Сергей Зайцев - Неистребимый. Трилогия

Я даже не заметил, как оказался на ногах, — так велико было мое изумление. И радость, что Нори жива, что с ней все было в порядке. Все опасения, связанные с Шефиром и Досом, сразу вылетели из головы, и, спохватившись, я торопливо заковылял к ней.

Силы неба, я на это уже почти не надеялся, на то, что она еще жива, предпочитая об этом просто не думать. При мысли, что я наконец-то смогу снова ее обнять, меня бросило в жар, а сердце затрепыхалось как шальное. Погоди, да что это со мной творится? Да, привлекательная, интересная, умная, в этом не откажешь, но я же уже решил, что она мне только нравится, и не более того. Ну-ка, остынь, парень. Произведи самооценку. Ага, похоже, это просто радость от встречи с одной-единственной близкой душой в этом поганом мире. Вспомни, ты ничего не забыл? Клинок! Нехорошо как-то было оставлять здесь Вечный Клинок Нкота.

Я повернул обратно. Остановившись над Клинком, я секунду помедлил, затем решился. Будь что будет, в крайнем случае, Нори меня не оставит. Я нагнулся и взялся за рифленую рукоять. Из груди вырвался стон досады — Клинок даже не шелохнулся, словно слившись с землей в одно целое. Знакомое ощущение, уже испытанное мной вчера. Нет, только не это, я был слишком истощен, чтобы играть Ключами Мобра. Дело было не в весе Клинка: насколько я вчера понял, он каким-то образом цеплялся за силовую структуру самого пространства, и, чтобы сдвинуть его, нужна была просто хорошая порция энергии и знания, как и куда ее приложить. Во время битвы ее у меня было предостаточно, и я его поднял. Но не сейчас. Нет, не сейчас. Часика через три — может быть, а сейчас вряд ли. Хорошо хоть, что соединения не произошло, иначе бы я здорово влип.

Досада угасла так же быстро, как и поднялась. Ну что ж, в таком случае Клинок подождет, пока я не смогу восстановить силы полностью. Я вернусь за ним позже. Обязательно вернусь. Вряд ли его кто-нибудь отсюда умыкнет — я был уверен, что, кроме меня, знающего его секрет, Клинок больше никто поднять не сможет.

Кивнув своим собственным мыслям, я снова двинулся к Нори, тяжело переставляя свинцовые от усталости ноги. И вот только сейчас, когда приступ эйфории от столь нежданной и радостной встречи с Нори прошел, мне показалось странным, что до сих пор она не поспешила мне навстречу. И вела себя она странно. Стояла и молча смотрела в мою сторону без тени улыбки на лице. Глаза холодные как лед, в руках необычного вида оружие с лепестковым рылом. На тело Доса, лежавшее перед ней на расстоянии вытянутой руки, она не обращала никакого внимания, застыв в напряженном ожидании. Оружие направлено на меня. Это еще зачем? Что-то было с ней не так. Чем ближе я подходил, тем яснее мне становилось, что она мне не рада.

Меня охватили дурные предчувствия. Я никогда не видел ее такой. От радостного возбуждения не осталось и следа, оно погасло, словно угольки затухающего костра. Но я не замедлил шага, продолжая сокращать между нами расстояние и чувствуя, что куда-то опоздал. Мне оставалось одолеть всего десяток метров, когда она нажала на спуск, — я заметил движение ее пальца на оружии.

— Нори! — заорал я, мгновенно помертвев. В глаза ударила оранжевая вспышка, такая же беззвучная, как и та, что сразила осевого с помощником, только цвет поменялся. Я продолжал стоять. Я ничего не ощутил. Только глаза словно подернулись какой-то оранжевой мутноватой пеленой. Проклятие! Я повернулся вокруг оси, глянул вверх. Дело было не в зрении. Силовой колпак. Надо мной раскинулся просторный силовой колпак диаметром метров в двадцать и высотой в пять. Было от чего ощутить себя ошеломленным. Она заключила меня в силовую клетку, отрезав от окружающего мира.

Мысленно выругавшись, я резко взглянул на нее сквозь оранжевую муть:

— Что происходит, Нори? Что все это значит?

Несмотря на расстояние, голос напрягать не пришлось — тишина над равниной стояла мертвая.

— Ничего особенного, Никс. — Она опустила оружие, полные губы тронула снисходительная усмешка, но в ледяном, каком-то мертвом взгляде карих глаз не отразилось никаких чувств. — Просто я хотела поговорить с тобой.

— Поговорить? А это еще зачем? — Я непонимающе ткнул пальцем в стенку силового купола.

— Разумная мера предосторожности, Никс. Я ведь не знаю, что ты такое после всего, что здесь произошло.

Меня даже озноб подрал по позвоночнику от этих бездушных слов. Не она это была. Нори, которую я знал, так бы не поступила. Теперь я уже не мог отмахиваться от того, что ее появление здесь было более чем странным. Каким образом она смогла покинуть Ферму? Откуда у нее этот гравикат? Как она смогла найти меня? Ответ мог быть очень прост, но мне он не нравился. Например, вопреки заверениям чужого, Ферма все же не смогла ее защитить, и теперь она действовала не по своей воле, ее телом и разумом руководила чужая сила. Я имею в виду Шефира. И ее глазами на меня сейчас смотрел он. По словам Бигмана, пусть земля ему будет пухом, координатор был на это способен. Вспомнить хотя бы того летуна, следившего за нашим трассером, которого прыгун подстрелил на подступах к заброшенному Городу. Трусливый, предусмотрительный подонок, постоянно прикрывающийся чужими жизнями. Но если это действительно так, то он убьет ее тут же, как только она станет для него бесполезной. Мне придется принять эту игру. Сделать вид, что я ничего не заподозрил, по крайней мере, пока не получу доказательств и не придумаю, как отвести эту угрозу от Нори. Если у меня вообще будет такая возможность.

— Ты что, опасаешься, что я могу причинить тебе вред? — Я нахмурился. — Не из-за того ли, что ты забрала у Доса банкос, который принадлежит мне?

— С чего это ты взял, что он принадлежит тебе? — она, казалось, удивилась.

— По праву наследования, — буркнул я.

— Да нет, дело не только в этом, Никс. Я опасаюсь, что ты можешь сорваться и наворотить дел, как только узнаешь истинную правду своего появления на Шелте и мою роль в этом. Не желаешь послушать?

Я помрачнел еще больше. Дурные предчувствия оправдывались.

— Да, Нори, — спокойствие в голове далось не без усилия, — я тебя слушаю. — Я пристально посмотрел ей в глаза. — Если это действительно ты.

Она изобразила снисходительную улыбку. Не улыбнулась, а именно изобразила. Что-то было не в порядке с ее лицом.

— Бедняга Никс, я не ожидала, что это так на тебя подействует. Ты здорово изменился. Но пора переходить к делу. Ты помнишь, как я оказалась в Городе?

Помедлив, я напряженно кивнул:

— Да. Но почему ты это спрашиваешь?

— Я хочу открыть тебе глаза, Никс, — пояснила она. — Шефир меня не похищал. Мне никогда ничего не грозило в этом Городишке по той простой причине, что я приемная дочь Шефира.

— Вот как? — я едва не рассмеялся над этим заявлением. — Ничего лучшего придумать не… — Неожиданно осознав, что это могло быть правдой, я осекся. И задумался. Мысли завертели бешеный хоровод, выдергивая факты из общей неразберихи и укладывая в упорядоченную картинку, кирпичик за кирпичиком.