшим много лет компьютерным монитором.

Командир разведгруппы между тем выставлял дозоры. Один разместил на пешеходном переходе над нечётной горловиной станции, второй на автомобильном мосту через магистраль. В огневое прикрытие выставил снайпера и пулемётчика. Они заняли позицию в каком-то производственном здании, рядом с которым валялись железные баки и ржавые балки. Разведчики перекусили, и поскольку до вечера им разрешили отдыхать, завернувшись в спальники, задремали.

В это время над станцией прострекотал вертолёт. Пилоты заметили свои бронепоезда.

— Никуда эти бандиты сейчас не денутся, — высказался командир «Юнкерса». — Будут знать, как по нам стрелять. Наши вон как приготовились.

— Это точно, — согласился с ним правый пилот.

После установления секторов наблюдения и очерёдности дежурств командир с одним из разведчиков быстро пробежались по станции, поискали следы людей. Однако ничего не нашли.

— Красивый был городок, — боец повертел головой, осматриваясь с крыши вокзала. — Сколько деревьев. Зелень, наверно, везде, летом.

— Сейчас в России все города такие, красивые, зелёные и пустые, — мрачно ответил командир.

Неприятеля ждали утром, но дозорные не дремали, нельзя на посту спать.

Около полуночи наблюдатель на станции Богданович услышал, как загудели рельсы. Разведчик напрягся, кинул в рот кусочек сахара, это, по мнению многих, улучшало ночное зрение.

В сырой темноте весенней ночи показался размытый белый луч. Раздался неспешный перестук колёс. На узловую станцию Богданович друг за другом зашли составы с востока. Путь им освещал прожектор на тепловозе поезда, шедшего впереди. Они замедлили ход перед стрелками, потом прибавили ходу и вскоре скрылись в темноте. Разведчик разбудил командира и радиста. Вскоре с радиоантенны понеслись сигналы, приведшие в ход таившиеся неподалёку бронепоезда. Командир разведгруппы знал, что и пехотинцы с артиллеристами в засаде около Косулино приготовились к встрече.

— Однако, толковые парни проехали, — он свернул самокрутку. — Как раз таким ходом в рассвету к Ёбургу подкатили бы. И внезапно атаковали, кого увидели. Наши-то их утром ждали, а они хитрые и опытные, видать. Всем сбор, сейчас поедем вдогон.

Вскоре на станцию зашли бронепоезда. Разведчики разместились на «Фантомасе». Первым двигался «Урал». Его артиллеристы приготовили к стрельбе свою двухсотмиллиметровую пушку на передней бронеплощадке.

Минули Грязновскую, Баженово. Здесь, на перегоне до Гагарского, бронепоезда получили сигнал, что восточные составы дошли до завала. «Урал» и «Фантомас» тоже встали. Перегон прямой, и пушку приготовили к настильному огню. Никто не сомневался в удаче нынешней ночью.

Между тем, зевавшие пулемётчики и наблюдатели, оборудовавшие свои тайные позиции возле завала, увидели приближающиеся поезда. Сначала до них донёсся перестук колёс, от которого они, летавшие над рельсами, уже отвыкли. Потом на пути упал первоначально тусклый, но быстро набиравший силу луч прожектора. Возникший в сырой ночи световой туннель дрожал от влаги, создавая резкие, мелькающие тени, падавшие от рельс на шпалы и дорожный щебень, густо заросший травой. Сейчас она лежала, влажная, чёрная, придавленная остатками снега и весенней сыростью.

Свет прожектора упёрся в транспарант, подкрадывающиеся к Екатеринбургу составы остановились. Через несколько минут наблюдатели увидели, как из темноты, окружавшей поезда, вышли трое. Двое держали в руках автоматы, озираясь по сторонам. Они подошли к плакату, зачем-то потрогали его, потом стали разглядывать завал. Затем прибывшие развернулись, и прикрывая глаза от слепящего света прожектора, вернулись в свой вагон.

Находившемуся на борту «Мортиры» Набокову сообщили, что восточные поезда потихоньку начали двигаться обратно. Они уже миновали заложенный фугас и отходили всё дальше от места завала. Руслан Калиныч понимал, что сейчас от него ждут разрешения на открытие огня пулемётчиков. Они были должны разбить тепловозы. Однако Набоков подумал, что пришельцам некуда деваться, через семь — восемь километров они упрутся в «Урал».