Владислав Жеребьёв - Я – обычный

– Справа, – крикнул я, падая на пол и стараясь не рухнуть всей массой на автомат.

Длинный, отлично освещенный коридор, без малейшей возможности укрытия, расходился на два ответвления. Одно из них, видимо, было бытовым и располагало в себе караульную комнату, комнату отдыха и раздевалку для бойцов, призванных нести службу на тюремном уровне, а вторая, перегороженная массивной стальной решеткой, очевидно, вмещало в себя камеры тех несчастных, что по глупости и неосторожности умудрились попасть в лапы обитателей бункера.

Стреляли по нам именно из бытового коридора, но вот сколько человек засело за дверьми, сказать было сложно.

– Гранату бы, – сморщился я, с тоской вспоминая самодельные шутихи химиков, но ничего похожего поблизости не было, только два трупа да автоматный огонь, готовый вот-вот накрыть нас, отправив к праотцам.

Вновь пришедшее озарение застало меня врасплох. От неожиданности я даже впечатался лицом в пол, тут же, впрочем, засомневавшись, не поломал ли нос. Информация в этот раз не была столь сумбурна и феерична. Скорее уж кто-то более или менее опытный, придирчиво осмотрев коридор и прикинув схему этажа, пытался вразумить меня на более активные и в то же время безопасные действия. Распределительный щиток вдоль по коридору. До него, конечно, не добежать, но вот достать автоматной очередью это запросто. Если даже не вырубим свет, заставив нападавших на секунду ослепнуть и потерять нас из виду, то уж короткое замыкание сделаем всяко.

Перестав расходовать патроны попусту, я как следует прицелился и плавно потянул за спусковой крючок. Фейерверк искр, последовавший за попаданием, три пули, друг за другом вошедшие в небольшой ящик на стене, порушили его напрочь, разворотив всю начинку, потом мигание света по всему коридору и, наконец, темнота. Электрику выбило по всему предбаннику, оставив свет в караулке, да дежурные лампы за решеткой, и пока противник, находясь в ярко освещенной зоне, не имел возможности видеть коридор, вмиг погруженный во тьму, мы, не сговариваясь, ринулись вперед. Басурман, разогнавшись на столь маленьком участке до невероятной. с моей точки зрения, скорости, прыгнул вперед, врезавшись выставленными вперед лапами в дверь, отделяющую нас от атакующих. Прочная на вид, с массивными петлями и узкими застекленными прорезями, она вошла внутрь, рассыпаясь по дороге в крошево из щепок и штукатурки, вперемешку с цементом. Кто-то надсадно заорал, вероятно, попав под раздачу, послышалась возня, и, не дожидаясь, чем закончится дело, я выпустил в образовавшийся проем весь оставшийся рожок, как раз над головой благоразумно распростершегося на полу мутанта. На этот раз все вышло более чем хорошо. Двое, придавленные весом нашего мутировавшего друга, очевидно, сильно приложились головой, так как лежали тихо и признаков сознания не подавали, а моя дурацкая очередь процентов на тридцать досталась последнему, третьему, что до этого попытался спрятаться за конторской стойкой.

Автомат ушел за спину, а на свет появился пистолет, и мы ринулись внутрь. Пара шкафов со странным оборудованием, мониторы слежения, пульт, очевидно, контролирующий запоры на дверях камер и тамбура, четыре стула и два длинных ящика для одежды, прикрученных к стене на толстые шурупы, вот и вся нехитрая обстановка комнаты, где приходилось нести службу тюремщикам. Конечно, если поискать, то почти наверняка можно было обнаружить что-нибудь запрещенное, на манер алкоголя или химического дурмана, но времени на это не было. Отсутствие сигнала с одного поста могло пройти незамеченным, ну заснули там или акумы сдохли, но если тут в ходу постоянная перекличка постов, то молчание тюремного уровня вызовет тревогу, заставив встать под ружье всех без исключения. Стоп, четыре стула, два шкафа, интересно. Я поднял руку вверх, призывая всех к вниманию и тишине. Четыре стула более чем достаточно для троих охранников, один даже лишний, да и два шкафчика для одежды, которые у нас по традиции идут один на две души, тоже не особо и напряжно. Смущает только, что, с виду неприметная и вроде бы не несущая смысловой нагрузки табличка на двери, которая сейчас заперта.

– Выходи, придурок, свет в туалете горит, мы видим, – оскалился я, наводя на дверь сортира пистолет. Маликов поспешил вздернуть дуло своего автомата, и все мы, в то же время синхронно и как можно бесшумнее начали расходиться по углам. Ответа из туалета не последовало, так же, впрочем, как и выстрелов. То ли забыл воин свое оружие, то ли не о том думал, но сейчас признаков жизни не подавал.

– А у нас гранатомет, – с воодушевлением принялся фантазировать инженер. – Мы сейчас как возьмем, как курок дернем, и будет из тебя собачий корм.

Видимо, сопоставив нашу внезапную атаку с предполагаемыми возможностями и решив, что если и гипотетический гранатомет все-таки в наличии имеется, то тягаться с нами точно не стоит, изнутри «белой» комнаты наконец подал признаки жизни четвертый член шайки так бесславно погибших тюремщиков.

– Не стреляйте, я выхожу. – Дверь скрипнула, и на пороге появился невысокий коренастый мужик в черной форме. Оружия при нем явно не было.

– На колени, руки за голову, – скомандовал я, нацелив дуло пистолета ему в лоб.

– Да, да, сейчас. – Тюремщик рухнул на колени, одновременно закидывая руки за голову. – Только не стреляйте, я простой охранник.

– Не будем, – кивнул я, – если делу поможешь. Кто в камерах?

– Трое, – затараторил пленный. – Один вроде из бывших наших и двое гражданских. Кто, не знаю, принимал начальник смены, а мое дело маленькое, еду приносить да смотреть, чтоб глупостей не наделали.

– Где основные силы охраны? Я имею в виду внутреннюю безопасность, бойцов.

– Третий подземный.

– Сколько их?

– Тридцать пять, на данный момент тридцать пять. Было больше, но несколько слегли в лазарет. То ли давление подскочило, то ли…

– Не важно, – поспешил перебить я словоизлияние мужика. – Двери отпереть можешь?

– Конечно.

– Действуй.

– Все двери, – поспешил добавить я, наблюдая, как бывший тюремщик проворно вскакивает с пола и бежит по направлению к пульту. – Не только ворота, но и двери камер, и не вздумай глупить и нажимать на тревожную кнопку.

– Конечно, конечно. – Пальцы человека в черной форме судорожно замелькали, нажимая на кнопки, только в одном ему известном порядке.

– Отлично, – улыбнулся я, слушая, как толстая стальная решетка, ранее полностью перегораживающая проход к камерам, с лязгом заскользила по стальным направляющим. – Последний вопрос. Другой выход с этажа име-ется?

– Да, грузовой лифт. В дальнем конце коридора в тюремной зоне. Открывается по пропуску начальника смены.