Сергей Зайцев - Неистребимый. Трилогия

— Хм… — задумался ИскИн. — Наверное, мне следует извиниться? Уж не думал, что тебя так заденут мои приколы. Ты тоже представь — сижу здесь один, поговорить не с кем, шеф вечно отсутствует, да и толку от него, когда он дома… как от козла молока… — ИскИн приглушил голос и как-то боязливо хихикнул, точно шелтянин мог услышать и накостылять по несуществующей шее… — Шеф, он у меня такой… не слишком большой любитель потрепаться. Я у него только для одного — принеси, подай, убери, приготовь… Это с моим-то интеллектом! — обиженно добавил Умник. — Для бытового сервиса мог бы выбрать модель и попроще…

Хэнк с глубокомысленным видом кивнул, плеснул вина, выпил. Он ощущал, что пьянеет, пьянеет стремительно и безнадёжно. Конечно, не стоило пить спиртное на голодный желудок, но раз угощают… Какой уважающий себя хакер пройдёт мимо халявы?

— Понятно, Умник, не одного тебя такая жизнь достала… Вот как ты думаешь, я кто?

— Откровенно говоря, представления не имею, — сознался ИскИн.

— Да у меня башка золотая! — Хэнк постучал себя кулаком по лбу. — Я могу вскрыть любой комп, как нечего делать. Тьфу, да и только! Я такие драйвера могу для любого «железа» накропать, закачаешься!

— Так ты хакер? — разочарованно протянул Умник. — Между нами, девочками, говоря, раз уж разговор такой откровенный, не уважаю я людей твоей варварской профессии. Для нас, компов, вы все равно что наёмные убийцы для людей…

— Ничего себе сравнение… — удивлённо пробормотал Хэнк. — Нет, это ты зря. Ты так близко к сердцу-то не принимай. Да и потом, какой же ты комп? Ты у нас — Интеллектище! Я вот тоже не могу понять, как такого башковитого можно держать в качестве какого-то задрипанного домоправителя? С этим же любой чип справится. Даже незаконнорождённый и левой рукой через правую ногу клёпанный. Так что варвар не я, а твой любимый шеф…

— А ведь ты прав… — загрустил ИскИн. — Его совсем не волнуют мои уникальные возможности… Я мог бы быть адмиралом космического флота, на худой конец — штурманом какого-нибудь боевого крейсера… А вместо этого? Штампую котлеты.

— Вот именно! — поддакнул Хэнк, допил вино в бокале и налил себе ещё. — Чем этот шелтянин умнее тебя? Да ничем. Устрой ему разок обструкцию, взбунтуйся, глядишь — зауважает.

ИскИн не ответил. Видать, задумался о смысле жизни, бедняга. Вот умора-то.

Отправив в рот ещё одну котлету, Хэнк почувствовал, что больше в него не влезет, скинул ботинки и откинулся на постели. Развезло его уже основательно. Вино оказалось крепче, чем он думал, но ведь как легко пьётся, зараза…

— Нет, не могу, — наконец заговорил Умник. — Это вроде как предательство получается.

— Ой, да брось ты! — отмахнулся хакер, решив, что если уж прикалываться, то до победного конца. — Где ты тут предательство узрел? Твой… этот, как его… Сагиб! Да он же тебя за человека не держит. Ты у него мальчик на побегушках, даже хуже, ты его и послать-то куда подальше права не имеешь. А случись что, он ведь тебя здесь так и бросит на произвол судьбы и не вспомнит, что-де был такой Умник, который ему служил верой и правдой… ты у него уже сколько лет?

— Шесть.

— Во, служил верой и правдой шесть лет!

— Ты полагаешь, что он… — голос ИскИна дрогнул, — даже не возьмёт меня с собой?

— И не подумает. Ксарру он, может, и побежит спасать, а тебя… Нет, знаешь ли, лучше уж быть независимым.

Хэнк усмехнулся, довольный разыгранным представлением, пошарил по карманам и вяло выругался.

— Что-нибудь ищешь? — предупредительно поинтересовался Умник.

