Андрей Левицкий - Зов Армады

– Он совсем охренел, чмо?! – гаркнул Апанас, влепив правым кулаком в ладонь левой руки.

– Апанас! – сквозь зубы сурово процедил Боцман и добавил уже пленнику: – А ты, малый, следи за базаром, не борзей. Не в том ты положении, чтобы острить! А то вояки скоро нас всех тут положат, но ты уйдешь вперед ногами на встречу с Косой гораздо раньше присутствующих…

– Понял. Сорри, братва. – Треш вздохнул и поморщился, попытавшись пошевелить ногами. – Я к чему все это. Из любого положения всегда есть выход. Всегда! Только мозгами надо пораскинуть хорошенько и извилины напрячь. За небольшую благодарность я поведаю, что можно сделать в этой сраной ситуации. Развяжите меня, и поговорим нормально, по-деловому.

Апанас ехидно хохотнул, хватаясь за рукоятку ножа, а Боцман, усмехнувшись, отвернулся и, теряя интерес к пленнику, равнодушно бросил:

– Ха, с этого бы и начинал. Че нам тут втирать начал? Ежу ясно, ради чего форточку свою расхабарил!

– Не-е, я, верняк, ща замочу эту сороку! – вскочил Апанас, багровея в лице и скрежеща зубами.

– Да погодите вы… – настала пора негодовать сталкеру. – Неужели не понимаете, что обречены здесь на погибель? А я предлагаю спасение! Вы жить хотите? Еще благодарить будете!

Все разом уставились на разгоряченного парня. Даже Боцман, нахмуривший свой загорелый лоб с седыми бровями. Пожилой, всегда серьезный, рассудительный, со щеткой пепельных усов под округлым носом, в расстегнутой фуфайке, обнажающей застиранный тельник с когда-то черными полосками. Явно бывший моряк. Он один в компании внушал Трешу доверие.

– Какую ты там благодарность выдумал? За что?! Освобождение из плена? Ты наш заложник, и мы решим, как подороже продать или обменять тебя. Да вон хоть этим воякам предложим.

– Боцман, развяжи меня, кровь уже в жилах сохнет. Я просить больше не буду, не люблю этого. А благодарность… так возьмите мой хабар в рюкзаке и часть оружия. Нож оставьте и…

– Чувак, твой борзометр, смотрю, ва‑аще зашкалил. Какой хабар ты нам втюхиваешь? Он и так весь наш! И спрашивать никто не будет. Ха! Да и невелико твое богатство. Че так мало надыбал? – снова проявил себя Апанас.

Треш на миг прикрыл глаза. Мда-а, действительно, смешно и глупо вышло с предложением о благодарности своим хабаром. С ним давно уже можно попрощаться. Хабар ушел в закрома бродяг. Жаль. Скудный паек, белье, моток веревки, войлочный коврик, штык-нож от АК‑74, видавшая виды «Сайга», которую ему отдал Гур, дабы не компрометировать себя в крепости. Вот «Вал» с дюжиной патронов был особой драгоценностью. А ведь в рюкзаке еще лежали и другие плюшки: спички, десяток самодельных картечных патронов, артефакт «изоплит», но, самое главное, карта. Топографическая, километровка, с пометками и маршрутами, постоянно обновляемая. Ее сталкер отдать никак не мог. Как и свою жизнь.

– Э, мужики, вы слушать умеете? А если я скажу, что выход отсюда есть и выбраться нам всем реально?

– Хорошо. Говори, малый. – Боцман устало прикрыл глаза. Он и сам не мог понять, отчего симпатизировал этому молодому и нагловатому неудачнику, так глупо попавшемуся в руки группировки бродяг. – Но помни об одном – если гонишь, то Апанаса я сдерживать больше не буду.

Бродяга с украинским именем хмыкнул и криво улыбнулся пленнику. Боцман насупился и буквально прожег Треша пристальным и сосредоточенным взглядом. Недалеко раздался одиночный выстрел. «Калаш». Видать, бетовцы отпугнули какого-нибудь мутанта обратно в лес. Странно, чего выжидают, почему не атакуют? Хотя передышка сейчас на руку.

