Андрей Левицкий - Зов Армады

– Человек.

– И? Что? Ясно, что не свинорыл или виверна. Кто, откуда, чем живет?

– Я не помню.

– Ты че, придуриваешься сейчас? Как ты не помнишь того, кто тебя спас и выходил? Идиот.

– Мне напрочь отбило память, может, это Болотник повлиял на мой мозг и…

– Ты мне тут туфту не гони, сволочь! Какой, на хрен, ментал у человека?! Имя его помнишь, до и после болота помнишь, а его никак? Ты че?!

– Честное слово, у меня как пробел в памяти. Я даже облика его не могу представить. Так, в общих чертах.

– Так говори, черт тебя возьми! Какая внешность у него?

– Ну… длинный темный плащ, посох, карабин на спине, сума на боку. И… все-е.

– Фак! Такое описание подходит любому бандиту Пади. Ты издеваешься надо мной? – Каратель брызнул слюной и побагровел.

– Клянусь своей жизнью, всем святым…

– Какой жизнью? У тебя ее давно уже нет! И будет ли вообще?

– Ты… обещал мне.

– Посмотрим еще. Кстати, уродец, если ты мне соврал или что-то напутал, учти, я долго мучить тебя не буду, вообще не буду… Я дочь твою пущу сквозь строй хороводом, потом буду лоскутки срезать с нее.

– Что‑о‑о?! Лиза-а!

– Какая, к черту, Лиза?! Злата, кажется. Мы ее засекли и ведем от города Оружейников. Почти в моих руках твоя Злата! А что еще за Лиза?..

– Злата-а? Она жива-а? Она в Пади?! – Брома выгнуло дугой, и он заскоблил по глади стекла. – Где она?! Это точно она?!

– Уймись уже, надоел.

Хард резким движением задвинул фрамугу на инкубаторе, слышимость изнутри пропала. Он отошел в дальний угол, открутил пробку, с жадностью присосался к горловине фляжки, крякнул и снова попытался связаться со Штоком. Бесполезно. Связи с отрядом так и не было. Как и с людьми Нумизмата и ренегатами Фараона. «Вероятно, Дуга глушит связь, больше причин быть не может. Не могли же полсотни рыл сгинуть в одночасье?! Так. Теперь четвертый ключ. Он в Восточном форту. Перехватить его любой ценой, опередить всех и заиметь карт-бланш. Без него никто… НИКТО не сможет вырубить Армаду и устранить Дугу! А значит…» Хард еще раз взглянул через толстое стекло инкубатора на беснующегося Брома.

Жалкий вид бывшего профессора Синцова на секунду вызвал в душе карателя искру сочувствия, затем полковник Хард снова стал прежним. Он бросил на Брома презрительный взгляд, сжал кулаки и быстрым шагом направился к двери.

– Не нравится мне это затишье! – пробурчал Холод, на минуту присоединившись к Трешу. – И подмога «Черных» в особенности. Знаешь что? Оборону вчетвером держать мы не будем, силенки все равно не те, а у тебя миссия иная, поэтому дуй-ка, Данила, на запад, прихвати Малого и следуйте по запланированному маршруту. Мы здесь прикроем вас, сколько сможем, с пути истинного собьем этих гавриков, а если повезет, нагоним вас позже.

– Ден!

– Все, Треш, все-е. Никаких «но»! Пока я командир отряда, старший по званию и более опытный в военных делах, поэтому мне решать. Злату оставь нам в помощь, она девка с виду слабенькая, а в бою фору любому даст – снайпер, каких поискать. Мне еще один ствол совсем не лишним будет. Где сбор, если что?

– Да я эту местность не знаю. Давай глянем. – Треш сноровисто вынул топографическую карту, разложил на камне, придерживая края, взглянул вместе с наклонившимся Холодом. – Вот Большие Лужи, вот, видимо, Дуга… а здесь где-то мы. Так, если идти ровно на запад, вдоль подножия гор… блин, тут уже край карты, плохой масштаб…

– О, а это что? – Холод ткнул пальцем в точку карты среди болот. – Че за фигня? Брак?

