Сергей Зайцев - Неистребимый. Трилогия

— Никто не знает, кто здесь водится на самом деле, — довольно мрачно напомнила Онни.

— Не вопрос, — хмыкнул Квин. — Кроме Убийц… теть Онни, нечего руки распускать! У меня затылок не казенный!

— Добавь ему еще от меня, сестричка, — обернувшись, попросила Тай. — Чтоб язык зря не распускал.

— Ну, ма, тебя еще не хватало!

— И в чем выражаются шутки… чертей? — я намеренно не полез за информацией в эмлот. Хотелось немного разрядить напряженную атмосферу живым разговором.

— Да глаза отводят, чтобы в бурелом какой непроходимый завести или в болото, — охотно сообщил Квин, ничуть не испуганный простым подзатыльником. — Но если знаешь, кто воду мутит, уже не собьешься. А нам, магам, — гордо добавил он, — и вовсе ничего сделать не смогут.

— Помолчал бы уж, недоросль, — тут же осадила его тетка.

Я почувствовал, как Квин обижено надулся.

— Ты, правда, сейчас чувствуешь себя нормально? — вдруг спросила Тай с неподдельной заботой. — После того селения… Да еще схватка с Драхубом…

Я кивнул.

Сказать, что после той деревни я чувствовал себя плохо, значит ничего не сказать.

Это состояние продолжалось несколько часов и оставило после себя исключительно тягостное впечатление. Перерасход энергии после «разминирования» марна оказался жуткий. Я будто тонул в темной холодной воде, уже погрузившись с головой, но продолжая бороться за свою жизнь изо всех сил. А потом, словно бы при очередном взмахе рук и резком рывке вверх, взломал лед головой и вынырнул на поверхность. И мир изменился. Я увидел его иным зрением, тем, которое посещает меня нечасто. Мир словно раздался вширь многоцветьем пространственных линий и кривых, я видел только течение энергий — холодные чистые цвета неживой природы и яркое буйство красок живой. И сразу обнаружил частую паутину, обволакивающую мою ауру со всех сторон, отсасывающую жизненную энергию, словно пиявка. Наглядное подтверждение действия местного Закона Равновесия. Следующие несколько мгновений я с яростью обрывал эти нити, пока мне не пришла в голову более толковая идея. После чего я потянулся сквозь эти нити к источнику, откуда они исходили, и принялся перекачивать его в себя, пока не восполнил свои потери. А затем отключился и заблокировал все подходы к себе защитным коконом, предупредив дальнейшие попытки этого Закона Равновесия вывести из равновесия меня.

В общем, наступил перелом. Сработал какой-то «предохранитель», о котором я раньше не подозревал, сработал и показал мне мою проблему. Зрение и слух обострились скачком, приблизив предметы и звуки, раздробив восприятие на четкие оттенки и обертоны. Скан-сеть развернулась сама, словно истомившийся по ранее привычной жизнедеятельности мозг старался наверстать упущенное.

Потому-то я без проблем справился с Драхубом, не испытав ни малейшего сожаления, как в прошлый раз. Я хотел его убить, несмотря на все свои «гуманистические изыски», и я это сделал.

— Маг! — Я немного повысил голос, чтобы Гилсвери, скачущий в самом конце нашего отряда, смог меня расслышать сквозь топот копыт. — Голова с плеч, клинок в сердце — этого достаточно, чтобы предупредить очередное воскресение дал-рокта?

— Нужно было его сжечь, — холодно откликнулся Гилсвери. — Или хотя бы оставить клинок в теле на несколько часов. Лучше — до восхода Светлого Ока.

— Факел в задницу по самое горло, — хмыкнул Лекс, предлагая свой вариант.

Да, жаль, не сообразил сразу. Ведь в тот момент маг огня был у меня под рукой, пусть и полностью обессилевший. Можно было хотя бы дать распоряжения на потом… А Онни не так уж хорошо осведомлена в этих вопросах, раз удар в сердце собственным мечом не убивает Посвященного наверняка… Честно говоря, в подобные воскрешения верилось с трудом, но уже многое, во что верится с трудом, происходило в эти дни на моих глазах — превращение в каруну, например. Интересно, как это произойдет с Драхубом на этот раз? У него что, голова обратно приползет и прирастет? Или возникнет новая за счет общей массы? Любопытный вопросик…

— Сколько у нас времени? — мрачно осведомилась Онни, предвосхищая мой вопрос.

— Думаю, достаточно. Характер повреждений… — Гилсвери ненадолго задумался, производя в уме специфические расчеты. — Сутки, может, чуть больше. К этому времени мы уже будем на месте и сделаем все, что необходимо.

— Падая с ног и копыт от усталости, — жизнерадостно прокомментировал Лекс. — Со стертыми до позвонков задницами.

— Подсотник, лучше помолчи.

— Как скажешь, прекраснолицая Онни! Желаешь, чтобы помолчал, — да пожалуйста, а если еще до выхода в отставку по сроку службы вдруг захочется мнение мое узнать — тоже всегда готов…

— Заткнись!

— Тише, сотница. — Спокойный голос Гилсвери оказался как нельзя кстати. — И ты, парень, тоже язык придержи. Не время и не место зубоскалить.

— Слушаюсь, светлейший.

Нервничают мои спутники, заметно нервничают, вон уже собачиться начали, даже Лекс. Не нравится им этот макор. Но я ведь их с собой не звал.

На всякий случай я мысленно шуганул «чертей» куда подальше, чтобы не ошивались возле нас со своими предполагаемыми каверзами. И именно в этом момент в широко раскинутую скан-сеть попалась добыча покрупнее, которую явно можно было классифицировать как разумную. Бледные пятна чужих аур, основательно приглушенных мощной защитой, быстро приближались, сходясь веером в легко проецируемый центр. То есть ко мне. Угрозы я не почувствовал. Засекли ли гостей остальные?

Как оказалось, нет.

Все были весьма поражены, когда на моем пути выросла высокая бесформенная фигура, закутанная в просторный балахон с низко надвинутым капюшоном, выделявшийся на фоне ночной темноты серым пятном. Для моих глаз света было вполне достаточно, чтобы видеть ее отчетливо.

Не теряя времени, я осадил Злыдня и резко бросил назад:

— Спокойно. Они пришли говорить.

За спиной повисло напряженное молчание, никто не издал ни звука.

Охтан плавно приблизился и остановился в трех шагах от злобно оскаленной морды Злыдня, готового порвать гостя на куски по малейшему сигналу. Из глотки чарса потек тихий вибрирующий рык, в антрацитовых глазах плескалась смерть, но без моего сигнала он не осмелился напасть.

Неуловимо быстро охтан поднял руки и откинул капюшон, обнажив голову.

Тай, при его появлении отставшая от моего чарса на полкорпуса, тихо ахнула.

«А я ведь подозревал», — с легким удивлением подумал я, разглядывая незнакомца. Еще в первую встречу, на палубе плоскодона. И не ошибся. Желтый блестящий череп без малейших признаков волос, костистое бесстрастное лицо аскета, слабо светящиеся ртутным блеском глаза, быстрые уверенные движения. Фрайден-ллер. Здесь их именовали охтанами. Биологически отличный от человеческого мозг фрайденов фонил весьма скупо, именно поэтому остальные их не засекли.