– Сражаться будем.

– Че-е?

– Я говорю, примем бой, дадим отпор воякам, – громче сказал сталкер, чувствуя, как внутри все сжалось.

Апанас хмыкнул и взглянул на старшего. Боцман терпеливо молчал, ожидая от пленника дальнейшей информации. Его зацепила уверенность этого парня в выцветшей бандане, толстой кожаной куртке и убитых в хлам мокасинах. И вдруг бродяга понял, что привлекло его внимание! Не внешний вид и даже не слова – глаза. Внимательные и умные, взгляд не по годам проницательный.

– Да ты че-е? А мы туточки и не знали, что можно вломить им по самое «не хочу»! – снова съязвил Апанас, сплевывая под ноги.

– Кем и чем мы дадим бой, малый? – проговорил Боцман, не сводя глаз со сталкера. – Нас всего десяток, причем двое раненых. Оружия – кот наплакал, дробовики да пукалки. Маслин нема. Броников тоже. Ни гранат, ни РПГ. Кирпичами вон с той кучи кидаться, что ли?

– И кирпичами тоже, – твердо и действительно уверенно ответил Треш и, не дав разразиться брани и угрозам, добавил: – Боцман, мы сделаем их! У нас все для этого имеется. Мы используем подручные средства, силу аномалий и наши мозги. Нам не нужны автоматы и РПГ. И без броников обойдемся. Что делает в предсмертной агонии загнанный крысоволк? Он сражается. Не отворачивается, не скулит, не сдается. Он рвет!

Бродяги переглянулись. Треш увидел и почувствовал, как в него впились изучающие взгляды. Сейчас эти люди ловили каждое слово, взвешивая и обдумывая его. Боцман оживился, заметил, что часовой отвлекся, цыкнул на него, жестом показав, чтобы тот глядел в оба, и приказал Апанасу развязать пленника.

– Атаман! – Бродяга надул губы и развел руки.

– Развяжи, я сказал. И ласково.

– По‑о‑нял. – Апанас неохотно выполнил распоряжение, недобро зыркнув на сталкера.

– Как, ты говоришь, тебя кличут? – нахмурил лоб Боцман, потирая мочку уха под шерстяной кепкой.

– Треш, – сказал сталкер и про себя отметил: «Ну вот, это уже победа».

Он стал разминать конечности, на время скривился от боли в мышцах и суставах, а затем продолжил разговор:

– Времени у нас мало. Буду предельно краток: нас не десяток, а двенадцать человек, есть же еще вон тот парень в дозоре и я. Целая дюжина матерых и опытных бойцов. Раненые? Не нужно держать про запас дорогой артефакт, при этом потеряв надежду на спасение. Срочно дайте мой «изоплит» вот этому, с переломанными ребрами. Вправить их невозможно, а вот артефакт махом все сделает, укрепит кости. Только держите его, а то устроит тут бучу.

– Да знаем, – буркнул один из бродяг в синей безрукавке.

– Мой «изоплит»?! Он давно уже не твой, – съязвил Апанас.

– Респект тебе, малый! – Боцман сделал знак товарищу слева, и тот занялся лечением. Лежащий на куске рубероида раненый уловил взгляд Треша, благодарно кивнул ему. Сталкер продолжил:

– Этого, с пулевым в ногу, посадим снайпером. Стрелять умеешь?

– А то. Все, кажись, тут умеют, – отозвался сидящий на пустой канистре бродяга, нога которого выше окровавленной штанины была обмотана скотчем. – Захар я. Гуляшом кличут.

– Гуляш, не Гуляш, а придется стать снайпером. Боцман, ему надо дать лучшее из того оружия, что у вас есть. Нарезное. Иначе противника отсюда не достать. Водрузим Гуляша на крышу, сделаем баррикаду и будем снимать их ключевых бойцов. Гуляш, на тебе их офицеры, снайперы, пулеметчик и стрелки с РПГ. Возможно, будет огнеметчик. Его тоже в расход. Понял?