Виктория Гетто - Волк. Стая

– Закрой глаза!

Она послушно опускает веки, сообразив, что всё не так просто. Молниеносный удар – и одна из цепей рубится. Неожиданно легко. Второй замах. Третий. Четвёртый… Девчонка рывком усаживается, затем плотно закутывается в ткань картины. Осматривается, наконец с трудом выдавливает из себя:

– Воды!

– Арк! Арк!!!

Грохот перевёрнутого ведра – и в комнату влетает мальчишка.

– Воды! Живо!

– Сей момент…

Спустя минуту, пока я рассматриваю новую жертву повешенного маркиза и раздумываю, что отпустил того на тот свет слишком легко, Арк появляется с ковшом воды. Спасённая жадно пьёт, задыхаясь. Когда ковш полностью опустошён, отдаю его парнишке:

– Иди работай дальше.

Тот кланяется, убегает. Я же присаживаюсь на стоящий рядом с койкой резной табурет довольно тонкой работы.

– Кто вы, доса, и как попали в лапы этого скота?

Девчонка опускает голову:

– Я Марика дель Тарон, дочь барона дель Тарона. Мы с Запада, сьере…

Дель Тарон… Так-так, что-то знакомое… Точно! Приходила ориентировка для Льян, она меня с ней знакомила. Объявлен в розыск за предательство. Значит…

– А где ваш отец, доса Марика? Его же зовут Идиго? Идиго дель Тарон?

– Откуда вы знаете?! Встречались раньше?

Я молчу, и девчонка отворачивается к стене, потом нехотя буркает:

– Мой отец оставил меня здесь. Договорился с маркизом, что тот меня спрячет от Неукротимого. Два дня было хорошо. Ко мне относились согласно моему статусу. А вчера вечером вдруг схватили, раздели и приковали к этой кровати…

– И?

– Никто не пришёл, если вы об этом…

Она выделяет последнюю фразу. Потом, по-видимому, спохватывается:

– Простите, сьере, а, собственно, кто вы такой? И по какому праву распоряжаетесь в замке Ниро?

– Ваш спаситель, доса Марика. Но если вам так интересно, то могу представиться – Серг дель Стел, барон Ниро. Новый лорд этих земель. Прежний барон повешен по моему приказу.

– По какому праву?! – Она едва ли не визжит, забыв о своём положении и состоянии.

Приходится разом её приструнить:

– Император Атти Неукротимый подарил мне эти земли за успешное завершение Восточного похода.

Марика дёргается, словно ужаленная. Затем несколько мгновений сидит неподвижно, только по её щекам разливается мертвенная бледность, и она шепчет:

– Высочайший… Вы – Ужас Рёко?!

Слегка растягиваю губы в полуулыбке:

– Слышал, что меня называют и так, доса…

Встаю с табурета, подхожу к стоящему у стены сундуку. Интуиция не подвела. Он полон женской одежды. Не знаю насчёт размера, но вроде бы подойдёт.

– Оденьтесь, доса Марика, и покиньте эту комнату. Думаю, находиться в ней вам неприятно. Я жду вас в коридоре.

– Но служанки…

– Можете о них забыть.

Выхожу в коридор. Арка нет. Но и кучи сгнившей соломы, вытащенной из спальни маркиза, тоже нет. Бесшумно открываю двери спальни – саури, похоже, спит. Дара шустро орудует тряпкой, надраивая резной поставец. Почувствовала мой взгляд, обернулась, но я приложил палец к губам, кивнул на постель. Женщина молча поклонилась. Значит, порядок. Прикрыл двери, подошёл к узкому окну-бойнице в конце коридора. Выглянул во двор. Там спокойно. Двое моих у ворот на стене. Один вышел из кухни. Нет двух лошадей, значит, Рорг уже отправил за людьми. А вот и он сам. Вышел откуда из-за угла, крутит головой. Вероятно, неприятности. Эту его привычку я изучил. Всегда дёргает подбородком, если у него или у нас проблемы. Он вскидывает голову, замечает меня. Показывает перекрещённые пальцы, потом проводит рукой по горлу. Твою ж… Это что, маркиз всех своих пленников того, получается… Сволочь.

Сзади скрипит дверь. Оборачиваюсь – Марика. Платье простое, но чистое. Хотя и чуть велико. Но у фиорийцев моды как таковой нет. Один фасон. Один покрой. Лишь в Сале, столице Империи, я наблюдал другое…

– Сьере барон… Что вы собираетесь со мной делать дальше? Отдадите императору?

– Разумеется. Я же давал присягу.

Она вдруг подаётся ближе ко мне, едва ли не растекается у меня по груди, умоляюще складывает руки:

– Сьере барон! Я могу быть вам полезной! Умею вести хозяйство, знаю счёт, и вообще, за своё спасение я готова согревать вам постель… – Заливается краской. – Только не выдавайте меня Неукротимому!

Хм… Атти внушает ей такой ужас? Ладно. В любом случае отпишусь Льян. Её епархия. А пока поможет мне здесь, в замке.

– Иди вниз, во двор. Найдёшь сержанта Рорга. Скажешь ему, что я велел снять с тебя остатки цепей.

– Спасибо вам, сьере барон! – Низко кланяется, убегает, звеня обрывками цепей. С лестницы доносится счастливый крик: – Клянусь Высочайшим, вы не пожалеете о своём милосердии, сьере барон!..

Пожалуй, и мне пора посмотреть, что имеется в замке. Или зайти посмотреть ещё раз эту комнатку? Саури же нужно где-то жить? Конечно, держать её так близко возле себя рискованно, мало ли, вдруг у неё крыша поедет после всех приключений? Клановцам же тоже вбивают в подкорку ненависть к людям. Но здесь вариантов нет: либо она будет держаться за меня и сможет как-то выжить на этой планете, либо умрёт. А как я понимаю, жить она хочет, иначе бы так не цеплялась за своё существование. Тем более что, когда девушка отъестся после голодовки и восстановит физическую форму, явно станет редкой красавицей. И смотреть приятно, и вообще, хоть будет с кем поговорить нормально, расслабиться душой и не скрывать, кто я и что. Уровень развития у нас с ней одинаковый, и не потребуется разъяснять, мучительно подбирая слова, самые элементарные для меня понятия. Решено. По крайней мере, предложу ей такое мирное сосуществование, а там будет видно…

Только подумал, как из спальни покойника послышался шум – ведро упало. А потом истошный крик Дары. Улыбаюсь про себя: наверняка саури очнулась. Значит, пора. Толкаю двери комнаты – так и есть. Служанка сидит на полу в луже воды, а ушастая испуганно смотрит на неё.

– Чего кричишь? Видишь, больная лежит. Ей сейчас покой и еда нужны. Быстро на кухню, тащи бульон ещё и хлеб.

Женщина в мокрых юбках вскакивает и стремглав вылетает из комнаты. Перевожу взгляд на саури.

– Привет, малышка. Как себя чувствуешь?

Взгляд исподлобья, потом тихий ответ:

– Спасибо. Уже гораздо лучше. А что ты сказал женщине?

– Чтобы она тебе ещё поесть принесла. Тебе сейчас важны только две вещи – поесть и поспать. Тогда быстро в себя придёшь.

Она пытается пошевелиться, но сил ещё мало. Хорошо, что может разговаривать после двухнедельной голодовки и отсутствия воды…

– Как ты смогла выжить?

Девушка бледнеет, потом нехотя отвечает:

– Почти неделю шли дожди. Поэтому с водой было несложно. Вот без еды… Я почти три дня до поимки блуждала по горам, и у меня во рту ни крошки не было.