– Не знаю… раньше не было. Странно. – Треш почесал перчаткой затылок, всмотрелся в карту еще раз.

На бумаге среди штриховки болот, оконтуренных изогипсами и другими линиями рельефа, светилось приятным ярко-зеленым цветом пятнышко величиной с пуговку, будто кто-то втихаря дорисовал этот знак карандашом поверх карты. Но не это было необычным и странным: мерцающий значок словно выпирал из плоскости карты, как голограмма. Никак не прощупывался, не мешал и не пропадал. Треш свернул карту вчетверо, прихлопнул по бумаге, посмотрел удивленно на Холода, вздохнул и снова раскрыл. На развороте по-прежнему маячило диковинное пятно. Оба недоуменно переглянулись и в такт цыкнули:

– Охренеть!

– Чудеса-а!

Холод почесал щетинистый подбородок, сузил глаза, задумался. Треш перевернул карту, осмотрел со всех сторон, попробовал изучить ее в тени, накрыв телом. Волшебство никуда не делось, а при упоминании Рая вообще загорелось ядовито-зеленым светом, словно светлячок в брачный сезон.

– Поди, Рай это, а?! Может, это его обозначение? Или Врата здесь?

– Треш, ну, ты голова! Смотри, как реагирует на тебя.

– Ага…

– Вот, блин, фокус, туды-растуды его!

– Так, на месте проверим, что это и откуда. Немного осталось. – Сталкер убрал карту, подхватил с камня «Вал» и закинул на спину. – Ну что, дядя Денис, прощаться будем?

– Дядя… блин! По существу-то да, я тебе почти дядя. Ха! Анжел, ты слышала? – усмехнулся Холод и обнял Треша. – Удачи, племяшка, и береги себя и Малого. Не лезьте в Дугу и близко к ней. Психотропы есть?

– Да, и Гур кое-что дал на всякий пожарный. Я же Избранный, мне по фигу дыхание Дуги.

– Ты мне это… брось эти хохмы, не хватало тебя потерять перед самым финишем. Я че потом бате твоему скажу? Он меня на курево пустит, если с тобой что-то не то.

– Вы тут не задерживайтесь и чтоб все пучком! Будьте.

– Работаем, паря!

Треш помахал Фифе, свистнул, глядя на елки холма. Где-то там залегла Злата, искусно маскируясь от врага, и осматривала округу. Правильно – если Треш ее не видел, значит, и противник тоже. Сталкер поднял руку в приветствии, надеясь, что снайпер видит его, послал воздушный поцелуй и взглянул на спецназовца:

– Спасибо, Холод! Я пулей. И жду вас там живыми и невредимыми.

Холод кивнул, проводил бегущего сталкера взглядом, затем вскинул винтовку, поправил «Абакан» на плече и побежал к исходной позиции. Ему сейчас предстояло пострелять. И не только ему…

Близость Дуги ощущалась во всем: монотонном гудении в воздухе, словно недалеко находился действующий аэродром тяжелых бомбардировщиков, преобразившейся местности, множестве аномалий и, к общему расстройству путников, большом количестве мутантов. Поросшие дремучим лесом сопки слева и обширные чащи на севере справа зажали между собой огромные по площади болота с многочисленными островками. Ни одного жилища, ни колков, где можно укрыться, ни троп, ни дорог.

Путники видели около десятка белесых столбов, верхушки которых терялись в низких облаках. «Дистилляты» – аномальные образования, про которые говорил Гур, напутствуя сталкера перед походом. День клонился к закату, а ночевать попросту было негде, Треш заметался, но пока свободно пропускающая в себя аномалия не попадалась. Очевидно, местная живность знала про свойство «дистиллятов» и активно их использовала.