Виталий Кобяков - Мечтатель

— Крестоносцы? Или Первый? — задал я Калли вопрос, когда мы прошли сквозь дверь и оказались в большом освещенном коридоре.

— Ты про Червя? — усмехнулась Калли, указав большим пальцем назад. — Он таким побитым уже попал в Мечту. Но у него есть огроменный шрам на спине, который он получил уже тут. Одна из тварей Первого постаралась. Но Червь ее всё же завалил, упорный и живучий он засранец.

— Да что за твари у этого Первого?! — воскликнула Даша.

— Это… это сложно описать словами, — начала Калли. — Но и увидеть это можно лишь в его городе. А посторонних Первый не любит, как показывает практика.

После этого на полминуты наступила гробовая тишина, мы просто шли по проходу, в котором было множество дверей и свечей на стенах. Почему-то мне показалось, что это личные комнаты бойцов Нирваны. Но думал я сейчас именно над вопросом Даши: да что там за твари такие?! Подозреваю, именно они переломили ход сражения, когда Изида атаковала этот самый город Первого. Впрочем, его собаки тоже выглядят очень грозно. Особенно когда в памяти всплывает труп крестоносца. Да как они вообще загрызли его в такой-то броне?! Однако, вспоминая физику, могу предположить, что шестьдесят килограмм, врезающихся в тело на скорости под пятьдесят километров в час, способны причинить немалые разрушения в хрупком человеческом организме. И уж в девяноста девяти процентах случаев это собьет человека с ног. Как бы то ни было, не хотел бы я враждовать с Первым. Уж лучше мир-дружба-жвачка. Или хотя бы «ничто». Ничто предпочтительнее заранее проигранной войны.

— Подождите здесь, — скомандовала Калли, заходя в одну из дверей. Мы с Дашей послушно остались дожидаться ее возвращения.

— Мрачно в этой Нирване, — высказала свое мнение Даша.

— В Шпиле тоже мрачно, — вздохнув, произнес я. — Но там есть сакура во дворе.

— Теперь я понимаю, почему ты обосновался на природе, — улыбалась она. Ох, эта ее улыбка. Ради одной этой улыбки стоило попасть в Мечту.

— Нет, не поэтому, — ответил я. — Да и мрачность меня вполне устраивает.

Дальше мы просто молчали. И Даша старалась не смотреть на меня. Эта ее привычка начинала вызывать во мне отчаяние. Но благодаря этому я понял, что у нас с ней общего: мы оба всеми силами пытались не сближаться с людьми. Пускай и при помощи разных методов и средств. Да и причины у каждого из нас, скорее всего, были разными.

— Проходите, — сказала выглянувшая из приоткрытой двери Калли.

Даша и я вновь послушно выполнили ее команду и зашли в помещение. Это оказались не личные комнаты для сна и отдыха, как я раньше думал. По крайне мере, именно эта комната. Она больше походила на тюремную камеру. Перед железной решеткой с пластиковыми вставками в промежутках между прутьями, на простом табурете сидел Курт. А в камере находилась…

— Одна из собак Первого, — совпали мои мысли со словами Калли.

— О, извините, задумался, — произнес Курт, вставая с табуретки. Он всё также был одет в рваные джинсы и с голым торсом, прямо как при нашей первой встрече. Что ему мешает нормально приодеться? Или своим видом он что-то пытается символизировать?

— Здравствуйте, — сказала Даша. «Здравствуйте». А в меня при знакомстве ножом тыкала. Конечно, я же не двухметровый накаченный мачо. — Я Даша.

— Очень приятно познакомиться, прекрасная леди, — начал Курт свою речь профессионального Ловеласа, но я уже дальше не слушал его.

Я присел на корточки перед собакой, она склонила вбок голову. Я тоже немного наклонил голову набок. Она легла на живот и сделала настолько грустное выражение лица, насколько это может сделать огромная боевая собака. Моя рука прикоснулась к железно-пластиковой перегородке, но она так и продолжала изображать грусть и не делала более никаких движений.

— Я уверен, что минут пять назад собака пыталась показать мне средний палец, — заявил Курт, положив мне руку на плечо, и Даша рассмеялась. Странно, но во мне начинала закипать ярость. Да уж, ревность к «даже не моей девушке» — это вполне в моем духе.

— Ну и зачем она вам? — задал я вопрос, так и не вставая с корточек.

— Изучаем, — ответила Калли. — Поймали ее пару сотен часов назад.

— И как? Удалось что-нибудь узнать о собаке? — спросила Даша.

— Они изучают не собаку, а Первого, — негромко сказал я, продолжая сидеть и смотреть на собаку. Сразу после моих слов, собака немного подняла глаза, и, как мне показалось, попыталась изобразить нечто вроде маленькой улыбки.

— Ты догадлив, — произнесла Калли.

— А еще ты жив, — незамедлительно продолжил Курт. — Лично я тебя уже похоронил.

— Рад видеть, что хоть кто-то сомневается в моей избранности, — искренне заметил я, так как слишком высокая оценка Изиды действительно загоняла меня в тупик. Я обязан был соответствовать этой оценке.

Тем временем собака, кажется, немного приподняла одну лапу вверх. Она как бы говорила: «Эй, я тоже сомневаюсь в твоих способностях!». Но может это всего лишь игры моего воображения.

— Дамы, нам надо немного поговорить с Павлом, — начал Курт, и после этих слов я аж подскочил со своего насиженного места, так как не совсем понимал, зачем нам с ним секретничать. — Калли, не могла бы ты развлечь Дашу и познакомить ее с нашими? Даша, надеюсь, ты не против?

— Я не против. Всегда приятно познакомиться с интересными людьми, — ответила она, смотря Курту в глаза и улыбаясь. Хм, за эти несколько минут она смотрела на Курта больше, чем на меня на протяжении нескольких дней. Гнев потихоньку нарастал, и у меня уже немного тряслись руки. Причем я прекрасно понимал, что для этого нет абсолютно никаких поводов. С Дашей меня, по сути, ничего не связывает.

— Вот и славненько, — подытожил Курт. — Калли, не обижай нашу гостью, хорошо?

— Как прикажешь, любимый, — ответила Калли с явно наигранной улыбкой. И в ее лице читалось то же самое, что и в моем. Ревность. Интересно, что ее всё-таки связывает с Куртом? От него я не видел проявлений чувств к Калли, но она, безусловно, что-то испытывала к Курту.

Даша и Калли вышли за дверь, и мы остались наедине с Куртом. Сейчас в его глазах я видел лишь усталость, такую усталость, как видел когда-то в глазах Изиды.

— Ты, наверное, думаешь, о чем я хотел с тобой поговорить? — задал он вопрос.

— Так как ты еще не знаешь той истории с переходом Даши, крестоносцами и собаками, то я действительно теряюсь в догадках. Это единственное, что могло бы тебя заинтриговать, — высказал я свои размышления.

— Что за история? — заинтересовался Курт, и, создав кресло, жестом пригласил меня присесть. — Давай, расскажи, время у нас есть.

Я поудобнее устроился в кресле и начал свой рассказ, максимально всё детализируя, вспоминая каждую мелочь. Ведь Курт один из немногих, кто смог бы прояснить данную ситуацию. Поэтому, это было необходимо, прежде всего, мне самому. Собака в клетке неожиданно залаяла, когда я рассказывал про убитого крестоносца и сотню собак. Уж не знаю, что она хотела сказать этим лаем, но что-то точно хотела.