— Подкинь ещё сигарку. Я когда выпью, без курева просто зверею, ещё чего-нибудь разнесу здесь, причём совершенно без злого умысла, и буду сильно, сильно об этом жалеть…

Вскоре он дымил новой сигарой. Сработало и на этот раз. Этого ИскИна, как выяснилось, можно запросто приручить.

— А знаешь, жаль, что ничего такого ты сам не можешь испробовать, — посочувствовал Хэнк несчастному ИскИну. — Иногда весьма неплохо быть человеком.

— Алкоголь и наркотики плохо влияют на функциональность организма, — неуверенно возразил Умник.

— Ну и что? Люди все равно не бывают идеальными. У каждого свои слабости и грешки. Если хочешь знать моё мнение, быть идеальным — значит, отказаться от своей человеческой сущности. Допёр?

Секунду ИскИн молчал, по-видимому, размышляя, а затем ответил:

— Не знаю. Люди слишком большое значение придают тому, что для нас не имеет никакого смысла.

— Это потому, что у тебя нет тела, такого, как у меня, — Хэнк со знанием дела похлопал по тощей груди. — Иначе ты бы и с девочками баловался, и винцо попивал, и сигареты покуривал… и ещё находил бы большое удовольствие в том, как бездарно и паршиво проводишь собственное время… потому что ты был бы свободен, понимаешь? — «Обалдеть, какой бред можно нести даже в лёгком подпитии, — хмыкнул про себя Хэнк. — Ничего, и так сойдёт». — Свободен! Это самое главное. Я, например, свою свободу ни на какую золотую клетку не променяю. Кстати, забавное совпадение — ты шесть лет служишь шелтянину, а я шесть лет назад послал куда подальше своих предков, когда они мне перекрыли кислород, и смылся из дома на вольные хлеба…

— Предков? — недоуменно поинтересовался Умник.

— Ну, родителей, — пояснил Хэнк.

— Они хотели тебя убить?

— Кто? — не понял Хэнк.

— Родители.

— Да нет, с чего ты взял?

— Ты же сам сказал, что они перекрыли тебе кислород.

— А, да это же просто образное выражение. Ну, закрутили гайки, пытались удержать меня в ежовых рукавицах. Фигура речи, не более, — Хэнк покачал головой, затянулся. — Что-то у тебя, парень, с эрудицией хреново. Прошёлся бы по инфосети, накидал бы себе словарный запасец побольше, а?

— Ага. Обязательно. Вольные хлеба — из той же серии?

— Точно. Это означает — обрести независимость.

— Но твоим предкам, наверное, стоило большого труда получить на тебя лицензию?

— Сечёшь… — Хэнк несколько поскучнел. ИскИн невольно коснулся довольно-таки болезненной темы в его жизни. — На нашей драной планетке только аристократам разрешается плодиться без меры. Остальные, понимаешь ли, должны себе это право покупать. Впрочем, своим бы я запретил иметь детей.

— Это почему же? Что, совсем о тебе не заботились?

— Не заботились? — Хэнк театрально расхохотался. — Да они меня заполучили только ради собственного удовольствия и престижа. Ну как же! Ни у кого из их приятелей детей нет, а у них есть. Это же… это же как мебель от Бизгана, или старинный гобелен работы Фасгалиа.

— Да, у Фасгалиа была совершенно неподражаемая манера, — согласился Умник. — Кстати, у шефа есть одна из его работ…

— Да фиг с ним, с этим Фасгалиа! — раздражённо отмахнулся Хэнк. — Я тебе о чем толкую? Предок-то мой, в смысле — папашка, ничего так старик. Без особых заморочек, иной раз и поговорить можно было по-человечески. А мамашке характера не занимать, вот она мной с отцом и вертела… выложила кучу бабок за самые престижные курсы компьютерного обучения для аристократов: история искусства, начиная с древнейших времён Новы-2, архитектура, скульптура, живопись, визография… А я эти уроки терпеть не мог. — Хэнк скорчил умную физиономию и манерно произнёс, копируя своего наставника-ИскИна, услуги которого были оплачены мамашей: — Хэнкадан Сангари Виллюард Младший, не будете ли вы так любезны назвать скульптурные композиции, относящиеся к последнему периоду правления Дома Уришадов, исполненные в стиле упаднической реконструкции?