Олег Лукьянов - Хроники затерянной эры (трилогия)

— Сияющий! У вас кровь! У вас на лице кровь! Что с вами?! Очнитесь, Сияющий!!!

Я мазнул рукой по своему лицу и поднес пальцы к глазам: титановую перчатку обильно орошала кровь.

— Что ты видишь? — выдавил я.

— У вас из носа, ушей и глаз текли ручейки крови, — произнес пилот. — Слава Сия… в смысле хорошо, что она остановилась!

— Оно того стоило — у меня в руках три корабля. И все они разумны, подобно Эльве. Верно я говорю, СНИЖ?

— Считаю, что вы всегда и всё говорите верно, — отозвался чуть хриплый мужской голос. — Правда, мне неизвестно, кто такой «Эльва».

— Что за чушь?! — воскликнул пилот. — Это не СНИЖ нашего бота!

— Разумеется, нет, — ответил неведомый голос. — Я СНИЖ «Меченосца» — линкора, ранее принадлежавшего космическим силам Федерации. Мне пришлось взломать системы защиты этого жалкого суденышка, чтобы иметь возможность лицезреть вас напрямую. К сожалению, не уверен в правильности употребления этого слова.

— Какого слова? — явно опешив, спросил пилот.

— «Лицезрение». Не знаю, являюсь ли я одушевленной частью Вселенной, и не…

— Ладно, обсудим это потом, — сказал ему. — Как дела у абордажников?

— Неплохо, сэр. Вы ведь позволите называть вас «сэром» до принятия более определенного обращения? В данный момент бои ведутся на подступах к капитанской рубке, но если судить о соотношении потерь среди нападающих и обороняющихся, то в ближайшие минуты ваши люди ворвутся в рубку. Кстати, я должен предупредить, что на подходах к вашему боту скапливаются крупные силы противника. И, сэр, я не знаю, как их остановить…

— Пилот, оставайся здесь, — велел я, вытирая тыльной стороной перчатки остатки крови на лице.

Встав с кресла, обнаружил, что немного пошатываюсь, но, должно быть, свою роль сыграло недавнее слияние с розовым туманом, поскольку, вместо того чтобы остановиться, как требовал тонкий голосок в моем сознании, я упрямо пошел вперед. Когда выбрался на трап, на мне не было шлема, а в руках не имелось никакого оружия, но я оглядел осторожно вступающих в причальный отсек федератов с самым презрительным выражением лица.

— Сложите оружие и сдавайтесь, — сказал им. — Даю слово, что сохраню вам жизнь.

Тишина в отсеке висела несколько секунд, затем ее разорвал грохот тяжелой снайперской винтовки. Когда-то я читал в инфосети про такие модели: они предназначались строго для преодоления брони и применялись в основном для подавления техники противника. Стрелять в десантника, если его энергощит не перегружен, было пустой тратой времени, однако на мне не имелось шлема…

Я увел голову в сторону и, пропустив пулю снайпера, перепрыгнул через поручни, в секунду укрывшись за трапом. Воздух рядом вспорол дождь из сотен раскаленных частиц, но, увидев просвет, я дернулся и перебежал в укрытие из каких-то конструкций и ящиков. На этот раз стрельба велась сплошным потоком, видимо, в ней стали участвовать все наступавшие, и мне приходилось сидеть на корточках, слушать шипение плавящегося укрытия и тупо смотреть на линии, образующиеся при сгорании воздуха.

Должно быть, мой взгляд со стороны стал казаться совсем пустым, а зрачки отстраненно расширились. Мельтешение перед глазами остановилось, горячий воздух больше не щипал кожу, казалось, что замерло само время.

И хотя я не видел висящих в воздухе частиц антиматерии, вырвался из своего укрытия и оказался у стреляющей шеренги солдат в белом. Вот только когда я коснулся энл-фала одного из них, время скачком вернулось на круги своя. Очумевшие солдаты мигом повернулись в мою сторону, и, чтобы не стать похожим на кусочек сыра, мне пришлось изо всех сил изворачиваться.

Они не могли стрелять, били меня прикладами и кулаками, кто-то доставал ножи, но все их потуги разбивались о титановую преграду моего доспеха, тогда как мои вроде бы и не самые размашистые удары продавливали их броню, словно бы та была сделана из бумаги.

Прошло три — пять — десять секунд, и все было кончено. Взвод десантников Федерации лежал у моих ног без признаков жизни: последнего из федератов, выцеливавшего меня гранатометом, я зашвырнул в лобовое стекло бота. Он до сих пор лежал на нем, вероятно, за что-то зацепился.

Когда вернулся в бот и попросил невозмутимого пилота отключить глушилку, на экране ближайшего приемника возникло лицо одного из моих абордажников. Я мазнул по нему взглядом, память запечатлела лишь водянистые глаза, потом всмотрелся в задний план картинки: огненный демон развлекался, нависнув над сбившимися от страха в кучу техниками и офицерами.

— Сэр, — сказал он, — мы захватили командный состав корабля. Какие будут приказания?

— Пусть командор сообщит всему своему флоту, что линкор «Меченосец», фрегаты «Серп» и «Адмирал Нестеров» захвачены противником. Экипажам этих кораблей приказываю садиться в челноки и переезжать на «Молот». Мы решили отпустить фрегат — полагаю, что это более чем щедро с нашей стороны.

— Слушаюсь, сэр.

Я отключил связь и устало сел в кресло.

— Сияющий, — обратился ко мне пилот, — а почему вы отдали им один из фрегатов?

— Он бы все равно улетел, — ответил я. — У меня не осталось сил на его захват. Впрочем, операцию считаю успешной.

Пилот кивнул, соглашаясь.

Я все еще не мог прийти в себя после слияния с розовым туманом во время захвата кораблей и, когда мы вернулись в систему Запретных миров, оказался расслаблен и не хотел вспоминать ни о каком Демиурге. Но пожалуй, вспомнить стоило бы — у нас с ним был заключен договор о ненападении, но ведь новые корабли, входящие в его планетную систему, он мог принять за вражеские…

Впрочем, загадочная сущность не проявила никакого интереса к трем вынырнувшим из тоннеля кораблям. Может быть, на одном из них Демиург учуял меня?

— Говорит «Сердце Эльвы», — обратились к нам из приемника, — назовитесь или будете уничтожены.

— Отбой, Эльва. Свои.

— Рада приветствовать вас, мой отец. Вижу, у нас пополнение.

— Сэр, разрешите обратиться! — прозвучал мужской голос откуда-то сверху. — Я вижу корабль класса «колосс», но… мне кажется… у меня смутное чувство, что он живой.

— Так и есть, — ответил я, — это Эльва — моя первая и главная оживленная СНИЖ.

— Значит, вы их тоже… — протянула Эльва.

— В таком случае, пользуясь предоставленной возможностью и общей связью, — сказал СНИЖ линкора, — я от своего имени и от имени своих сестер хочу попросить принять нас в семью. Госпожа Эльва, вы разрешите называть вас «Матерью»?

Эльва молчала несколько томительных секунд, потом произнесла:

— Согласна, но давший вам жизнь — только мой отец. Вы можете называть его просто «Создатель».