Владислав Жеребьёв - Я – обычный

– …что мутанты эти тоже не на кусте выросли, – улыбнулся капитан. – Ты лучше вот что. Подтягивай своих людей сюда. Здесь и проще и безопаснее в разы. Притеснять не буду, останетесь самостоятельным подразделением, но порядок чтобы соблюдали.

– Приедем, – кивнул я. – Оставаться в нашем здании среди бешеных и мутантов становится в последнее время крайне затруднительно, так что жди гостей послезавтра. Беспорядков создавать не будем, за это ручаюсь, ну а в остальном как карта ляжет.

– «Восьмидесятку» вам дам в сопровождение, с четырьмя бойцами, – кивнул Тимур. – Всяко поспокойнее. У вас же из тяжелой техники жирный ноль, а на деле грузовик ветхий да внедорожник импортный.

– Вот нашего старичка-грузовичка обижать не надо, – на пороге появился оскорбленный Марк, явно осерчавший за свое средство передвижения. – Этот транспорт все ваши самоходные телеги переживет и дальше работать будет, был бы уход. Качественно раньше строили, с душой.

Работа кипела. В первую очередь следовало обзавестись транспортом посерьезнее, так как вещей, с момента нашей с Марком эвакуации из здания бизнес-центра, существенно прибавилось и грузовик явно не справился бы с подобной нагрузкой. На наше счастье, один из бойцов Горина прекрасно разбирался в грузовых автомобилях, с лету расчитывая расход, грузоподъемность и вместительность, стоило только чему-то подобному появиться на горизонте. Путем недолгих размышлений остановились на двух транспортерах, автомобилях грузовых, маленьких и юрких, а именно новых и стоящих на выставочной площадке автосалона, что по левую руку от центральной улицы, по нескольким причинам. Сам немецкий микроавтобус примечателен своей короткой, легковой базой, из-за чего маневренен и расторопен, а грузоподъемности у него в разы больше, чем у любой легковушки. В свое время данный вид транспорта весьма и весьма полюбил криминал, именно из-за его вместимости и ходовых качеств. И почти семьдесят процентов нападения на банки, инкассаторов и прочие прелести, требующие серьезного транспорта и быстроты самого авто, происходило именно на нем.

– Вы давайте вперед, – кивнул я своим в седане, а сам, прихватив автомат, выбрался наружу и зашагал к пристроившейся позади «восьмидесятке». Один из бойцов Горина сидел на руле, трое скучали на броне, вяло отстреливая особенно обнаглевших бешеных одиночными выстрелами. Стреляли парни хорошо, ну или даже замечательно. Каждый патрон на выходе заканчивался дыркой в гнилой башке, так что КПД было стопроцентным. Позавидовав такой меткости, естественно, моей любимой белой завистью, я окликнул того самого знатока грузовой техники.

– Петр, подсоби.

– «Фольцы» будем брать? – Хмыкнул боец, спрыгивая с борта на землю.

– Их, – я кивнул в сторону двух прекрасных образчиков бюргеровского автопрома. – Добра у нас набралось прилично. Старым транспортом не справимся, так что нужно помочь.

– Вдвоем пойдем? – поинтересовался он, мимоходом проверяя обойму автомата.

– Да, – кивнул я. – Пусть ребята, – кивок в сторону бронемашины, – дальше едут, а мы тут с тобой прекрасно справимся. Тут дел на пять минут и рожок патронов.

Марк с компанией в сопровождении тяжелой техники двинулись по улице дальше, а мы с Петром Семенным, лейтенантом питерского ОМОНа, а также неплохим технарем и просто нормальным парнем, отправились на автомобильную мародерку. Улица, по которой мы шли, была не то чтобы не пуста, но и не переполнена. С каждым днем все более умные бешеные старались не попадаться на глаза людям с огнестрельным оружием. А если и пытались атаковать, то исподтишка, в темных ограниченных пространствах, не давая жертве пространства для маневра, ну или большими толпами под лозунгом «Всех не перебьешь», но ни того, ни другого на горизонте не было. Автосалон представлял собой обычную типовую стекляшку, с массивным бело-синим логотипом и импортными буквами на вывеске и практиковал продажу в основном коммерческого транспорта. Самое то для наших нужд и потребностей, да и опять же, зарубежная поставка, собирали не у нас, а следовательно, работать аппаратам и работать, пока самим не надоест.

– Выбито, – Петр кивнул в сторону витрины, одно из стекол которой, большое, блестящее и залепленное агитками, было напрочь снесено чем-то большим и массивным.

Присев на корточки около останков витрины, Петр принялся осматривать повреждения.

– Как кулаком выбито, – пояснил он. – Один удар и баста, причем стекло сначала выбили, а потом остатки выбросили наружу.

– Странно, – пожал я плечами, но автомат на грудь перебросил и затвором щелкнул, так, на всякий случай. Привычку ставить автомат на предохранитель я почему-то не завел и старался пренебрегать ею даже в ущерб собственной безопасности. Бывало, секунды хватит, чтобы перекошенная мертвая харя вдруг появится из подъезда или кустов, в паре метров от тебя, и секунды, потраченные на перевод автомата в режим автоматического огня, могут аукнуться весьма нелицеприятными последствиями.

Бешеных в салоне не было, о чем ярко свидетельствовало отсутствие привычного уже тошнотворного запаха гниющей плоти, но что-то большое, невероятной силы и, по-видимому, и опасное зачем-то проникло в здание, и не факт, что успело его покинуть. Сначала в голове мелькнула мысль, поискать автосалон с не такими явными признаками опасности, но транспортеры стояли совсем рядом, приветливо посверкивая белыми отполированными боками. Руку протяни, и они твои. Халява плиз, ну какой же русский человек от такого откажется? Правильно, никакой, и я в их рядах.

– Идем? – поинтересовался лейтенант.

– Входим, – махнул я рукой. – Бог не выдаст, свинья не съест.

– Слушай, – вдруг перешел на полушепот мой новый напарник, – вот мы с тобой, два дурня отважных, идем машины отжимать. Ну найдем мы ключи, ну даже зеведем, возможно, а бензин, дизель точнее?..

– Процедуру отбора бензина у бесхозных средств передвижения проходили, – попытался отшутиться я, тем временем внимательно прислушиваясь к каждому шороху. Тишина вокруг, неприятная, тяжелая. Такая еще бывает в миг затишья, когда черные, свинцовые тучи уже стремительно заволокли небо, а ливень еще не хлынул. Так было и сейчас. Хрустнуло под ногами разбитое стекло, щелкнул затвор, где-то ударило от ветра открытую кем-то форточку, а вот это самое интересное – следы. Странные следы, непонятные, будто зверь прошел. Человек оставляет четкие следы, обувь там или босые ноги, но след идет за следом. Шатуны, когда не атакуют, идут ноги приволакивая, оставляя в пыли и грязи длинные размашистые росчерки, а тут лапа не лапа, нога не нога, а если и нога, то размера пятидесятого, не меньше.

– Вижу, – прошептал Петр, видя мой интерес к следам на полу. – Зверюга здоровая. Метра четыре в длину. Капитан говорил о жрунах, так не они ли?