Владимир Андрейченко - Везунчик (СИ)

А сталкер — это другое. Это не выбор, это — призвание. Жизненная позиция, карма. А Олеся? Наверное, она по — настоящему влюбилась, если в порыве чувств бросилась за дорогим человеком, как в омут головой. Лишь бы была счастлива. Зона ломает людей. И большинство настолько, что никакие тёплые отношения никогда больше не заставят их быть ласковыми, любящими и заботливыми по отношению к близким. Не может ли так случиться, что, сделав свой выбор, Олеся останется у разбитого корыта? А он от всей души желает ей только счастья, пусть даже с другим, пусть… Главное, что она жива. А он уж постарается сделать так, чтобы она не ведала лишений и бед. Артём уже знал, что следует предпринять в дальнейшем.

Резкий толчок в плечо разбудил Артёма, он открыл глаза, но никак не мог понять, где находится. Вокруг стояла полная темнота, лишь недалеко, в едва видимом коридоре мерцало странное, искрящееся образование. Вдруг его осенило: так он же в подвале и, вероятно, засыпая, выключил фонарик. Попробовал дотянуться до головы, но руку перехватили на полпути, а возле уха раздался тревожный шёпот:

— Тише ты, не шевелись. Иначе нам обоим сейчас хана придёт. Это, наверное, тот полтергейст, о котором ты говорил.

Артём напряг извилины. Это ещё кто? Всё никак не мог прийти в себя после сна. А! Это же его новый товарищ — Культя. Он спал рядом, а сейчас что‑то шепчет… Подожди‑ка, о полтергейсте, и о том, что он Артёму знаком?.. Мысли постепенно обретали ясность, вспоминалось всё то, что произошло с ним за последнее время. Точно! Его же двое суток преследовал странный полтергейст! И вот сейчас тот опять находится недалеко от сталкеров. Но при этом не делает ни одной, даже малейшей попытки напасть и полакомиться человечинкой. Впрочем, если судить по произошедшему перед самым Выбросом, полтергейсту вполне хватило плоти наёмников, от которых сталкеры отбивались. А теперь, значит, он переваривает съеденное, а находящихся рядом людей держит про запас? Как консервы в собственном соку. Дела…

И тут же, как обухом по голове, парня озарила новая супер интересная мысль. Но сначала перед ней встал вопрос: почему двое суток находящееся рядом существо не нападает на сталкера, а во время боя с синдикатовцами сразу бросается в их сторону и начинает пожирать? Сомневаясь в собственном поступке и опираясь лишь на слабое подозрение, Артём медленно поднялся, включил фонарик и, не обращая внимания на шипящего позади Культю, двинулся в сторону монстра. Повисла длительная тревожная пауза. С каждым шагом в Артёме всё больше крепла уверенность, что он не ошибся и находится на правильном пути. Полтергейст за это время не сдвинулся ни на сантиметр и был всё так же спокоен, переливаясь искрами разрядов. Лишь немного изменял свою форму, то становясь овальным, то превращаясь в искрящееся пятно из одних только молний, то снова обретая шаровидную форму.

За шаг до него Артём остановился и обернулся к Культе. Тот сидел, прижавшись к стене и боязливо обхватив руками поджатые ноги. Сталкер прикусил до крови грязную от пыли нижнюю губу, а глаза его выражали полный ужас от происходящего.

— Знаешь, что, Лёня? — уверенность Артёма обрела, наконец, чёткие очертания. — Хочу тебя заверить, что нас теперь не двое, а трое.

— Кто бы сомневался… — голос товарища дрожал от волнения, — спасибо, подсказал. Я ведь без тебя с математикой не дружил. Крысы — не в счёт. Конечно трое… Но, боюсь, что в скором времени останется только он один…

— Нет, Культя, — Артём весело рассмеялся на весь подвал, — ошибаешься! Теперь я уверен на сто процентов, что это действительно так! И слава Богу! Я уж думал, что всю оставшуюся жизнь буду мучиться угрызениями совести за гибель тех, кто ради меня пожертвовал собой. Но не всё так просто. Та — та — та — та! Разрешите представить?! На Арене напарник и друг Неудачника, бывший домовой, а ныне — полтергейст Нафаня!

С последними словами искрящееся образование резко дёрнулось к сталкеру и обволокло его с головы до ног. Раздался испуганный крик Культи, но Артём развёл руки в стороны, и они, пройдя полтергейста насквозь, беспрепятственно вылезли наружу с двух сторон. — Прости, Нафаня, что я не могу обнять тебя, — из облачка раздался спокойный голос парня. — Уж больно разные мы с тобой. И спасибо тебе за всё, что ты для меня сделал. Леонид, не бойся его, он, правда — друг. Я тебе потом всё расскажу, что и как. Ой, дружище, не щекоти меня так, с детства не выношу!

— Артём, вставай скорее! — встревоженный голос Культи вывел из состояния дремоты. — Уже третий раз слышу, как недалеко машины фырчат. Никак, по наши души облава?

— Я, что ли, опять уснул? Неладно это. По — всему, пора организму дать серьёзный отдых. А может быть, старею, а, Лёнь? — натренированное длительной практикой тело пружинисто напряглось и моментально приняло вертикальное положение. — Не раненько ли они спохватились? Да и кому за нами гнаться? В баре, почитай, целыми только очкарик и один из качков остались. Да ещё мужики эти двое, что в уголке пили и покалеченных помогали раскладывать. Но они явно протрезвеют ещё не скоро. А больше нас опознать некому. Водитель, правда, ещё. Если действительно так, то надо было ему тоже что‑нибудь поломать. И откуда звуки слышались?

— Сначала далеко, как раз с той стороны, откуда мы пришли. А потом всё ближе, как будто местность прочёсывают.

— Так. Включаем твою любимую логику. Сколько раз мы направление меняли?

— Четыре.

— Вот. Ты же тёртый сталкер. Рассуди сам — можно после такого ломаного маршрута на нас сразу так точно выйти? И это летом, когда следы только с ищейкой найти можно… Стоп. Вот я сам и ответил на свой вопрос, — Артём засуетился и полез в рюкзак, достав из его недр небольшую жестяную банку. — Быстро все ко мне! Ах, как непростительно! Так оплошать! Надо было сразу подумать и принять необходимые меры. Теперь поздно каяться, подставляйте ноги — будем натираться. Глядишь, ещё успеем оторваться. Э — эх! Сказал же бармен, что крышуют его, значит, высоко связи уходят. А где связи, там и до ищеек недалеко. Хуже, когда органы привлекут или армейцев для прочёсывания. У этих‑то сил предостаточно, да людей тоже. Оцепят местность кольцом, не вырвешься.

После тщательной обработки обуви Культя достал из рюкзака флакон аэрозоля.

— А теперь отойдите с этого места в ту сторону, откуда ветер дует. Иначе, как сифилитики безносые, будете потом ходить и шмыгать всю оставшуюся жизнь, с грустью вспоминая, что когда‑то могли вдыхать ароматы. Это я для собачек подарок приготовлю. Точно больше не смогут воспользоваться их услугами. Неудачник, я же сказал — на ветер, а не по…